«Отдам остров Ходорковскому с Навальным. Пусть строят там свою демократию». Имперский план Антона Бакова
Романовская империя, существовавшая до сих пор лишь в форме виртуального государства, обрела собственную территорию, объявил премьер-министр и главный инвестор этого государства Антон Баков. Он добивался этого шесть лет. И теперь, утверждает сам Баков, может приступать к строительству новых островов в акватории, формально принадлежащих африканской республике Гамбия.
Если совсем коротко, план Антона Бакова таков:
- Закрепить за Романовской империей территорию нескольких островов.
- Найти инвесторов, готовых вложиться в создание собственного государства.
- Отдать каждому из инвесторов по острову и предоставить им полную свободу в плане законов и порядков. Ограничена эта свобода будет лишь международным правом (торговать людьми, например, все-таки будет нельзя).
- Причем параллельно Баков ведет переговоры с еще пятью странами и надеется, что они подпишут с Романовской империей точно такие же меморандумы, как Гамбия: отдадут части своей территории и разрешат создавать на них автономные, по сути, государства.
Подробно свой план Антон Баков изложил в интервью 66.RU. Заодно объяснил, зачем ему это всё нужно, почему он заявлял о своем намерении баллотироваться в президенты России и как, например, он собирается защищать территории инвесторов Романовской империи.
 Фото: Константин Мельницкий; 66.RU |
|---|
— Я начну с вопроса, который лично меня интересует больше всего. Зачем вам это всё вообще нужно?
— Это все равно что спрашивать, в чем смысл жизни. Потому что каждый сам решает, в чем этот смысл. Я вот выбрал для себя такую специализацию. В 2007 году меня из моей привычной ниши выдернули: от Владислава Суркова я получил, по сути, полный запрет на работу в качестве политика и политтехнолога. Я превратился в запрещенного барабанщика. И подумал: что же теперь делать? И нашел себе такую нишу. Полюбил ее.
— В чем суть работы премьер-министра Романовской империи? Как вы договариваетесь на уровне международной дипломатии?
— Ну, вообще, все начинается с поиска концов — людей, знающих людей, способных принимать решения на уровне государства. Причем речь идет не о дипломатах. У виртуального государства дипломатических привилегий нет. Нужны обходные пути.
Как, к примеру, получился прорыв с Гамбией, наконец, признавшей Романовскую империю? Я нашел местного бизнесмена, готового вложиться в мой проект. Он, к слову, уже назначен министром иностранных дел Романовской империи. И именно он, в конце концов, добился подписания этого важного для нас меморандума.
— То есть всё дело в лоббистских возможностях вашего партнера? Новый президент Гамбии, выходит, не так уж и помог?
— Ну почему же? И он помог. Если бы не он, никакие лоббисты бы вообще ничего не сделали. Я ведь встречался с предыдущим президентом Гамбии — тем самым, что пребывал на своем посту с 1994 года и думал, что никто никогда его не свергнет. Так вот, он же тоже обещал мне, что всё подпишет. Но потом встретился с принцами Катара. Они ему сказали, что за исламскую республику заплатят больше, чем Баков. И всё. Гамбия стала исламским государством.
— В чем суть договоренностей? Насколько я понимаю, это, по сути, типичный девелоперский проект: вы готовите территорию, возводите строения и продаете их в разной стадии готовности либо инвесторам, либо конечным покупателям. Извлекаете прибыль. Зачем нужна эта надстройка в виде монархического государства с правами автономии?
— Ну, вы не правы. Заниматься девелопментом в привычном смысле мне просто неинтересно. Я этим занимаюсь постоянно, много лет, каждый день. Первый мой девелоперский проект — это Верхотурье. Я на нем, правда, ничего не заработал, но все равно считаю успешным.
А Романовская империя — это совсем другое. Вы ведь знаете, что у меня есть целый пакет идей именно в части государственного управления, обустройства страны, разного рода общественных и государственных структур.
— Если я всё правильно понимаю, суть вашей идеи в том, чтобы «вернуть богатых людей в бедные страны»…
— Не вернуть. Прислать. Их ведь там никогда не было. Бывший (теперь уже) президент Гамбии, к примеру, — выходец из племени, которое жило в первобытно-общинном строе. Сейчас страну контролируют, по сути, земледельцы и скотоводы. Это чтобы вы понимали. Там до сих пор — кастовая племенная общественная структура. Есть аристократия, ремесленники, крепостные и рабы. И между собой они не смешиваются.
И нет, не было там никогда белых инвесторов (или оккупантов — кому как больше нравится). Приплывали европейские купцы. Покупали у местных вождей рабов. И уплывали. Всё…
— И зачем условному европейскому инвестору вкладываться в ваш проект, который реализуется в такой стране?
— В Гамбии национальной экономики как таковой сейчас нет вообще. Всеми магазинами, ресторанами, другим бизнесом владеют ливанцы, марокканцы, европейцы.
Коренное чернокожее население занято либо в сельском хозяйстве, либо в госструктурах: служит в полиции, в армии, работает на чиновничьих должностях. Кроме того, церковь им запрещает предохраняться. Детей много, население растет, экономики нет… В итоге люди вынуждены либо жить в нищете, либо бежать из страны. И они бегут. В огромном количестве. В общем, им очень нужны инвестиции.
Да. Я понимаю. Вы задали немного другой вопрос. Простите. Но мне важно было объяснить, зачем африканцам нужен европейский инвестор. Теперь о том, зачем Африка европейцу. Затем, что в родной стране он несвободен. Да, ты живешь в стране с высоким уровнем жизни, ты как бы защищен и как бы независим. Но, во-первых, тебя обложили страшными налогами.
Во-вторых, твою свободу ограничивает европейская бюрократия и, что еще важнее, европейское общественное мнение. Если ты не такой, как другие (не педераст, а просто человек с нетрадиционным мышлением), реализовать себя тебе не дадут. И вот таким людям я хочу дать свободу.
— Но почему монархия?
— А вы посмотрите. В любой организации — один лидер. Если их два, то это уже две разные организации. Так всё устроено. Люди делятся на ведущих и ведомых. А в условной Европе создана среда, в которой лидерство в принципе запрещено. Попытка всех приравнять привела к ущемлению лидерства. Это не хорошо для развития всего человечества.
Самые бешеные, конечно, прорываются. Но и им периодически дают по шапке — за попытки взломать уравнительную систему. Простой частный пример — Стив Джобс. Он ведь понял однажды, что в Ирландии налоги платят по месту расположения штаб-квартиры компании, а в Калифорнии — по месту регистрации. Потому регистрироваться надо в Ирландии, а штаб-квартиру открывать в Калифорнии. И не платить ни тем, ни другим. Гениально же! Но ведь добрались до него. Заставили соответствовать стандартам.
Я хочу дать таким нестандартно мыслящим людям возможность реализовать свои инициативы. И, заодно, создать рабочие места в Гамбии. Это взаимовыгодный процесс.
— Если этот проект выгоден для Гамбии, почему вы так долго договаривались?
— Потому что бюрократия у них, как и у нас, в отличие от всего остального населения, живет очень хорошо. И не очень замотивирована на перемены.
— Кто кроме Антона Бакова сейчас готов вкладываться в этот проект?
— У меня пока нет сторонников, которые готовы были бы дать мне деньги на строительство нового государства — как когда-то дали евреям, например. Фактически, я единственный спонсор. Но мне необходим постоянный приток наличности. Если я что-то обещаю другим государствам, я должен исполнять. Конечно, теоретически, я могу и сам добыть эти деньги. Но хотелось бы все-таки привлечь сторонних инвесторов.
— Почему их нет до сих пор?
— Во-первых, если они, как и я, социопаты (а это свойственно лидерам), то они не способны объединиться в команду. Это естественно. Чтобы они ко мне потянулись, я должен дать им механизм автономии. Когда мы будем создавать новые острова, я буду отдавать каждому инвестору по острову. И делай на нем что хочешь.
Отдам, например, остров Ходорковскому с Навальным. Скажу: «Ребята, вы хотите построить русское демократическое общество? Но никто никогда не видел русского демократического общества. Вы его постройте сначала здесь, на острове. Заплатите правительству Гамбии, оплатите часть строительных работ. И создавайте свое собственное Новгородское вече. Управляйте им. Никто не будет против, никто не будет лезть. Покажите, на что вы способны. И люди сами к вам потянутся».
— Один инвестор — один остров?
— Ну, например, так. Чтоб не передрались. Я ж могу там этих островов сделать много.
— У семьи Баковых будет собственный остров?
— Конечно.
— Но формально руководит Романовской империей семья Романовых. Насколько они вовлечены в процесс?
— Очень вовлечены. Насколько вы знаете, на пост премьер-министра я назначен решением императора.
— Не опасаетесь, что однажды Баковы Романовым станут не нужны, и вас попросят выйти вон?
— Я прекрасно понимаю, что такое может произойти. Потому и строю модель автономных государств — чтобы, в крайнем случае, хотя бы один остров у нас остался.
— Вы думаете о том, как защитить эти острова-государства? Допускаете мысль, что, ну например, в Гамбии сменится власть, придет военный диктатор и захочет силой прогнать «белых интервентов»?
— Единственная защита — деньги. Пока мы будем приносить экономике республики Гамбия доход, нам ничего не угрожает. Дойную корову не режут.
— И всё? Содержание собственной армии в ваши планы не входит?
— Ну почему же? Есть, например, такой мужчина — Вагнер. Он мнит себя Наполеоном и старается, например, захватить всю Африку (речь идет о так называемой «Группе Вагнера» — частном военном формировании, участвовавшем в боевых действиях на территории Украины и Сирии, — прим. ред.). Но почему он это делает от имени частной военной компании? Пусть создает на нашей территории королевство Вагнер и на верблюдах — через Сахару вперед!
Нет, если серьезно, я не исключаю, что скоро частные военные компании будут создавать себе отдельные государства. Так удобнее всем. Никто не будет за их действия отвечать, они не будут привязаны к позиции страны, в которой прописаны.
 Фото: Константин Мельницкий; 66.RU |
|---|
| «Есть несколько ограничений, которые связаны с международным правом. Их не так много, но рабовладение официально разрешить не выйдет. Оно, конечно, повсеместно существует, но формально запрещено». |
— Предположим, я ваш потенциальный инвестор…
— Интересно. Ну, предположим.
— Я прихожу к вам и говорю: «Мне нужен остров. Я готов заплатить. Но есть одно условие: я намерен строить свое собственное тоталитарное государство, основанное на военной диктатуре и легализации работорговли». Позволите?
— Есть несколько ограничений, которые связаны с международным правом. Их не так много, но рабовладение официально разрешить не выйдет. Оно, конечно, повсеместно существует, но формально запрещено.
— То есть тоталитарное рабовладельческое государство я строить могу, но называться оно должно Демократической Республикой?
— Примерно так. Ну что, в душу же я вам не загляну. Но это будут ваши риски.
— Вы сейчас рассуждаете теоретически. А по факту желающие есть? С кем вы ведете переговоры и в какой они стадии?
— Ну, вообще-то об этом я хотел рассказать чуть позже. Был бы рад похвастаться прямо сейчас. Но не могу. Будьте уверены, как только договорюсь, вы об этом узнаете.
— Вы продолжаете вести переговоры с еще пятью странами. Я правильно понимаю, что их территории вам пока не нужны, требуется только признание Романовской империи?
— Ну конечно, нет. Территории нужны. Острова в Гамбии — это не такой уж большой дорогой проект. Особенно если учитывать, что я в нем буду не один. Переговоры с другими странами я продолжу. Потому что у меня ведь обязательно появятся подражатели. И они очень быстро превратятся в конкурентов. Более того, конкуренты у меня уже есть. Но они отстают. Пока. Так что, чем быстрее я буду договариваться с другими странами, тем лучше.
— А если они все резко согласятся?
— Прекрасно. Рынок это схавает. Выйду в Силиконовую долину. Выбью финансирование. Возьму себе Трампа в компаньоны.
— На какой стадии сейчас находятся переговоры с этими пятью странами?
— У меня есть контакт с высшим руководством везде, кроме Черногории. Хотя именно в Черногории у меня уже есть земля. Но там власть сменилась.
— Чуть ранее вы сказали, что существует некий запрет на вашу политическую деятельность внутри России. К чему тогда заявления о том, что Монархическая партия может выдвинуть вас в качестве кандидата на выборы президента РФ?
— Теоретически, если захочу, выдвинуться я действительно смогу. Партия зарегистрирована. Я ее контролирую. Ну, просто потому, что это партия одного кошелька — моего. Но мне нужно разрешение зарегистрироваться в качестве кандидата и открыть избирательный фонд. И вот здесь уже не мне решать. Либо пустят, либо нет.
— Вам-то это зачем?
— Я пользуюсь любой возможностью придать своей теме значимость.
— То есть для вас это просто возможность на всю страну заявить о своем проекте строительства Романовской империи?
— Ну конечно. И не только на всю Россию. Представьте, приезжаю я к какому-нибудь президенту маленькой страны. Но кроме титула премьер-министра Романовской империи у меня есть еще статус целого кандидата в президенты России. Совсем другой уровень дискуссии будет, я вас уверяю. Как минимум, потому, что Россия (во всяком случае, пока) — общепризнанное государство.
Но понимаю, к чему вы клоните. И я с вами согласен. Да и дети мои против того, чтобы я баллотировался в президенты. Потому, скорее всего, я все-таки не буду этого делать.
— Потому что это слишком дорогой и рискованный PR-проект?
— Не дорогой. Но, так скажем, сложный.
Штабы Алексея Навального внесены Росфинмониторингом в перечень организаций, причастных к терроризму и экстремизму.
