Верхнепышминский городской суд огласил приговор по делу экс-милиционера Арсена Байрамбекова. Суть дела: в 2003 и 2010 гг. он застрелил двух предпринимателей из Екатеринбурга.
В 2014 году, увлекшись изучением оккультных обрядов, он убил еще четверых человек. При этом Байрамбеков соблюдал каноны обряда жертвоприношения: убивал ночью, в лесу, при свете костра, в выложенном из камней круге, расправляясь с жертвами, читал молитвы.
Следствие по делу оккультиста сопровождалось тремя судебно-психиатрическими экспертизами. Два раза врачи признавали Байрамбекова невменяемым, но следователи не унимались, и в ходе третьего обследования медики согласились с тем, что Байрамбеков полностью отдавал себе отчет в своих действиях.
Следствие победило, теперь вместо психиатрической больницы Байрамбекова можно было упрятать в колонию навечно. Но что в итоге?
А в итоге Байрамбекова приговорили к 13 годам и 2 месяцам колонии строгого режима. То есть за каждую из своих шести жертв бывший милиционер отсидит по два с небольшим года. А может быть, и меньше.
Для сравнения — фотограф Дмитрий Лошагин получил 10 лет за убийство жены Юлии Прокопьевой в куда более неоднозначных обстоятельствах. А Алексею Худоногову, который по заказу экс-депутата Олега Кинева убил екатеринбургскую пенсионерку Ольгу Ледовскую, дали и вовсе 15 лет колонии строгого режима.
Если разбираться, как так вышло с Байрамбековым, то получается, что и следствие, и гособвинение, и суд, и сами потерпевшие неожиданно сделали все, чтобы приговор был таким, какой он есть сейчас: необычайно мягким.
Как все было. Байрамбеков на этапе следствия заключил досудебное соглашение, что, в соответствии с Уголовным и Уголовно-процессуальным кодексами России, считается смягчающим обстоятельством. При его наличии в уголовных делах, грозящих подсудимому пожизненным лишением свободы или смертной казнью, эти виды наказания не применяются.
При этом следователи, ведущие дело, могли Байрамбекову в этом соглашении абсолютно законно отказать. Просто пришлось бы поработать немного больше, раскручивая дело без деятельной помощи подозреваемого. Кроме того, отказать в таком соглашении мог и прокурор, но он по какой-то причине этого тоже не сделал, дав добро на то, чтобы бывший милиционер автоматически получил страховку от пожизненного срока по ч. 2 ст. 105 УК РФ. А он ему светил совершенно железобетонно.
Дальше — больше. После того как Байрамбеков рассказал про всех своих жертв и помог найти их тела, уголовное дело поступило прокурору, а тот вынес представление об особом порядке проведения судебного разбирательства. Согласно закону, в этом случае наказание не может превышать двух третей от максимального срока, предусмотренного за совершённое преступление (20 лет по ч. 2 ст. 105 УК РФ, с учетом исключенной высшей меры). Примерно таковым и был приговор — чуть больше 13 лет.
Без заключенного досудебного соглашения, кстати, об особом порядке Байрамбеков и мечтать бы не мог — по закону, в таком случае нельзя рассматривать дела, срок наказания по которым превышает 10 лет. Но, как видим, защитник у Байрамбекова — каких еще поискать; а следствие с прокуратурой милиционер (и любитель мистических ритуалов), похоже, заколдовал.
В общем, и государственное обвинение, и суд против особого порядка рассмотрения не возражали. Возможно, предпочли держать в голове не шесть трупов, а нежелание бюрократизировать и замедлять процесс: рассмотрение дела в особом порядке, как правило, занимает два-три заседания, при обычном — может затянуться на месяцы.
Еще один момент. На особый порядок рассмотрения дела согласились и потерпевшие, а их согласие — необходимое условие для такой поблажки. Реально ли они были удовлетворены тем, что убийца их близких отсидит по два года за каждую жертву, а не отправится на пожизненное, или же на этот факт им «забыли» указать гособвинители, вроде бы представляющие интересы потерпевшей стороны, — неизвестно.
Как финальный акцент — место рассмотрения дела Байрамбекова. Вообще дела по ч. 2 ст. 105 УК РФ должен рассматривать Свердловский областной суд. Это зона его подсудности. Но... снова возникают досудебное соглашение и особый порядок, а значит, согласно букве закона, дело уезжает в Верхнепышминский городской суд — районный по своему статусу.
Что стоит сказать напоследок, теперь Байрамбеков, как и все остальные осужденные, может воспользоваться возможностью выйти условно-досрочно. Для особо тяжких преступлений, к коим относится убийство двух и более лиц, на УДО можно рассчитывать по отбытии 2/3 назначенного срока. То есть через девять лет.
Шесть трупов, удивительное единодушие сторон, молниеносное рассмотрение и 13 лет колонии с перспективой ее покинуть через девять лет — такого паранормального процесса я, как журналист, в своей практике не припомню. Думаю, что судьи из Верхней Пышмы тоже. Отдельный привет сотрудникам Главного следственного управления СК РФ по УрФО и Прокуратуры Свердловской области — поработали так поработали.
Резюмируем. По всем существующим признакам, Байрамбекова можно назвать маньяком. Безотносительно степени маргинальности тех личностей, которых он убивал. Есть серия убийств, есть маниакальные признаки — те самые оккультные ритуалы.
Еще ни один маньяк в этом мире не садился в колонию с такими блестящими перспективами. И совершенно не важно, когда именно Байрамбеков выйдет на свободу: в 2030 году или же на четыре года раньше — в 2026-м.
Гораздо более важно — кого он тогда захочет убить.
Редакция благодарит за консультации адвокатскую контору №22 «Магнат» в лице Сергея Колосовского и Елены Афанасьевой, а также адвоката адвокатской конторы №8 Сергея Иванова; Фото: Яромир Романов, Znak.com
Можно и нужно заменять смертную казнь на пожизненное заключение, можно и нужно иметь работающие комиссии по помилованию.
Но давать смехотворные наказания за преступления- это равносильно прямо разрешать преступать закон.
Хищения также необходимо строго наказывать.
«Уголовное законодательство РСФСР имеет задачей охрану социалистического государства рабочих и крестьян и установленного в нем правопорядка от общественно-опасных действий (преступлений) путем применения к лицам, их совершающим, указанных в настоящем Кодексе мер социальной защиты.»
О задачах Уголовного законодательства РСФСР, УК РСФСР, 1926 год
Например, вместо «высшая мера наказания» начали употреблять «высшая мера социальной защиты». По сути, это был правильный подход. Потому как одной из основных задач государства, является не наказание людей совершивших преступление, но защита всех остальных граждан этого государства от людей, которые совершили преступление. То бишь, наказать виновного это не самоцель, а побочный результат от действий государства, по социальной защите своих граждан.
Фактически, такая смена понятия никак не влияет на физику процессов, но имеет огромное влияние на моральную сторону, восприятия роли и предназначения государства в жизни его граждан.
К сожалению, эта замена терминов не прижилась и уже в тридцатых годах восстанавливаются формулировки «наказывается» и «карается».