Глава Градсовета Екатеринбурга Михаил Вяткин: «Когда-то мы увлекались закатыванием города в бетон, но теперь хочется назад к природе»

— Рано или поздно мы соединим набережные Верх-Исетского и Городского прудов. Такие проекты уже есть — например, от Макаровского моста до жилого комплекса «Адмиральский». Но дальше предстоит сложная задача — пройти через территорию завода, являющегося объектом исторического наследия. Нужна хорошая идея, хороший проект, который предусмотрел бы трансформацию этих старых зданий в некое общественное пространство. Пешеходы должны получить возможность попасть в эту историческую зону, зайти в прекрасное здание заводоуправления архитектора Малахова и выйти на Верх-Исетский пруд. А тут у нас возникает вопрос: участвует ли яхт-клуб в этом маршруте или он обособляется, занимает часть берега и живет своей жизнью — яхты, причалы, эллинги, здание клуба?

— Но мировая практика говорит как раз о втором варианте…
— Я считаю, что пространство яхт-клуба можно и нужно интегрировать в набережную. Возможно, проход вдоль воды подойдет к яхтам, а затем, обогнув их, пойдет дальше. Конечно, мы не можем говорить о том, чтобы по причалу дефилировали мамочки с колясками и катались дети на самокатах. Все-таки яхт-клуб — это место, где занимаются спортсмены. Но ведь мы можем выйти на улицу Кирова, сделав ее пешеходной. Она сегодня все равно слишком зажата для автомобилей. Освободить это пространство — и тогда появится полноценный выход от площади Субботников к набережной, которую уже можно будет развивать до самого Большеконного полуострова.

— Вопрос проектирования всего этого пространства будет решаться на основе конкурсных процедур?
— Да, сегодня мы договорились о том, что необходим конкурс. Пусть архитекторы подумают и дадут нам сценарии развития этой территории. Я вам назвал один сценарий, кто-то придумает другой. Все их надо будет взвесить и выбрать оптимальный и наиболее приемлемый.

— Почему тогда этот конкурс не провели раньше? Поздно спохватились?
— Хорошим толчком послужил этот проект яхт-клуба. Нет, не поздно. Мы ведь еще не придумали, что делать со старым Верх-Исетским заводом — пока тут нет идей. Вернее, идеи есть, но их надо как-то развивать. А конкурс позволит администрации определиться с назначением функциональных зон и поможет как-то решить транспортную проблему. Потому что улица Кирова на этом участке однозначно должна быть исключена из числа автомобильных. Как мне кажется, конкурсная зона должна быть ограничена соседней улицей Фролова, которой придется принять всю транспортную нагрузку. А с другой стороны эта зона должна включить в себя новое трамвайное кольцо, которое собираются делать по соседству, площадку ВИЗа и дойти до улицы Токарей.

— Застройщик яхт-клуба вряд ли будет спонсировать проведение такого конкурса, верно?
— Конечно, это не задача яхт-клуба. Но он может поучаствовать частично. Тут можно собрать некое сообщество заинтересованных лиц — есть, например, компания, которая собирается строить жилье чуть подальше. Но вообще я считаю, что город в состоянии своими силами профинансировать такой конкурс. Тем более что эти разработки будут делаться именно для администрации.

— Находится ли сейчас «Коматек» в диалоге с городской администрацией?
— Я считаю, что да. Более того — тот ангар, который вызвал сегодня многочисленные споры, нужно оставить за рамками этого диалога. Пусть он даже построен самовольно, но по-моему, руководство «Коматека» прекрасно понимает, что такому объекту здесь не быть. А как и в каком виде построить новый, нормальный — эту задачу как раз и решит проект, охватывающий территорию целиком.

— В недавнем интервью новый министр строительства Михаил Волков сказал, что еще не принято окончательное решение, где будет построен храм Святой Екатерины. История, начавшаяся этой весной с масштабной провокации, продолжается до сих пор. И по-прежнему всерьез обсуждается идея поставить собор на водную гладь Городского пруда. Вы изначально выступали за то, что религиозное сооружение необходимо сместить на сушу. Удастся ли, по вашему мнению, убедить в этом тех, кто примет окончательное решение?
— Губернатор сказал так: создана рабочая группа, ей и предстоит определиться с местом размещения храма. Поэтому давайте просто подождем результатов ее работы. Я считаю, что раз уж так серьезно обсуждается его расположение именно в районе киноконцертного театра «Космос», то нужно ставить его туда, где сейчас находится стихийная стоянка автомобилей, расширять набережную и вскрывать устье реки Мельковки, которое было закрыто в 40–50-е гг. прошлого века.

— Кстати, как раз о вскрытии Мельковки рассуждает и застройщик квартала «Екатерининский парк» — он даже назывался изначально «Мельковские кварталы». А если разобраться — что потечет наружу, если вскрыть Мельковку?
— Вода потечет. Не надо бояться, что она какая-то грязная, сегодня это вопрос решаемый. Тем более что застройщик «Екатерининского парка» презентовал в своей концепции и саму Мельковку, и даже небольшой пруд внутри квартала, то есть предполагается, что вода будет очищена. А баланса воды в речке хватит, она не иссякла, до сих пор несет воды в Исеть. Кстати, во многих городах сейчас укрепляется такой тренд — вскрывать речки. Потому что мы в одно время увлеклись — закатаем все в бетон, загоним реки в трубы, нам нужно урбанизированное пространство. А сейчас одумались — хочется назад к природе. А где природу взять? Вода — это один из главных компонентов естественного ландшафта.

— Осенью в Екатеринбурге проходил Форум высотного и уникального строительства, где среди прочих поднимался вопрос освоения подземных пространств. У меня сложилось такое впечатление, что девелоперы и чиновники послушали-послушали докладчиков, да и остались при своем мнении: лезть под землю — слишком дорого. Для Екатеринбурга вообще эта тема актуальна?
— Такие города, как Екатеринбург, обречены развивать подземное пространство. Все технические службы, парковки, частично ритейл должны уйти на нижние уровни. Это продиктовано высокой плотностью в центре. Нам нужно регулировать плотность не только на поверхности земли, но и попытаться разнести ее верх и вниз, это даст дополнительную площадь.

— Но девелоперы отказываются, уходят даже от подземных парковок, потому что это не самые ликвидные объекты.
— Девелоперы не отказываются. Девелоперы будут это делать, если им разрешат. Сегодня их, я вам так скажу, гнобят нашей пресловутой плотностью застройки. С одной стороны мы все признаем: город должен быть компактным, мы не должны растекаться, надо расти ввысь. Но это на словах. А на деле — пишем нормативы, через которые сами и не можем переступить. Вот площадь участка — вот норма квадратных метров на выходе. Сами себе создаем барьеры для развития.

— Вы предлагаете, чтобы нормативы предусматривали и возможности подземного строительства?
— Если мы будем учитывать больше возможностей, мы научимся считать плотность по-другому. Мы должны увеличивать городское пространство за счет создания искусственных подземных и надземных площадей. Это могут быть какие-то высокие подиумы, на которых будут стоять высотные здания, — нижние этажи можно использовать для общественных целей, а на верхних этажах могут даже сады располагаться. Все это осуществимо, все реально. Но мы — я имею в виду чиновников и различных «согласователей» — не можем выйти за рамки простых арифметических действий, предусмотренных нормативами. Это заблуждение, от которого надо отказаться. Пора перенимать мировой опыт. Но мы пока готовы только слушать о нем на таких мероприятиях, как Форум высотного строительства.

— Девелоперы отказываются от строительства даже подземных парковок. В процессе строительства умудряются вносить изменения в проект…
— Проблема в том, что наши нормативы практически идентичны для центральной части города и для периферии. Если говорить о центре, то здесь заказчик согласится и будет строить эти подземные паркинги, только дайте эту возможность. А на периферии заставлять его строить подземный паркинг — это вообще смешно, когда он может построить наземный или полностью открытый. Нужен дифференцированный подход.

— Пространство под площадью 1905 года в таком случае когда будет осваиваться? И каким образом?
— Я думаю, если мы построим храм Святой Екатерины и ему потом придадут статус кафедрального собора, у нас появится возможность больше не возвращаться к вопросу воссоздания того кафедрального храма, который стоял на главной городской площади. И вот тогда можно будет вернуться к идее освоения подземного пространства под ней. Конечно, с сохранением тех исторических мест, где стоял сам храм и где были обнаружены захоронения.

— А памятник Ленину убрать?
— Не нужно. Я вообще против того, чтобы убирали памятники кому бы то ни было — Свердлову, Ленину, не важно. Нельзя все мерить одним мерилом.

— Но ведь памятник Малышеву убрали с площади, на которой потом построили «Большой Златоуст»!
— Его не убрали, а перенесли, чтобы восстановить исторически находившуюся в этом месте колокольню. Но ведь на площади 1905 года мы ничего восстанавливать не будем. Наоборот — надо восстановить трибуну, превратить ее в некий музей места — подтрибунного пространства вполне может хватить для этих целей.

— Компания ТЭН когда-то предлагала построить в глубине квартала высотный комплекс, который включал бы в себя большое парковочное пространство. Туда, по предложению инвестора, могли бы поместиться те автомобили, которые сейчас хранятся с утра до вечера на площади 1905 года. Вы ведь помните этот проект — он вообще жив?
— Высотное здание на улице Володарского? Жив, но все как-то боятся к нему подойти. Боятся — я имею в виду чиновников, архитекторов. Опять слова расходятся с делом. Мы проводим форумы, говорим, что центр должен застраиваться высотными зданиями, у нас уже даже Сити появляется. А здесь почему-то боятся высотного здания — мало места. Чего бояться? Если сделать все грамотно, места вполне хватит и на парковочное пространство, и на богатую общественную зону, и на маржу для инвестора. Но пока про эту затею можно сказать лишь, что она ждет своего времени.