Дворец в стиле классицизма, о который сломали много копий на градостроительных советах, все-таки появится в Екатеринбурге. Правда, вовсе не там, где его по заказу компании PRINZIP рисовали архитекторы из казанского бюро «Антика». После реконструкции, которая начнется в следующем году, Приборостроительный завод, как признается сам девелопер, не станет архитектурной жемчужиной города, хоть этот проект до сих пор и остается одним из самых масштабных и дорогих в столице Урала.
К большому сожалению генерального директора компании Геннадия Черных, дворец с богатой лепниной и барочной архитектурой на главной городской набережной оказался городу не интересен. Но от своих планов застройщик не отказался — по его словам, такой объект обязательно будет реализован в другом месте. В интервью 66.RU Геннадий Черных рассказал, почему он по-прежнему хочет построить в Екатеринбурге дворец, что будет на месте Приборостроительного завода и как он планирует избавить от негативного информационного шлейфа самый скандальный долгострой города.
 Фото: Константин Мельницкий; 66.RU |
|---|
— В октябре вы объявили о том, что после проведения Уральского промышленного биеннале вы выйдете на площадку на набережной городского пруда и приступите к реконструкции здания бывшего Приборостроительного завода. Планы не поменялись, работы начнутся в 2018-м?
— Планы не изменились, но сдвинулись сроки. Неправильно начинать стройку в центре города во время ЧМ-2018. Мы услышали это мнение и безусловно согласны с ним.
— На какой вы сейчас стадии, вся подготовительная работа и документы готовы?
— В октябре мы согласовали эскизный проект, к окончанию мундиаля получим и разрешение на строительство.
— То есть в проекте вы больше ничего менять не будете?
— Проект настолько продуман, что добавлять уже просто нечего. Я не исключаю, что в процессе строительства может появиться какое-нибудь новшество, но на сегодняшний день это здание обладает всеми самыми современными системами, которые используются в зданиях высокого класса. Все заложенные решения — очень качественные и дорогие.
— А что будет внутри этого комплекса зданий? Я имею в виду здание бывшей библиотеки имени Белинского во дворе.
— Там будет большая детская площадка, прогулочная зона. Два корпуса соединит большая зона фитнеса и спа. У жильцов будет доступ ко всей инфраструктуре, для этого не придется выходить на улицу, можно будет использовать внутренние коридоры. Проектом предусмотрена большая подземная парковка: площадка позволяет разместить в полтора уровня по 2 машиноместа на каждую квартиру и еще кладовки.
— Как вы считаете, на квартиры действительно будет спрос? Ведь сейчас в Екатеринбурге строится достаточно жилья высокого класса, и не все оно продается.
— Спрос на наш проект я точно вижу. У каждой локации есть свой индивидуальный потребитель. А данная локация — лучшая в городе.
— На кого ваш клубный дом будет рассчитан?
— Я встречался с несколькими десятками клиентов — теми, кто уже забронировал себе квартиру. Это бизнесмены, которые уже жили в домах очень хорошего класса: «Тихвине», «Палладиуме». У них, как правило, есть загородный коттедж в хорошо организованном поселке, есть представление об уровне удобств, комфорта и качества жизни. Эти люди понимают, в чем преимущества нашего проекта, поэтому готовы переехать.
— Сколько будет стоить жилье такого класса?
— От 300 000 за квадратный метр.
— Вам не жалко проект, который вам нарисовали казанцы? Ведь по той задумке должно было получиться здание в стиле архитектурных памятников XIX века, дворец на берегу Исети? Насколько я помню, вы хотели сделать своеобразный архитектурный подарок к 300-летию Екатеринбурга.
— Этот проект мне очень жалко! Я до сих пор убежден, что город проиграет, не реализовав его.
— Тогда почему вы не стали его отстаивать?
— Если бы процесс представлял из себя только корректировку эскизного проекта, то это была бы одна ситуация. Но нам бы пришлось вносить существенные изменения. А это затянуло бы процесс еще на год.
— В старом проекте реконструкции завода упор делался именно на фасады. Главный архитектор бюро «Антика» не увидел в заводских фасадах никакой связи с окружающими объектами — Домом Севастьянова, резиденцией губернатора, усадьбой Харитоновых—Расторгуевых и предложил свое видение архитектуры здания. И именно этот новый фасад в стиле классицизма, в том числе за его богатство, раскритиковали на Градсовете. В конечном итоге вы отказались от этого решения. В новом проекте фасады более сдержанные. Сделать из этого здания некий «магнитик на холодильник» для туристов уже не получится?
— К сожалению, нет. Казанский проект был бы именно таким «магнитиком», но в нынешнем варианте клубный дом уже не будет уникальным зданием. Фасады, безусловно, будут качественными, хорошими, красивыми, но не выдающимися. Мы будем использовать для них натуральный камень, металл — все, что ассоциируется с элитностью и качеством.
 Фото: Константин Мельницкий; 66.RU |
|---|
— Давайте перейдем к другой важной теме 2017 года. ЖК «Первый Николаевский». В августе стало известно, что вы подключились к этому проекту. Что там происходит сейчас?
— Идет активно работа по двум первым домам — это 14-этажные и 25-этажные секции. На площадке постоянно находятся порядка 300 человек. Там практически завершены все монолитные работы, дома подключены к отоплению, началась стадия внутренней отделки. Мы рассчитываем ввести объект в эксплуатацию в III квартале 2018 г.
— В плане благоустройства первой очереди «Первого Николаевского» все будет так, как планировал УЭСК? Или вы меняли проект первого застройщика?
— Там вообще была странная история: было два разных проекта. В проект было заложено не совсем то, что застройщик показывал покупателям. С этим несоответствием и путаницей нам пришлось очень долго разбираться.
— И как вы будете объяснять все эти изменения в облике домов людям, которые купили квартиры три года назад?
— Это вопрос диалога. Мы встречаемся, общаемся и все объясняем. Сейчас самое главное — не башни и ампир, а то, что люди получат свое жилье.
— Чем вторая очередь будет отличаться от первой?
— Принципиально — ничем. Мы же не элитное жилье строим. Могу сказать, что во второй очереди будет большой ассортимент квартир. Они будут компактными, очень рациональными и удобными. За три года, что стройка стояла без движения, ситуация существенно поменялась, доходы упали. Если раньше покупатель спокойно брал однушку 42–43 кв. м, то сейчас — 35 кв. м или вовсе студию 27–28 кв. м. Но в любом случае, это будет удобное жилье с продуманной планировкой.
— Как считаете, будут ли жильцы из первой очереди переезжать во вторую?
— Не знаю. Если будут, то замечательно, значит, они превратятся в патриотов «Первого Николаевского».
— А как возникла идея переформатировать проект? Почему такая необычная форма домов — «книжки»?
— Мы засомневались в том, что старая версия проекта прошла бы сегодня экспертизу, поэтому в значительной степени пересмотрели проект. Заново прошли экспертизу — нашу, местную, потому что считаем ее максимально непредвзятой.
— Зачем все это?
— Потому что теперь это объект компании PRINZIP.
— То есть вы разделяете для себя старый «Первый Николаевский» и новый? Чего ж новое имя не дали своему комплексу?
— Нет, не разделяем. Это будет единый объект, с единой территорией и уровнем благоустройства. Это как раз принципиально.
— Вас не смущает, что у «Первого Николаевского» такая скандально-печальная история?
— Ну и что? Он же не похоронен, он возрожден, все нормально. Мы сделали немного более современной его эмблему. А название — ну что нам теперь его «Вторым Николаевским» назвать? У этого объекта уже есть имя, как у человека. Да, в какой-то момент он влип в историю, но сейчас все налаживается. Всю эту историю можно прочитать на нашем сайте, скрывать ее бессмысленно. Это жизнь. И мы не видим какого-то негатива, нормально люди реагируют.
— Давайте поговорим о «Малевиче». Его называют самым узнаваемым проектом PRINZIP. Сейчас вы уже строите пятый, последний дом. А с чего все началось?
— «Малевич» появился благодаря удачному стечению обстоятельств и сумасшедшей вере в проект. На его месте вообще должен был быть «Леруа Мерлен», но в последний момент сделка сорвалась. Тогда мы и решили сделать жилой комплекс. Все мне тогда говорили, что строить дома в этом районе нельзя: шумно, плохая экология. А люди живут и довольны, ЖК удобно расположен, и вопрос с шумоизоляцией мы решили. Мне самому «Малевич» очень нравится.
— У каждого из четырех уже построенных домов своя концепция, которая была выражена, в том числе, и в цветовом оформлении. Насколько я знаю, внутри компании было много споров о том, каким должен быть последний дом. Почему остановились на хай-теке и голубом цвете?
— Да, изначально по задумке дом должен был быть графитовым, такая своеобразная дань творчеству Казимира Малевича, его «Черному квадрату». Потом, совместно с главным архитектором и администрацией города, приняли решение, что лучше жилой комплекс будет смотреться, если пятый дом будет ярко-голубым.
А почему — хай-тек? Я его не вижу у нас в городе. Но надо понимать: то, что нам кажется скучным, 10 лет назад смотрелось как некий прогресс. И поэтому нет гарантии, что через 20 лет здание в стиле хай-тек не признают памятником, не скажут, что это что-то выдающееся. Вспомните Дом Севастьянова, 40 лет назад в Архитектурной академии его называли образцом уродства, а сейчас восхищаются. Зачастую мы не можем объективно оценивать некоторые вещи.
Обыватели, к которым я и себя отношу, считают, что архитектура — это синенькое, красненькое или высота здания. А на самом деле архитектура — это среда, в которой мы живем, это комплекс всего. Это благоустройство, инженерка, технологии.
— Означает ли факт, что вы создали собственную управляющую компанию, что застройщик не уходит из проекта со сдачей последнего дома?
— Основная задача управляющей компании «Принцип Сервис» — помочь людям переехать, устроиться на новом месте и жить с удовольствием. Я считаю, что с такой сервисной компанией у нас больше всех шансов сделать продукт лучше. Как авторы проекта ЖК «Малевич» и «Ньютон Парк», мы в нем больше всего заинтересованы и переживаем за это. Более того — я считаю, что никто не может управлять домом лучше, чем его создатель, автор. Это не управляющая компания в чистом виде. Это именно сервисная компания. И она помогает нам получать обратную связь от жильцов о том, что можно было сделать лучше, что еще надо предусмотреть. Это помогает улучшать проекты с каждым разом. Раньше в этих целях мы использовали систему опросов, сейчас пользуемся ресурсом «Принцип Сервис».
— Пока это дотационная история?
— Безусловно. Но у нас есть бизнес-план, как вывести ее на окупаемость, какие объемы для этого нужны. Грубо говоря, это полтора-два «Малевича».
— К слову о «Ньютон Парке»: откуда вообще появилась тема Нью-Йорка?
— У компании PRINZIP есть один принцип: мы не хотим делать похожие проекты. Мы считаем, что тиражировать одно и то же решение, особенно внешне похожее, — не нужно. Мы посмотрели, как можем улучшить качество спального района, чего там не хватает, что уже предложили наши конкуренты. Скажем так, заходить в Академический с современной архитектурой менее интересно, чем с классической. Классики там точно никто не ждал. Практика показала, что мы в своих расчетах не ошиблись и все сделали правильно. Проект успешный и нравится потребителю.
— Почему именно Нью-Йорк, а не Париж? Может же быть такое, что покупателю не понравится такой конкретный образ?
— Может быть. Но мы посчитали, что достаточному количеству покупателей будет интересен именно Нью-Йорк. Во всяком случае, ни Парижа, ни Копенгагена, ни Лондона в Екатеринбурге нет. А Нью-Йорк есть, тем и привлекает.
— «Нютон Парк», кроме архитектуры, будет отличаться от «Малевича»?
— Он совсем другой. Хотя удачные находки, которые есть в «Малевиче», например, хорошие качественные лифты, большие входные группы, мы стараемся применять.
— Такой принцип проектирования — делать что-то неожиданное в каждом новом проекте — вы будете тиражировать дальше?
— Все новые проекты точно будут отличаться от предыдущих. Любой следующий будет лучше старого.
— У вас строительство идет полным ходом: строится последний дом ЖК «Малевич», вовсю идет работа в «Ньютон Парке», вы выходите на площадку завода Воровского возле ЦПКиО. Какие планы дальше?
— В следующем году, кроме Воровского, мы выйдем еще на два объекта в Екатеринбурге. Очень качественных и хороших. Это будут объекты бизнес-класса в центре города. Подробнее я пока не готов говорить.
— Они станут «магнитиками», какими не стал клубный дом?
— Станут.
— Это значит, что вы снова будете сотрудничать с Казанью?
— Один из двух запланированных проектов и будет «казанским магнитиком». После Нового года поедем по этому поводу в Татарстан.
— То есть то, от чего пришлось отказаться здесь на берегу Исети, воплотите где-то в другом месте?
— Тот проект был очень красивым и реально нужным для города. Поэтому правильно будет его реализовать. Сейчас, прежде чем запустить проекты бизнес-класса, мы собираем обратную связь, проводим опросы в соцсетях. Мы хотим узнать, понимают нас люди или нет, совпадает ли наше желание сделать по-настоящему яркий, значимый и уникальный проект с желанием и представлением горожан.
 Фото: Константин Мельницкий; 66.RU |
|---|
— Еще один вопрос — про реновацию завода Воровского, которую вы затеяли. Я просто хочу узнать степень актуальности идеи сделать в нем некий центр притяжения…
— Эта идея жива.
— …и планов по строительству хайлайна над улицей Машинной, который свяжет этот комплекс с парком Маяковского.
— Хайлайн тоже будет. И он не только связывает наш проект с парком, но и дает доступ к общественному транспорту на улице Белинского для жителей соседнего комплекса — Clever Park. Именно поэтому мы ведем совместную работу над проектированием этого хайлайна.
— Пожалуй, тогда для Clever Park этот хайлайн даже важнее.
— Я действительно не вижу большой капитализации для нашего проекта в строительстве такой пешеходной зоны. Глупо конкурировать с Clever Park в части доступности парка. Мы просто делаем дополнительное удобство, и вряд ли люди начнут скупать жилье на заводе Воровского из-за того, что можно по мосту перейти в парк. Но просто это будет удобно, вот и все.
— Вы говорите так, будто вы дипломированный урбанист. Но вы же девелопер. А уверяете, будто никакой капитализации хайлайн не даст…
— Я имею в виду, что если бы мы его не делали, проект от этого не стал бы провальным и безуспешным. Конечно, такая пешеходная зона усилит его привлекательность, но не критично. В масштабах проекта это не такие уж большие затраты. И этим просто интересно заниматься. Мы уже продумываем, насколько далеко можно продлить этот хайлайн в сторону центра.
— Как?
— Ну это же просто пешеходный маршрут. Например, он может быть удобен тем, кто живет на улице 8 Марта, чтобы пешком, с детской коляской или на велосипеде беспрепятственно можно было оказаться в ЦПКиО. И сейчас мы смотрим, как можно этот маршрут проложить, у каких участков кто землепользователь, где что в каком состоянии, чтобы потом выстроить из всех этих вводных понятную программу действий.
— Как видно из предварительных эскизов, речь идет не просто о тротуаре и велодорожке. Предполагается, что это будет полноценное общественное пространство.
— Именно так.
 Фото: официальная документация проекта |
|---|
— А кто будет заниматься управлением, эксплуатацией? Вот вы его построите…
— А чего там управлять? Мусор убрать? При желании всегда можно договориться, кто этим будет заниматься. Не надо усложнять.
— Ну почему же не надо. Мы же все видели, как улицу Красноармейскую сделали пешеходной. Как там, на самом деле, стало здорово. Но ведь изначально чуть ли не фонтан рисовали, просто город не согласился брать его на баланс. А раз обслуживать фонтан некому, его и строить не стали. И здесь может быть то же самое — если у пространства, даже общественного, нет хозяина, то о какой эксплуатации может идти речь?
— Конечно, для нас, инвесторов, идеально было бы передать хайлайн городу. Но даже если этого не произойдет, бесхозным он не останется. Вдоль какой-то его части будут коммерческие помещения, и решить задачу можно зайдя с этой стороны. На месте собственника коммерческого помещения я бы был крайне заинтересован в том, чтобы там был порядок.
— Может ли этот хайлайн стать таким же знаковым объектом, каким мог бы стать дворец на набережной?
— Прелесть хайлайна совсем в другом. В Нью-Йорке, например, есть такой объект, но из него не делают «магнитиков», о нем просто все знают. Мы хотим сделать такой же — что-то по-настоящему удобное и полезное для города за рамками собственных проектов.
— А в каких еще проектах вы готовы выходить за рамки?
— Уже вышли в «Ньютон Парке», открыв площадь у главной башни для всех желающих. Это как бы «гостиная» жилого комплекса и в то же время небольшая районная площадь, какие есть в любом европейском городе. Там можно прогуливаться от площади к площади. Общественное пространство, куда удобно прийти, посидеть, провести время. Как сквер у «Пассажа». Безусловно, здесь должна быть жизнь, какие-то кафешки, еще что-то, но все это работает не на жилой комплекс, а на весь район. При всей обязательной закрытости внутренних пространств, сегодня Екатеринбургу очень не хватает проектов, которые приглашали бы людей со стороны. Не только девелоперских, а вообще любых. На улице Хохрякова, например, есть чудесное заведение — «Энгельс», которое потрясающе работает с улицей. Они поставили скамейки и столики на тротуар и приглашают к себе. Не проиграли при этом ни в качестве, ни в безопасности — у них по-прежнему есть внутренняя зона, но они по-другому работают с улицей. Проект от этого только выиграл. И этот принцип можно применять в любой недвижимости, да и вообще в жизни.
Ну что это ? Губернаторский дом построили на задворках .Банк с хорошей архитектурой построили тоже во дворе старых зданий по ул Чапаева . Грустно от этой строительной безалаберщины .
300к за квадрат? Таких идиотов поискать еще надо...Северяне давно уже деньги недвигу в Екб не вкладывают, предпочитая хотя бы Казань, а местных нуворишей, могущих себе позволить - пальцев 4 рук хватит пересчитать )))