«Нужен волшебный пендель». План уничтожения свалок, пожирающих Екатеринбург

Три недели я колесил по городам Соединенных Штатов Америки вместе с целой делегацией уральских предпринимателей, извлекающих деньги из мусора. Вместе мы искали инновации, передовой, так сказать, западный опыт в работе с отходами. И не нашли. Вообще. В технологическом плане Америка новых горизонтов не открывает. Система здесь работает по старинке, но работает. Из того, что граждане выбрасывают в ведро, здесь реально выгребают сотни тонн вторсырья — того, что можно продать и заработать дополнительные деньги на уже никому не нужном барахле (да еще и с населения плату взять за вывоз и вторичное использование ТБО).

Простой пример — мусоросортировочный завод в Солт-Лейк-Сити. Это предприятие, на котором перебирают городской мусор и извлекают из него тот самый утиль. И выглядит этот завод примерно так же, как у нас в Екатеринбурге — на Широкой Речке: очень много ручного труда, простейшие механизмы, никаких тебе умных роботов. Можете сами убедиться в двух наших фоторепортажах. Разница (вернее, практически полное отсутствие этой самой разницы) видна сразу.

Но различие, одно и очень важное, все-таки есть. Американский завод работает с прибылью. То есть из всего потока мусора, отправляемого сюда жителями города, он выкидывает в «хвосты» минимум, остальное всё продает.

И все потому, что здесь ввели пресловутый раздельный сбор ТБО. Рядовой гражданин США, судя по всему, легко может бросить в обычный контейнер вторсырье, но в бак для вторсырья бесполезную органику почти не кидает. И на сортировке рабочим остается только расшвырять по разным кучам готовый, чистенький утиль. В отличие от несчастных рабочих нашего предприятия, вынужденных выкапывать ликвидное сырье из куч гниющей органики.

Казалось бы, чем не памятник эффективности раздельного сбора, о важности которого нам который год рассказывают в горадминистрации? Вот же — на примитивном оборудовании люди зарабатывают деньги и, что важнее, замедляют рост окрестных свалок. Бери и работай по готовым алгоритмам: технология есть, завод есть, осталось научить уральцев раскладывать свои отходы по двум ведрам — и всё, дело сделано.

— Не. У нас не сработает. Екатеринбург не Америка. У нас раздельный сбор вводить ни в коем случае нельзя, — скептически возражает Андрей Сазонов, экс-директор первого в Свердловской области мусоросортировочного завода, а ныне — собственник уникального для России и всего СНГ предприятия по вторичной переработке пластика.

— Почему? В США ведь работает.
— Да. Но, в отличие от нас, американцы не везут на эту первобытную сортировку весь городской мусор.

— Я к этому и клоню. Получается, раздельный сбор, который пытаются внедрить в Екатеринбурге, действительно эффективен?
— Ну, во-первых, я хочу сказать, что я тоже двумя руками за раздельный сбор. Потому что он облегчил бы работу мусоросортировочного предприятия. Но, во-вторых, у нас это невозможно.

— Почему?
— Представьте: муниципалитет или частная компания строит сортировочный комплекс, тратит на это миллиард рублей, начинает работать. А эффективность — нулевая, а то еще и в минус уйдет. Потому что будут воровать. В тех самых контейнерах для вторсырья лежит товар. Дорогой товар. Из него можно сделать полезные вещи, его, в конце концов, можно продать. Притом что своровать его — легче легкого: приезжаешь на мусоровозе, выгружаешь содержимое в кузов и едешь себе спокойно. Никто из жильцов тебе слова не скажет. Им-то какая разница, кто у них мусор забрал. Забрал — и ладно.

— Стоп. А в Штатах-то почему не воруют? Я никогда не поверю в то, что люди там какие-то особенно законопослушные…
— Конечно нет. Обычные люди. Такие же самые. Иду я как-то вечером по Нью-Йорку и вижу кренделя с тележкой, битком набитой пластиковыми бутылками и алюминием. Там ведь мусор уже отсортированный прямо у дороги лежит — бери не хочу. Он и взял. Причем не всё взял, а выбрал самое дорогое. И куда-то тараканит. Видимо, в Штатах все-таки есть куда продать мусор. Вопрос только в том, почему это не носит, так сказать, массовый характер. То ли цены на вторсырье ниже, чем у нас, то ли тупо всем лень. Опять же сами видели, сколько там попрошаек на улицах сидит. Казалось бы, чего ты сидишь? Вот ведь, товар прямо на улице лежит, уже отсортированный, сложенный в пакетики, связанный веревочками — иди и собирай. Нет. Они сидят. Попрошайничают.

Думаю, это из-за того, что спрос низкий. У них почти нет Ивановых, Петровых, Сидоровых, которые перерабатывают мусор до конечного продукта. Они ведь практически всё вторсырье отправляют в Китай. Сами перерабатывают мало. А раз нет тех, кому это сырье нужно, то и желающих его своровать, как следствие, меньше.

— Ну ладно. Допустим, у нас воры трудолюбивые. Допустим, если ввести раздельный сбор в каждый двор, они будут эти контейнеры опустошать. Но мне-то, жителю Екатеринбурга, какая разница?
— В смысле?

— Смотрите: сортировочный комплекс на Широкой Речке сейчас по факту убыточный. Верно?
— Убыточный.

— Денег казне он не приносит. А мусора на полигон из-за отсутствия раздельного сбора отправляет много. Так вот, если раздельный сбор ввести — пускай вторсырье едет к Иванову и Петрову, как вы сказали. Мне без разницы — лишь бы не на полигон.
— Это понятно. Но какой смысл муниципалитету или бизнесу вкладываться в строительство такого предприятия, если вместо нормального сырья в оранжевых контейнерах до него будут доезжать только картофельные очистки? Кроме того, вам-то какое дело до полигона? Ну везут это всё на Широкую Речку, и что?

— Я там живу.
— Воооот! Волнует это вас и жителей Академического. А я вот, например, живу в Арамиле. И мне, вот честно, фиолетово. И большинству жителей Екатеринбурга, поверьте мне, фиолетово.

— Возможно. Но полигон на Широкой Речке уже переполнен. Северный полигон в Пышме заполнится лет через 30. Тогда-то что будем делать?
— А я согласен, с этим надо что-то делать. Причем прямо сейчас. Но кто, с вашей точки зрения, должен этим заниматься?

— Муниципалитет.
— Нет. Сегодня муниципалитет за это уже не отвечает.

— Но вы же спросили «кто должен?» — я и ответил. По-моему, это полномочия муниципалитета.
— Ладно. Хорошо. Но кто-то же волшебный пендель должен дать? Правда? Ну потому что без пенделя не происходит ничего. То есть губернатор должен собрать всех ответственных за эту сферу чиновников и сказать: «Всё, хватит! Что вы мне тут помойку в области развели!»

— Вы серьезно думаете, что после одной публичной порки на совещании всё завертится?
— Конечно нет. Если они будут знать, что это было обычное совещание, для галочки, поговорили — разошлись, то ничего не произойдет. Но если каждый поймет, что через месяц будет повторное совещание, а через полгода губернатор приедет в каждый городок и проверит, что там реально сделано, вот тогда шевеление начнется.

— Но чаще всего чиновники говорят, что система сортировки и переработки мусора без раздельного сбора не работает. А раздельный сбор они ввести законодательно не могут, не могут обязать каждую управляющую компанию ставить разноцветные контейнеры, не имеют права штрафовать тех, кто не сортирует свой мусор…
— Был бы я чиновником, я бы так же говорил. Но можно же учесть объективную реальность и отталкиваться от нее. Раз не можем граждан обязать, значит и не будем их мучить раздельным сбором и двойными тарифами. Возьмем нормальную технологию — и поехали.

Но я бы хотел вернуться к роли региональной власти в этом процессе. Допустим, каждый муниципалитет решает проблему самостоятельно. Каждый потратит кучу денег — на нормальные полигоны и на мусоросортировочные комплексы. Притом что Березовский, Арамиль, Пышма, Среднеуральск и Екатеринбург, к примеру, вполне могут пользоваться одной инфраструктурой, создавать ее совместно. Потому областное руководство должно разработать некий генеральный план развития. И только тогда можно будет говорить о каких-то переменах.

В случае с Екатеринбургом и его спутниками стоило бы начать с Северного полигона (который, как известно, находится в Пышме и примыкает к границе с Берёзовским). Просто сделать из него нормальный, работоспособный объект.

— Что там надо построить?
— Сортировочный комплекс, который может функционировать без всякого раздельного сбора. Не нужен он нам. Валите, ребята, всё в одну кучу. Но на заводе должна быть такая технология, которая позволит выжать из этой кучи максимум.

— А есть технология?
— Да.

— И какова будет эффективность такой сортировки?
— Как минимум 80% полезной фракции из общего объема она способна извлекать.

— Да ладно!
— В общем, объясняю на пальцах. На первом этапе извлекаем пластик, металл, стекло и прочее вторсырье, которому от того, что оно едет в общей куче, в общем-то, ничего не случится. Помыл — и готово.

Теперь бумага. Да, согласен, примерно половина окажется грязной и мокрой. Ее не помоешь. Ну и пусть. Нормальную бумагу извлекаем и продаем. Остальное пускаем вместе с пищевыми отходами и мелкими кусками пластика на РДФ. Это такое топливо, которое с удовольствием берут цементные заводы. А у нас в регионе их сразу два — спрос есть. И в РДФ можно пускать всё, что горит: еду, подгузники, прокладки, бумагу ту же…

В «хвостах» остается только стеклобой и мелкий отсев. И если технологически это нормально выбрать, можно сертифицировать как инертную фракцию, отправлять ее на рекультивацию карьеров. Всё. То есть в теории на свалку не уезжает вообще ничего.

— В теории — понятно. А на практике? Первоуральский сортировочный завод, первым директором которого вы были, как известно, тоже работал по принципу «валите, ребята, всё в одну кучу». Теперь это предприятие — банкрот…
— Конечно! Тут Первоуральск вообще не надо рассматривать. Там технологии соответствующей не было, как нет ее в Солт-Лейк-Сити. Чтобы показать вам такой завод, надо было, конечно, не в Юту ехать, а в Калифорнию. Там стоимость захоронения мусора на полигоне безумная. И экономика заставляет строить нормальные сортировочные комплексы — чтоб как можно меньше на свалку везти. Еще можно поучиться у немцев. Германия, по моему мнению, — мировой лидер в области работы с отходами. Они одни из первых внедрили раздельный сбор, но сейчас от него отказываются.

— Из-за потока мигрантов?
— В том числе. Своих они, конечно, приучили мусор по разным контейнерам раскладывать. А беженцы этого не умеют и не хотят. Это во-первых. А во-вторых, раздельный сбор они вводили, когда технологически работать со смешанными отходами было невозможно. Сейчас научились. И раз технология есть, зачем усложнять? Они у себя ее внедрили. И мы у себя можем. Конечно, просто взять их завод и поставить его у нас не получится. Не будет работать. Надо приспосабливать его под наши условия. Но если захотеть и разобраться, это вполне возможно сделать. И цена вопроса, как я сказал, — миллиард рублей за один сортировочный комплекс. Для Екатеринбурга не такие уж великие деньги.