— В новом фильме «Русские грузины» большое внимание уделяется личности Иосифа Сталина. Недавно в Екатеринбурге был скандал, связанный с тем, что на Дом офицеров — здание в центре города — вернули барельеф Сталина. Как вы относитесь к такому событию? Можно ли, на ваш взгляд, сравнить размещение барельефа Сталина, например, с ситуацией, если бы где-нибудь в Болонье повесили барельеф Муссолини?
— Все параллели хромают. Тут такой кринжовый барельеф повесили — он даже не был оригиналом: это была попытка восстановления, что уж совсем позорно. Потому что если бы это был сохранившийся с того времени элемент сталинского декора, можно было бы дальше смотреть и что-то там обсуждать.
В понятии сталинской архитектуры теперь уже нет никакой отрицательной оценки. Но когда так неумело, так топорно восстанавливают — это-то зачем?
 Фото: Антон Буценко, 66.RU |
|---|
Я понимаю, если бы в этом была какая-то намоленность: вот были люди, у них тогда здесь Сталин висел. Не, не нам его сбивать. А он сбитый. И теперь делать новодельного Сталина — это уже ни в какие ворота.
Сегодняшнему-то времени он что говорит? Сегодня это делают для чего? Ведь он не тот, который был. Ну сколько можно. Храмы еще под старину [возводят]… Все время идет какое-то дикарское смешивание новодела с оригиналом.
Здесь не о чем разговаривать ни с какой стороны: ни с политической, ни с эстетической, ни с художественной.
 Фото: Антон Буценко, 66.RU |
|---|
— Вообще стало как-то совсем неспокойно в России, в Казахстане с его январскими событиями, в Белоруссии, где уже в конце этой недели пройдет референдум по Конституции, в Украине. Что это? Может, это часть какой-то большой волны борьбы с имперскостью? Или это самостоятельные всплески, не связанные друг с другом?
— Не знаю, я не верю ни в какие единые волны. И потом, примеры, которые вы называете, очень разные, по-моему.
Понимаете, вообще журналистика — по крайне мере та, в которой я работаю — она, скажем так, исходит из принципа: события закончились — давайте попробуем их понять.
А это всё незаконченные события. Мы живем где-то в середине сериала нашей современной жизни, и куда выведет даже окончание этого сезона, мы не можем понять.
Самое главное, что мы в этом не принимаем участие. Зачем, например, нам показали выступление Нарышкина? [речь идет о внеочередном заседании Совета Безопасности, где директор службы внешней разведки Сергей Нарышкин оговорился, заявив, что поддерживает предложение «о вхождении ДНР и ЛНР в состав России», хотя речь шла о признании их независимости, — прим. ред.] Я — чего-то понимающий в телевизионной профессии человек — смотрю это, и я не понимаю. От начала до конца: что это? Для чего был прямой эфир? Что это демонстрирует в сравнении с тем, чего раньше никогда не показывали?
Тут же, видимо заложен смысл, считать который я не могу.
— А вы можете считать смысл, в чем была суть с признанием ДНР и ЛНР независимыми?
— Ну, это покажет будущее. Потому что почти наверняка это предполагает какие-то последующие шаги.
— Как думаете, имея за плечами опыт 2008 года с Абхазией и Южной Осетией и в то же время — ситуацию с Крымом в 2014 году, к какому сценарию будет дальше стремиться положение с ДНР и ЛНР?
— Знаете, оба хуже.
 Фото: Антон Буценко, 66.RU |
|---|
— Как-то в 2020 году на слухи, что вы уехали из России, вы отвечали так: «Не волнуйтесь — я не уехал, и не надейтесь — я не уеду». А как сейчас ваши настроения?
— Я в Екатеринбурге нахожусь, даже не в Москве. В Череповце только что был. Сейчас из Санкт-Петербурга прилетел.
Не выпрыгнешь из себя. Это же твое…
«Не зарекайся от сумы, если это Birkin, и от тюрьмы, если это Гиркин» — последняя переделка [известной пословицы]. Ни от чего нельзя, конечно, зарекаться. Все возможно.
Опять-таки, поскольку очень часто не мы пишем сценарий собственной жизни, то нередко мы оказываемся в обстоятельствах, в которые нас «оказали».
 Фото: Антон Буценко, 66.RU |
|---|
 Фото: Антон Буценко, 66.RU |
|---|
Леонид Парфенов приезжал в Екатеринбург два года назад с презентацией первой части «Русских грузин». Выдержку встречи с документалистом можно почитать ниже.
