«Принципиально не даем им деньги». Зачем нужно превращать заброшенные промплощадки в креативные кластеры
Интервью с Татьяной Журавлевой получилось довольно длинным. Если у вас сейчас нет времени читать его целиком, можете воспользоваться интерактивным планом ниже — здесь вы найдете четкую разбивку по темам.
- При поддержке АСИ креативные кластеры последние два года появляются по всей стране. Однако, как говорит Татьяна Журавлева, Агентство не оказывает проектам прямой финансовой помощи — и это не просто так.
- В Свердловской области за десять лет должно появиться 12 креативных пространств. Несмотря на то, что в общей повестке самым популярным считается кластер в Сысерти, наиболее успешным и показательным примером Журавлева считает арт-резиденцию в Черноисточинске.
- Один из креативных кластеров в регионе планируют создать в здании заводоуправления «Уралмаша». Но, как поясняет Татьяна Журавлева, с этой площадкой все непросто — здание признано памятником культурного наследия и находится в ведении Агентства по управлению и использованию памятников истории и культуры. С ведомством ведут активные переговоры, но пока договориться об условиях создания кластера не удается.
- Помимо креативных кластеров, АСИ вместе с командой «Открытого консорциума» также курирует проект реконструкции улицы Вайнера. В подобных проектах Агентство руководствуется принципом активного вовлечения жителей на каждом этапе.
| Татьяна Журавлева, директор Центра практик качества жизни Агентства стратегических инициатив |
«Мы принципиально не даем денег на развитие креативных площадок»
— Почему Агентство стратегических инициатив решило заниматься созданием в регионах России креативных площадок?
— Мы давно занимаемся городской повесткой и формированием новых пространств в российских регионах. И увидели, что есть огромный запрос на ревитализацию заброшенных зданий и промзон. Как специалисты в городском развитии, мы понимаем, что такие пространства хорошо развиваются в русле креативной экономики. Об этом нам говорит и зарубежная практика. Европа в послевоенный период была в полуразрушенном состоянии, и помимо программ по восстановлению жилья там была запущена очень большая программа по строительству заводов. Когда стало понятно, что технологии бегут вперед, производство уменьшается, огромные пространства промышленных территорий высвобождаются, на территории этих заводов начали появляться креативные сообщества. Позже эти площадки стали превращать в креативные кластеры.
Сначала мы начали работать в тестовом режиме с четырьмя городами — Сысертью, Якутском, Калининградом и Волховом (Ленинградская область). У нас все получилось, поэтому 2021 год мы решили посвятить созданию креативных пространств в заброшенных зданиях и промзонах по всей России в рамках программы Rurban Creative Lab. Ее цель — разработать и запустить механизмы преобразования не участвующих в хозяйственном обороте площадок в локациях, где сформируются сообщества творчески ориентированных предпринимателей. Пожалуй, это самый масштабный в мире проект по созданию креативных кластеров.
 Фото: Григорий Постников, 66.RU |
|---|
| Проект «Лето на заводе» в Сысерти зашел в программу развития креативных кластеров одним из первых в России. Он зародился в 2020 году в рамках акселератора «Сто городских лидеров». |
— В чем ценность этих проектов? Ведь может показаться, что совсем не обязательно восстанавливать все эти пространства — можно было бы просто снести все старое и построить, например, новые дома, офисники и другие функциональные здания.
— Ценность таких проектов лежит сразу в нескольких плоскостях. Во-первых, это сохранение идентичности места. Давайте представим, что, например, в Сысерти снесли завод и поставили на его месте бизнес-центр. Тогда это будет совсем другой город. Поэтому сохранение идентичности, объектов культурного наследия и приведение в порядок промышленных территорий — это, безусловно, очень важная история.
Во-вторых, снос и строительство новых объектов отнимает много времени и средств. Вот вы снесли что-то, после этого нужно долго разрабатывать необходимую документацию для другого объекта, согласовывать его, получать всевозможные разрешения и т. д. Вся эта история затягивается на несколько лет.
Третий важный аспект заключается в том, что в 70% российских городов «заброшки» находятся прямо в центральных районах. Считайте, что нужно будет снести четверть города и перестроить заново. Стоимость таких работ исчисляется даже не миллиардами рублей.
Кроме этого, когда мы сохраняем подобные площадки, мы сохраняем и дух места, вокруг которого возникают правильные сообщества, готовые его развивать и наполнять чем-то новым.
— Какую помощь Агентство оказывает регионам в развитии кластеров? Прямая финансовая помощь в рамках этого проекта не предполагается?
— АСИ — не финансовый институт, и это принципиальная позиция, что мы не даем денег. Даже когда у нас есть возможность выделить какой-то бюджет и помочь проекту финансово, мы этого не делаем.
Наша ценность совсем в другом. Мы учим региональные команды проектов самостоятельно зарабатывать деньги. То есть предоставляем высококвалифицированный бесплатный консалтинг и упаковываем проект: помогаем понять, из чего он состоит, какая у него будет бизнес-модель, когда он должен выйти на стадию монетизации, каким образом он будет приносить прибыль.
Если, например, речь идет о благоустройстве, мы разбираемся вместе с городской командой, как привлечь деньги. В отношении креативных кластеров такая же история. Мы помогаем все структурировать, обучаем команды, они в свою очередь внедряют прямо в процессе все то, что прорабатывается в рамках наших очных модулей.
Это можно увидеть на примере с Сысертью. Первые постройки, которые используются в рамках проекта «Лето на заводе» — сцена, деревянный коворкинг-центр, — создавались в рамках нашего формата «Архитектурный кэмп». Это одна из мер поддержки Агентства, в рамках которой мы приглашаем архитекторов, обеспечиваем строительные материалы и с привлечением местных жителей создаем тот объект, который им действительно нужен на данной территории.
Плюс ко всему мы становимся тем самым мостиком между человеком и государством, оказывая административную поддержку проекту. В каждом регионе мы ищем компромисс между властью и обществом, пытаемся сделать максимально возможное, чтобы проект состоялся, был настолько классным, чтобы впоследствии его можно было тиражировать по всей стране. Пример этого — проект Яна Кожана по ревитализации Сысертского завода. Теперь в России все знают, что есть такой город Сысерть, и даже практически перестали неверно ставить ударение.
— Региональные и городские власти в Свердловской области легко идут на контакт, когда речь заходит о развитии креативных пространств?
— На Урале у нас все хорошо — проблем не возникает. Например, мне кажется, глава Сысертского городского округа Дмитрий Нисковских уже стал полноценным членом команды. В Екатеринбурге сейчас нас сильно поддерживает министр инвестиций и развития области Виктория Казакова — она тоже полноценный член регионального продюсерского центра. Мэр Екатеринбурга Алексей Орлов тоже очень сильно помог с новой площадкой на Вайнера, 16.
Но так происходит не везде. В некоторых регионах приходится долго вести переговоры и искать точку соприкосновения.
«Черноисточинск произведет фурор российского масштаба»
— В Свердловской области за 10 лет — то есть к 2031 году — планируют создать практически с нуля 12 креативных пространств. Это реально?
— Да, абсолютно реально. Такое количество площадок обусловлено тем, что регион очень большой, а важно создать в каждой ключевой точке место для самореализации человека. Например, если я хочу стать архитектором, мне не нужно больше уезжать в Екатеринбург — я могу жить где-то в Висиме рядом с природой, спокойно работать, периодически куда-то выезжая.
Задача Агентства — показать, что креативный кластер может возникнуть в любом городе или поселке. Главное, чтобы там был костяк из креативного сообщества, которое готово сопровождать площадку. Никто не говорит, что там появится новый винзавод. Но в этих местах может появиться что-то компактное и при этом максимально востребованное у местного сообщества.
Посмотрите, например, на Черноисточинск, где открылась «Арт-резиденция». Вообще эта площадка должна произвести в российском масштабе больший фурор, чем Сысерть. Она находится в поселке, но при этом здесь очень хорошая проходимость, на фандрайзинге собираются какие-то сумасшедшие суммы, резиденты живут в формате самоокупаемости и прибыльности, поэтому у них там все прекрасно.
— Если говорить про Черноисточинск, то, учитывая, что они запустились еще в 2020 году, почему мы до сих пор не видим такого яркого резонанса вокруг него, как от Сысерти?
— Потому что они позиционируют себя как арт-резиденцию. И это все меняет.
Когда собирают креативный кластер, делают ставку на постоянных резидентов. Управляющий кластером знает, что доходность проекта складывается и от них, и от прямой деятельности проекта. Сейчас управляющая компания в Черноисточинске не ведет такую политику в отношении своих резидентов — они просто находятся на площадке.
Арт-резиденция предполагает, что художник приезжает на какое-то время, создает свой продукт и уезжает. Я уговаривала команду Черноисточинска все-таки сделать кластер, но они пошли по пути резидентуры. Поэтому с точки зрения бизнес-модели ребята пока остались в таком подвешенном формате. Но в следующем году мы их подтянем.
А Сысерть на слуху у всех потому, что мы очень много вложили сил в ее раскрутку и представили Яна Кожана и этот проект президенту Владимиру Путину. Хотя на самом деле это временная поп-ап история, рассчитанная на три-четыре месяца. Сейчас у команды проекта задача в том, чтобы выйти «в капиталку» — то есть стать постоянной площадкой. В этом году Дмитрий Нисковских выделил небольшую площадку на 100 кв. метров, и теперь очень важно то, чем они ее наполнят.
Пока суперуспешный кейс в Свердловской области — это все-таки Черноисточинск. Благодая тому, что площадка существует в поселке, она собирает огромную проходимость в течение всего года и там есть постоянные резиденты. Другое дело, что управляющей компании нужно докрутить бизнес-модель.
 Фото: Григорий Постников, 66.RU |
|---|
— А как вообще можно понять, что креативный кластер получился успешным? Сколько времени для этого должно пройти?
— Проверка любого креативного кластера на жизнестойкость, как показывает мировая и российская практика, — три года. Например, сейчас в Санкт-Петербурге насчитывается 57 креативных кластеров. Но их количество меняется раз в три года — соответственно, именно столько составляет примерный жизненный цикл площадки.
Сысерть сейчас находится в цикле повторения того, что мы с ними придумали в 2020 году. В этом году мы с ними не работали — площадка ушла в свободное плавание. Но им теперь необходимо выходить на новый виток.
Черноисточинск растет — медленно, но верно растет. «Самородок» — креативный кластер в Нижнем Тагиле — пока только запустился, и о его успехах можно будет говорить лишь в следующем году.
— Завершился третий этап проекта Rurban Creative Lab. Сейчас в списке финалистов осталось пять регионов. Какие следующие шаги и этапы? В итоге должен остаться один регион? Что получит победитель всех этапов?
— Нет, какого-то одного победителя не будет. Тут нужно понимать, что мы изначально отобрали на этот проект всего 10 регионов из 85. Это было связано с ограниченностью наших ресурсов — Агентство не могло вести одновременно так много проектов.
Мы видели, что некоторые регионы пошли своим путем дальше или же поставили проекты на паузу в ожидании определенных административных действий. Поэтому нам было важно понять, кто из регионов готов двигаться дальше, потому что сейчас начинаются такие этапы, как проработка стратегии, выработка сетевой модели внутри региона (когда все кластеры в регионе объединяются между собой), более плотная работа с креативными предпринимателями, которые создают продукт. Нам было важно сфокусироваться на тех, кто действительно готов сейчас уже этим заниматься, а не ждать инвесторов и административных решений. И вот сложилась пятерка — Новгородская, Самарская, Свердловская, Тюменская области и Удмуртия. С ними мы и будем активно работать в ближайшие месяцы. После этого региональные команды пойдут в свободное плавание.
— Весь проект развития креативных кластеров рассчитан до 2031 года. А что будет дальше?
— Регионы должны создать собственную карту всех площадок — креативный каркас: как они между собой связаны, какие предприниматели там находятся, что они создают и какие меры поддержки со стороны региона нужны для того, чтобы креативный продукт «взлетел».
«Самый сложный объект — здание заводоуправления «Уралмаша»
— Наверное, один из самых масштабных проектов должны будут реализовать в нашем регионе, это креативный кластер в здании заводоуправления «Уралмаша». В отличие от других проектов, это действующая площадка. Почему решили заводоуправление превратить в творческий кластер?
— Это здание уже сейчас пустует на 70%. Рядом находится полуразрушенная лаборатория с проваленной крышей. То есть все пространство практически пустое. Соответственно, возник вопрос — а что там должно происходить? Мы решили попробовать проработать там историю по созданию креативного кластера.
Но это объект культурного наследия (ОКН), и поэтому он самый сложный из тех, с которыми АСИ работает в регионе. Мы находимся на стадии сложных переговоров с Агентством по управлению и использованию памятников истории и культуры (АУИПиК) и ищем подходящую модель, каким же образом нам можно поработать с этой площадкой. Но пока все на паузе — все предложенные варианты не были поддержаны АУИПиК.
Работа с любым ОКН — это всегда сложнее, чем с другими площадками. Реконструкция такого здания стоит в три раза дороже обычного, и поэтому важно понять, какая бизнес-модель здесь будет применяться и куда двигаться дальше.
— Кроме здания заводоуправления, вы планируете также сделать частью креативного кластера здание гостиницы «Мадрид» и еще нескольких домов, которые находятся на площади Первой Пятилетки, верно?
— Это был один из вариантов, который мы прорабатывали совместно с «Дом.РФ». Потому что на Уралмаше все равно должна быть частично проведена реновация жилой застройки, а мы бы таким образом смогли сохранить целый комплекс конструктивистских зданий. В этом случае мы бы часть зданий реконструировали, а часть отдали под девелопмент. Но данный вариант также не устроил коллег из АУИПиК — у них так не складывается экономика.
«Мы создали особый механизм включения жителей в обсуждение развития городской среды»
— АСИ также курирует реновацию улицы Вайнера. Почему Агентство решило взяться за это? К вам обратились за помощью или это была ваша инициатива, в связи с тем, что здесь находится площадка будущего креативного пространства?
— Мэр Алексей Орлов, вместе с командой города, решил посмотреть на вопрос реконструкции Вайнера более широко и обратился к нам. В этом случае получалась хорошая совместная инициатива команды, которая планировала создание креативного пространства, и муниципалитета, который хочет обновить главную пешеходную улицу.
Тогда в городе начали вести переговоры с несколькими архитектурными бюро о том, как должен выглядеть новый дизайн-код главной пешеходной артерии столицы Урала. Так мы и познакомились с «Открытым консорциумом» и на днях презентовали проект.
Что касается креативного кластера на Вайнера, 16 — его запустят к маю 2022 года, там уже начались базовые ремонтные работы.
— В каких городах вы уже реализовали подобные проекты по реконструкции пешеходных улиц?
— В городе Глазове в Удмуртии сделана прекрасная улица. Концепцию разрабатывала компания «М4».
Они же в Заречном сделали Таховский бульвар. Потрясающий проект получился.
В Курчатове (Курская область) создан проект «Теплый берег» — улица прямо примыкает к береговой линии. Сейчас это самое посещаемое общественное пространство в городе.
— В работе над проектами благоустройства вы используете метод «соучаствующего проектирования». В чем он заключается?
— Это пятиэтапный механизм, на каждом из которых мы вовлекаем жителей. Сначала условно собираем информацию о территории. Потом жителей вовлекаем в проектирование: обсуждаем с ними, как будет комфортнее, где и что должно располагаться для их удобства. Потом представляем концепцию, и жители могут сказать, где мы их неправильно поняли и что необходимо добавить или убрать. Тут уже подключаются архитекторы, потому что очень важно сбалансировать интересы всех.
На следующем этапе вносятся правки в концепцию, после чего она снова выносится на обсуждение. После одобрения жителей мы уходим на этап создания проектно-сметной документации, затем начинается стройка. Архитектор остается на авторском надзоре и следит за тем, чтобы подрядчик реализовал концепцию так, как это спроектировано с участием жителей.
В связи с этим АСИ даже разработало стандарт вовлечения жителей в решение вопросов развития городской среды.
Его приняли на уровне Минстроя в качестве рекомендательного документа для всех регионов. По этому пути и пошли ребята из «Открытого консорциума» — их концепция улицы реновации Вайнера отражает то, что хотят видеть жители Екатеринбурга.
Сейчас на сайте города висит три концепции. Я не понимаю, с кем они обсуждались. Есть ощущение, что это просто камеральные архитектурные работы. А так делать нельзя. Это уже просто моветон — не согласовывать проекты городского благоустройства с местными жителями, которые являются их прямыми пользователями. Поэтому я надеюсь, что екатеринбуржцы все-таки выберут тот проект, который с ними действительно обсуждался.
— Во время презентации проектов возник ряд возражений. В том числе о том, что главная функция улицы — быть пешеходно-торговой, что не представляют проекты. По вашему мнению, какой должна быть функция улицы?
— Говорить про одну функцию улицы — это то же самое, что говорить про одну функцию человека. У любой улицы всегда много задач для разных категорий жителей. Если Вайнера делать пешеходной, значит, нужно создать многофункциональное пространство. На первых этажах зданий полностью сохраняется торговая функция — она просто приведена в порядок. Пешеходная зона тоже сохраняется — есть определенное зонирование, где можно и посидеть, и погулять. Имеется даже микросцена для небольшого концерта уличных музыкантов.
Что мне нравится в концепции «Открытого консорциума»? Есть зонирование под разные категории граждан. Потому что одно дело, когда идет по улице подросток, а другое — когда бабушка. А это абсолютно разный функционал. Поэтому здесь важно сохранить сбалансированность.
 Фото: официальная документация проекта/ "Открытый консорциум" |
|---|
 Фото: официальная документация проекта/ "Открытый консорциум" |
|---|
 Фото: официальная документация проекта/ "Открытый консорциум" |
|---|
 Фото: официальная документация проекта/ "Открытый консорциум" |
|---|
| Единственным слабым местом в концепции «Открытого консорциума» Татьяна называет узор плитки. По ее словам, от такого у людей будет кружиться голова (в прямом смысле этого слова). «Похожую плитку делали в одном из мурманских городов в 2019 году. Голова кружилась у всех, в том числе и у губернатора. На картинке это выглядит прекрасно, но в реализации это плохо. Да, могут быть какие-то фишки и элементы, связанные с плиткой, но тут нужно осторожно подходить к этому», — поясняет Татьяна. |
— Эта фраза звучала с таким пояснением: «Почему я как инвестор должен туда прийти и открыть здесь ресторан?» Что вы можете на это ответить?
— Причин как минимум две. Вайнера соединяет две важные улицы в нашем городе, а кроме того — потоки от четырех торговых центров к одному мегамаркету. Именно поэтому там логично открывать заведения и магазины.
Такого трафика нет нигде в Екатеринбурге. А если в магазине еще открыть маленькую кофейню, то с учетом погодных условий города проходимость торговой точки весной, зимой и осенью будет в несколько раз больше. Это же вполне очевидно, мне кажется.
