Замначальника уголовного розыска: «Вы новости пишете, а люди потом банки грабят»

В конце прошлого года Екатеринбург накрыла волна ограблений банков, банкоматов и пунктов микрозаймов. Под удар попадал и Сбербанк, и «Открытие», и «Быстроденьги». После Нового года ситуация, конечно, пошла на спад, но по ощущениям, все может вернуться на круги своя в любой момент, и виноват в этом будет кризис. Так ли это, Портал 66.ru узнал у заместителя начальника управления отдела уголовного розыска УМВД по Екатеринбургу майора Алексея Снегирева.

— Почему в Екатеринбурге с конца прошлого года выросло число ограблений, особенно банков и микрофинансовых учреждений?

— Если брать в расчет сухую статистику, то никакого роста нет. За последние пять лет мы наблюдаем снижение числа преступлений. У нас есть средний установившийся уровень, который может колебаться ежедневно и зависеть от времени суток, дня недели и прочего.

— В какой день преступлений больше?
— Зачастую всплеск бывает в пятницу, так как народ начинает злоупотреблять спиртными напитками после тяжелых рабочих будней, и это может способствовать совершению преступлений.

— Лично я считаю, что во всех предновогодних ограблениях виноват кризис. Люди подстраховываются на фоне паники…
— Да, в конце года мы получили несколько резонансных разбойных нападений, но из них не раскрыто только ограбление банка «Открытие». Эти события не нужно связывать с кризисом. Скорее — с предстоящим празднованием Нового года.

— А в 2008–2009 гг. на фоне финансовой нестабильности был рост грабежей?
— Первое крупное ограбление у нас было в конце 2013 года. Тогда пострадал «Бинбанк» на Малышева. С того момента и началась эта тенденция. Но мы пока не можем назвать это закономерностью.

— В чем сложность раскрыть все по горячим следам? В банке сидят охранники, у кассиров под рукой тревожная кнопка, по сигналу которой на место через пару минут должна прилетать опергруппа и полиция. Почему целая армия не может догнать одного пацана с чулком на голове? Вы ж сами себе статистику портите.
— Тут много моментов, почему иногда так не получается. Зачастую владельцы пунктов микрозаймов экономят на безопасности своего персонала: не оборудуют помещения системой видеонаблюдения и тревожными кнопками, не заключают договор с вневедомственной охраной. Иногда сами сотрудники несвоевременно нажимают на тревожную кнопку, а сотрудники частных охранных организаций зачастую приезжают через 10–20 минут после сработки, выясняют, что случилось, и только потом вызывают полицию. За это время злоумышленник спокойно может покинуть место преступления, и совсем необязательно он будет перемещаться по улице с чулком на голове.

— Чего это они поодиночке начали ходить на ограбления?
— У вас есть какая-то информация о преступниках?!

— Ну, нам постоянно присылают пресс-релизы с фотороботами преступников или со стоп-кадрами записей видеонаблюдения. Может, им так просто легче смыться и спрятаться?
— Я не думаю, что это какая-то образованность преступников. Хотя в теории такое существует: человек не собирался совершать преступление, но, прочитав заметку в газете, как легко у кого-то получилось, тоже решает попробовать.

— То есть во всем виноваты СМИ?
— Нет, у нас и в кино стали чаще показывать чуть ли не всю методику раскрытия преступлений. Поэтому злоумышленники становятся более осведомленными. И тут получается двоякая ситуация: с одной стороны мы делаем добро и идем навстречу СМИ, с другой — сами себе мешаем работать.

— Ладно, с банками разобрались. Меня вот еще волнует увеличение квартирных и автомобильных краж.
— Да, у нас на территории города совершается много таких преступлений. Но роста точно нет.

— Стабильно нормально?
— Нет, это не нормально. Каждое преступление — это негатив, чья-то боль.

— В каком районе преступлений больше? Все говорят: Уралмаш — самый криминальный. А я там живу — и вроде ничего.
— Я сам всю жизнь на Эльмаше прожил и с вами соглашусь. У нас нет самого криминогенного района или самого спокойного. Все везде примерно одинаково, плюс-минус. В любом районе может появиться карманник, который выберет определенный маршрут транспорта и будет в нем воровать изо дня в день. И он будет делать статистику до тех пор, пока его не поймают.

— Вам не кажется, что мы возвращаемся в 90-е?
— Нет-нет-нет. Людям свойственно преувеличивать, кто-то один скажет, а другие начинают эту истерию поддерживать. Но уровень преступности нашего времени и того — это небо и земля. Как говорил герой Высоцкого в фильме «Место встречи изменить нельзя», правопорядок в стране определяется не наличием преступников, а умением властей их обезвреживать.

— Благодаря чему все так поменялось? Люди стали добрее или работа полиции лучше?
— Здесь тоже нет однозначного ответа. Одни только полицейские методы не позволяют бороться с преступностью. В большей степени здесь работают социальные методы.

— Эм-м… У нас есть социальные методы? Я, видимо, что-то пропустила.
— Ну, вот вы знаете теорию разбитых окон? Если в многоквартирном доме разбито одно окно, то вскоре они будут разбиты все, а затем начнется мародерство и резкое ухудшение общей криминогенной обстановки в районе. Это психология людей: бардак будет там, где он уже есть. И тут уже, говоря образно, задача и полиции, и общественности, чтобы найти того, кто окно разбил, и объяснить, что так делать нельзя.

— А что касается самих преступлений, каких из них на территории города совершается больше всего?
— Большую часть занимают кражи. Дальше все по нисходящей, но в разы меньше, вплоть до штучных преступлений.

— Убийства на каком месте в этом списке?
— Даже не на пятом. У нас не так много убийств.

— Слушайте, их не так много, но они какие-то адовые: неимоверно жестокие, хладнокровные и четко продуманные.
— Каждое убийство — это преступление резонансное. Последнее из таких — убийство студентки училища им. Чайковского. Сотрудники полиции должны быть циничными людьми, особенно представители уголовного розыска, но наши ребята, которые ездили на это ЧП, были шокированы. Мы же тоже люди.

— Вы люди, которых не очень-то любят другие люди…
— Меня любят близкие (улыбается).

— Я про общественность. Вы постоянно в чем-то виноваты. Например, в крышевании игорного бизнеса, гоп-парковок и проститутошных.
— У нас же мнение у людей такое, что, если что-то случилось — позвони 02. И поэтому люди считают, что полиция должна все сделать, причем так, как человек хочет. Чтобы все были наказаны, и супержестоко. А когда мы начинаем объяснять, что то-то и то-то мы не можем по закону, на нас обижаются. Да и с детства всем безобразничающим малышам вбивают в голову: если они не прекратят рыдать, то придет дядя полицейский и посадит в тюрьму. Мы с детства для людей плохие. Давайте ломать этот не очень приятный для нас стереотип.