За последние 20 лет количество памятников (объектов культурного наследия) в Екатеринбурге увеличилось с 768 до 850. Критерии — что считать памятниками, а что нет — постепенно размываются. В 2001 году в разряд ОКН стали записывать целые кварталы с жилыми домами. Например, нечетную сторону проспекта Ленина — от улицы Восточной до УрФУ.
У жильцов этих домов сразу возникли трудности с ремонтом зданий, требующим особого порядка при согласовании работ — выполнять их могут только подрядчики со специальной лицензией.
По словам специалистов, часть построек попала в реестр случайно. Особенно не повезло деревянному дому № 50 по улице Нагорной, простоявшему десятки лет без водопровода и канализации. В 1989 году, когда здание признали памятником федерального значения, оно уже считалось ветхим — износ составлял 78%. Однако жильцам предложили подписать охранные обязательства, что они не будут делать ремонтов без согласования с инстанциями в Москве. Сейчас от дома остались только руины, но статус памятника он не утратил.
По словам экс-мэра Екатеринбурга Аркадия Чернецкого, много зданий внесли в реестр ОКН депутаты городского совета в 1989–90-х годах. «Возможно, эти люди действовали из лучших побуждений, но правовой нигилизм не позволил им просчитать последствия, — говорит он. — Все, что они объявили «памятниками», из ведения города и области изъяли и передали федерации. Последствия были катастрофическими — всякий раз, когда город собирался ремонтировать, восстанавливать такие здания или освобождать площадку от руин, объявленных «памятником», за разрешением приходилось обращаться в Москву. Мы расхлебывали все это десятилетиями, и сейчас еще сталкиваемся».
Эдуард Россель, автор фразы «Чтобы в Москве что-то решить с памятниками, надо ноги до колен исходить», в 2008 году даже предлагал министру культуры РФ Михаилу Швыдкому вычеркнуть из реестра 54 объекта культурного наследия в Екатеринбурге, но понимания не нашел.
Предложение Леонида Генина не дописывать реестр, пока город не разберется с памятниками, которые разрушаются или уже разрушились, тоже поддержали не все.
Ниже — четыре мнения: и за, и против включения новых объектов в реестр памятников. В каждом — свои доводы. Если у вас нет времени сейчас читать их все, воспользуйтесь оглавлением с гиперссылками.
- Сергей Писарев, глава благотворительного фонда «Русский предприниматель»: «Памятники в России сносят, сжигают или ждут, когда они разрушатся».
- Валерий Малышев, создатель клиники «Здоровье 365» и девелопер: «Реконструкция памятника обходится слишком дорого. Проще построить новый дом».
- Эдуард Кубенский, глава издательства TATLIN: «Вычеркнут наш город из списка примечательных мест».
- Богдан Кульчицкий, директор 66.RU: «Кричать, возмущаться и требовать надо на общественных слушаниях».
И проголосуйте в конце за того, чьи аргументы вам показались самыми убедительными.
«Памятники в России сносят, сжигают или ждут, когда они разрушатся»
 Фото: Анна Коваленко, 66.RU |
|---|
Сергей Писарев, глава благотворительного фонда «Русский предприниматель»:
— По сути, чиновник предлагает ограничить поле его деятельности. Сейчас он отвечает за 850 памятников и не хочет, чтобы их количество росло. Это вполне объяснимо: меньше работы — меньше ответственности. Он ведь не говорит, что готов найти инвесторов, которые реставрируют все 850 памятников. Мы знаем, что многие из этих зданий будут разрушаться и дальше. И те, что уже внесены в реестр, и те, что ждут своей очереди.
Государство зачастую не видит ценности в объектах культурного наследия. Я убедился в этом, когда руководил уральским филиалом ФГУП «ФТ-Центр» — это структура Росимущества, в управлении которой немало исторических зданий. Мы тщетно добивались от Москвы, чтобы деньги арендаторов разрешили использовать на ремонт помещений без последующего роста арендной платы. Но наши просьбы остались без ответа.
Система устроена так, что многие памятники в России решительно никому не нужны. Мы знаем примеры, когда их сносили, сжигали или просто ждали, когда здания разрушатся от старости, чтобы на их месте возвести стеклянные небоскребы. При этом все оставались в выигрыше — и девелопер, построивший небоскреб, и чиновник, который ни в чем ему не препятствовал, и надзорный орган, иногда наказывающий стрелочников.
Вы видели хоть раз, чтобы виновных в уничтожении памятников посадили в тюрьму? Я тоже не видел.
Страдают при этом жители города. Если много маленьких зданий в центре снесут, а на их месте построят небоскребы, в городе увеличатся пробки, возникнут сложности с уборкой улиц и экологические проблемы.
Пока в стране нет выгодных и надежных условий для инвесторов, которые могли бы восстанавливать старые здания и получать выгоду, в этой системе ничего не изменится.
Другой вопрос — почему реестр объектов культурного наследия продолжают дописывать?
Если эксперты, которые составляли его в начале 90-х, не разглядели в Екатеринбурге несколько десятков или сотен памятников, наверное, их квалификация оставляет желать лучшего. В этом случае городу нужно заново собрать специалистов и окончательно решить, что мы считаем памятниками, а что — нет.
Тогда будет хотя бы видимость порядка.
«Реконструкция памятника обходится слишком дорого. Проще построить новый дом»
 Фото: Анна Коваленко, 66.RU |
|---|
Валерий Малышев, создатель клиники «Здоровье 365» и девелопер:
— Предложение не дописывать новые объекты в реестр памятников, пока не разобрались с теми, которые уже есть, правильное. Настаивать на расширении списка могут только люди, которые никогда не покупали здание XIX века, чтобы его реставрировать.
Восстанавливать памятники сейчас некому, хотя региональные или городские объекты культурного наследия — это исторические здания, расположенные в центре города и теоретически интересные потенциальным инвесторам. На практике реставрацией занимаются исключительно по необходимости. У меня такая необходимость была — рядом с ЖК «Ривьера» стоял и портил пейзаж полусгоревший/полуразрушенный дом купца Звонарева, построенный в середине XIX века.
Не знаю, как сейчас, а два года назад в регионе не было специализированных организаций с лицензией, которые занимаются экспертизой и реставрацией объектов культурного наследия. Все они находятся в Москве и Санкт-Петербурге. Эти фирмы нужно искать и договариваться, чтобы они передали вашей строительной компании необходимые полномочия. Пока все эти вопросы нельзя решить в регионе, реставрация памятников будет уделом одиночек.
В самом деле, намного дешевле и быстрее купить земельный участок и построить на нем новый дом. Реконструкция памятника потребует в три раза больше денег. Это просто невыгодно. Чтобы инвесторы захотели покупать исторические здания, нужно упростить механизмы, связанные с экспертизами и надзором, и перенести их на областной уровень, чтобы все необходимые решения принимали здесь.
Если ничего не изменится, проще забыть об этих памятниках. Как вариант — сносить старые дома и на их месте строить копии. По сути, мы так и делали. Нам говорили, что необходимо использовать старый кирпич и старые бревна, но со временем и то, и другое превратилось в труху. Поэтому я строил оба этажа из новых кирпичей. Но дом по-прежнему считается памятником, и я обязан исполнять охранные обязательства.
Раньше потомки купца Звонарева каждый год приезжали в Екатеринбург и вспоминали былые дни на руинах их семейного дома. Среди них есть американцы. Когда они собирались в последний раз, я показал, как выглядит теперь этот дом изнутри. Они были очень рады, что его удалось восстановить.
С памятниками федерального значения мы вообще ничего не можем сделать. Рядом с ЖК «Ривьера» на улице Горького есть такой — усадьба Делесье. Стоит как бельмо на глазу. Мы могли бы и его реставрировать, чтобы кругом был порядок, но даже подступиться не можем, потому что это не наш уровень. Решить вопрос можно только в правительстве России, но кому там интересны наши беды?
«Вычеркнут наш город из списка примечательных мест»
 Фото: Анна Коваленко, 66.RU |
|---|
Эдуард Кубенский, глава издательства TATLIN:
— «Надо притормозить работу по фиксации культурных ценностей. Давайте себя соберем в кулак, соберем все финансовые ресурсы и переделаем, как нам хочется, все, что построили наши предки. Например, как обошлись с цирком или лабораторным корпусом завода ОЦМ, и даже авторов спрашивать не будем, даже если они еще живы. Это же не их имущество. Иначе — вы только представьте себе — станем каким-нибудь культурным местом, где десятки тысяч памятников», — причитал словами Леонида Генина архитектор Эдуард Кубенский.
А про себя думал: что за фигня-то такая!
Был, например, у нас выдающийся образец модернизма на «ногах» (лабораторный корпус ОЦМ), созданный, как учил нас великий Корбюзье, и образцов таких в России раз-два и обчелся — в Москве, Питере и, может быть, где-нибудь в Иркутске. Были эти «ноги» не только своего рода памятником эпохе, но решали задачу масштаба улицы, открывали ее второй фронт, были, так сказать, образцом диалога прошлого и настоящего.
Но здание загородили со всех сторон. Не памятник ведь, и собственность чья-то, и площадь пропадает, и «городу лучше сделаем», и тепло будет, и так далее, и все хорошее.
Нет, братцы, не так, возможно, кто-то и заработает в краткосрочной перспективе, но внуки мои уже не узнают, что Корбюзье пометил наш город, а чем дальше, тем имя этого самого Корбюзье будет вызывать все больший и больший интерес, но уже не в Екатеринбурге.
И вообще вычеркнут в итоге наш город из списка примечательных мест, а потом — лет через сто, и здание Фостера перестроят — ну ведь не памятник же. Да и забудут к тому времени про этого Фостера…
Давайте-ка лучше менеджеры от культуры займутся вопросом, как памятники заселить, и чтобы те, кто в них заселятся, обходились с этими зданиями культурно, чтобы им было это выгодно и чтобы выгода эта отражалась благопристойно на лице нашего всеми любимого города.
Парадокс какой-то, честно слово!
Директор Центра по охране и использованию исторического и культурного наследия говорит, что не надо больше исторического и культурного наследия, типа девать уже некуда. Так можно дойти и до того, что архитекторам современным предложат работать похуже, чтобы — не дай бог — в будущем кто-нибудь не захотел признать памятником то, что сейчас строится.
Ну, подумайте сами, кому это надо?
«Кричать, возмущаться и требовать надо на общественных слушаниях»
 Фото: Анна Коваленко, 66.RU |
|---|
Богдан Кульчицкий, директор 66.RU:
— После выступления на гордуме Леонида Генина горожане пали духом, решив, что потенциальные объекты культурного наследия, которые общественники требуют включить в реестр, теперь будут сносить. Есть мнение, что единственная возможность сохранить старые дома — записать их в памятники.
Однако статус памятника ничего не гарантирует.
Генин ведь так и сказал: нет никаких ресурсов, сил и денег, чтобы содержать 850 памятников в надлежащем виде. Теоретически государство должно финансировать их реставрацию, но этого не происходит. Мы знаем много примеров, когда дома, попавшие в реестр, гниют и превращаются в пыль.
В 2013 году, когда о проблеме начинали говорить, 66.RU устроил акцию — «Добей или сохрани». Мы привезли в центр города огромные белые шары с гелием и привязали к домам, которые, на наш взгляд, умирали — их оставалось или снести, или перестроить заново.
С высоты полета дрона эти шары смотрелись как геометки на карте Екатеринбурга. Их было до фига.
С тех пор все стало только хуже — умирающих памятников заметно прибавилось. Я радуюсь, когда эти развалюхи продают коммерсантам и те возвращают их к жизни. Было бы намного проще, если бы закон разрешал использовать при реконструкции памятников любые технологии, позволяющие восстановить их исторический облик.
Один из вариантов — снести старую постройку, на месте которой мы нередко видим руины, и сделать реплику — таким путем, в частности, пошли, когда строили резиденцию полпреда президента в УрФО. Дом купца Рязанова собирались передвинуть, но решили, что проще его снести и воссоздать из новых материалов в 70 метрах от исторического места и с разворотом на 90 градусов.
Точная копия — решение вполне рациональное, особенно в тех случаях, когда памятник уже невозможно поднять из руин.
Реставрация домов-памятников под надзором экспертов стоит намного дороже, и не все частные инвесторы готовы этим заниматься. Пример — реконструкция почти полностью разрушенного госпиталя Верх-Исетского завода. Группа Синара потратила на этот проект 2 млрд рублей.
Каждый такой проект уникален — в городе их не так много. Большой удачей я считаю здания, восстановленные Валерием Малышевым (усадьба Звонарева возле ЖК «Ривьера») и Александром Петровым («косой дом» купца Чувильдина) на берегу Исети. В самом центре — на перекрестке Попова и Сакко и Ванцетти — здание-памятник приспособил под свои нужды сервисный центр «Секундочка». Если вы там не были, стоит заглянуть.
Много интересного в этой сфере делает «Деловой дом на Архиерейской».
Другой вопрос — как использовать восстановленные памятники. Зачастую это здания, которым не сразу можно найти применение. Если реставрацией занимается государство, там появляется либо очередной музей, либо административное учреждение. Хотя, на мой взгляд, правильнее было бы создавать детские образовательные центры или школы искусств, которых очень не хватает. Хороший пример реконструкции под образование — учебные корпуса Горного в здании бывшей духовной семинарии. На это здание Церковь, к слову, претендует до сих пор.
Сейчас компания «Брусника» начинает восстанавливать комплекс зданий XIX века на набережной городского пруда, чтобы открыть там отель «Екатеринбург». Взамен «Бруснике» разрешили снести несколько зданий, не считающихся объектами культурного наследия, и возвести жилье. Проект одобрили на форуме 100+TehnoBuild. Предварительно в девелоперском и архитектурном сообществе много обсуждали, как можно адаптировать памятники архитектуры в постиндустриальной среде. «Брусника», которая собиралась сделать свой проект нетоксичным и коммерчески выгодным, к этим мнениям прислушивалась.
Общественные слушания — тот инструмент, которым могут пользоваться все, кто хочет сохранить исторический облик города. Там-то и надо кричать, возмущаться и требовать. Снести можно, но на этом месте должен появиться значительный и красивый проект, который украсит город, а не просто использует его.
Любой проект, связанный с реконструкцией памятников и новым строительством, выносят на широкое обсуждение. И мы знаем случаи, когда вмешательство горожан позволило избежать ошибок. Вспомните страшное 16-этажное здание, которое компания «Маяк» Владимира Конькова собиралась построить на месте снесенного здания в стиле конструктивизма на Декабристов. К счастью, этого монстра не будет. Этого добились участники слушаний. Хотя я хожу иногда мимо и подозреваю дурное — пока здание не очень похоже на эскиз Абдуллаева.
Есть, впрочем, другие примеры, когда на месте исторической застройки появляются здания, которые город мощно уродуют.
Скажите, как получилось, что в 2020 году на Чернышевского запустили чудовищный БЦ «Дубровин», концепция которого устарела задолго до начала строительства?
Ведь еще на стадии проекта все это понимали.
Давайте делать так, чтобы каждый из 850 памятников, уже внесенных в реестр, остался на карте Екатеринбурга и радовал глаз, а «Дубровиных» не строили ни при каких обстоятельствах.
Это задача, с которой можно справиться, если не терять время на поиски зданий, чтобы выдать их за объекты культурного наследия.
