Принимаю условия соглашения и даю своё согласие на обработку персональных данных и cookies.

«Гуляющим по Вайнера людям надо показать очереди на КТ». Врач скорой помощи — о работе в пандемию

«Гуляющим по Вайнера людям надо показать очереди на КТ». Врач скорой помощи — о работе в пандемию
Фото: Григорий Постников, 66.RU
Андрей Басков работает в скорой помощи 13 лет. Он — врач отделения анестезиологии и реанимации № 1 Станции скорой медицинской помощи им. В. Ф. Капиноса и в «мирное время» спасает людей с серьезными болезнями сердца. Однако с начала пандемии не обходится ни одна смена, чтобы его бригада не попадала на вызов к пациенту с температурой или пневмонией, в том числе и коронавирусной. В интервью 66.RU он объяснил, из-за чего врачи не бросают свою работу, даже несмотря на профессиональные риски; поделился, о чем думает, когда видит толпы на улицах города; и призвал людей по возможности соблюдать карантин, чтобы врачи успели ко всем вовремя.

Этот материал мы подготовили вместе со Станцией скорой медицинской помощи им. Капиноса и Фондом святой Екатерины, который помогает врачам, снабжая их в париод пандемии защитными костюмами, масками и перчатками. В августе фонд передаст врачам скорой 30 новых машин.

«Работаем и по смежным профилям»

— Андрей Владимирович, сколько вы сегодня спали?

— Нисколько. Я сейчас после суточной смены. Таких смен в неделю примерно три: сутки через сутки, потом перерыв два дня. Сегодня у меня отсыпной, завтра снова на смену. Если работать на одну ставку, то график будет сутки через трое. Но так почти никто не работает, в основном все трудятся больше, чем на ставку. Сутки через сутки — это две ставки, у меня — 1,75, но иногда получается и две.

— Помимо графика, как изменилась ваша работа во время пандемии?

— Во-первых, мое отделение — анестезиологии и реанимации № 1 — считается кардиологическим. В основном нас стараются посылать на боли в области сердца, нарушения сердечного ритма, на какие-то сердечно-сосудистые катастрофы. Но в связи с пандемией приходится выполнять другую работу: попадаем и на пневмонии, и целенаправленно на COVID. Например, если у пациентки с ковид-подтвержденной пневмонией в результате полиорганной недостаточности развивается сердечный приступ. Ну кого туда отправлять? Кардиореанимацию. Поэтому работаем и по смежным профилям. Интенсивность нагрузки возрастает.

«Гуляющим по Вайнера людям надо показать очереди на КТ». Врач скорой помощи — о работе в пандемию
Фото: Григорий Постников, 66.RU

— Как-то изменилось поведение пациентов, с учетом того, что в последнее время много жалоб на то, что они долго дозваниваются до скорой?

— Люди остаются людьми. Всегда есть те, кто относится с пониманием, что мы повлиять на ситуацию не можем. Есть люди, которые не хотят понимать. Конечно, как и в «мирное», так и в «военное» время, как сейчас, мы натыкаемся и на грубость, и на хамство, и на агрессию. Но многие понимают, что сейчас тяжело всем, и терпеливо ждут. Вообще, большинство конфликтных ситуаций возникает, когда ожидания вызывающих не соответствуют тому, что они получают. Чаще всего это происходит, если от скорой требуют выполнить не свойственные ей функции и получают отказ. Иногда это касается и времени доезда но, прошу, помните, пожалуйста: «скорая» — не значит «мгновенная». Иногда на прибывшего на адрес медика просто вываливают весь накопившийся груз жалоб к здравоохранению в общем. Просто потому, что систему изменить очень тяжело, а врач скорой — вот он, хоть ни в чем и не виноват. Иногда конфликтные ситуации провоцируют и сами медики (что делать, все мы люди, все не железные), но это гораздо более редкий случай — мы едем на вызов не ругаться, а работать. В любом случае хочу, чтобы все понимали: когда ты заходишь на адрес и встречаешь агрессию, сразу же срабатывает триггер в голове и думаешь уже не о больном. Вероятность врачебной ошибки здесь увеличивается примерно вполовину. На мою бригаду нападали неоднократно, приходилось и жизнь свою спасать.

Несколько лет назад, когда мы оказывали помощь пациентке с гипертоническим кризом, пришел ее сын в наркотическим опьянении, начал нам угрожать убийством, пришлось запереться в комнате. Мы вызвали наряд полиции (к работе полиции претензий нет), заявление написали. Но почему-то состава преступления в его действиях правоохранители тогда не нашли. Были случаи, когда на нас спускали собак или когда девять пьяных человек машину качали. Я сидел внутри с кислородным баллоном и думал: «Сейчас, когда ворвутся, кому-нибудь одному успею проломить голову». Всякое бывало. Думаю, это возникает от безнаказанности. Попробуйте на полицейского так напасть или хотя бы замахнуться — получите реальный тюремный срок.

— Вы сказали, что сейчас военное время. Когда-то раньше в вашей работе было такое время? Насколько его можно сравнить с сезонными обострениями?

— В сезонные обострения никогда не бывает такого количества тяжелых пациентов и таких очередей на томографию в приемном отделении. Во время чемпионата мира по футболу скорая помощь работала в режиме повышенной готовности, но тогда к этому сильно заранее готовились, мобилизовали технические и кадровые ресурсы, поэтому все было здорово и слаженно, работали дружно и хорошо. А к этой эпидемии с чем мы подошли, с какими силами, с тем и работаем. За 13 лет моей работы такое впервые.

— В вашей бригаде есть те самые костюмы-скафандры? С чем это сравнимо, когда приходится его надевать в такую жару?

— Оденьтесь в ОЗК (общевойсковой защитный комплект) и побегайте по жаре. К сожалению, костюмами приходится пользоваться каждую смену, потому что люди, вызывая скорую, скрывают, что у них температура. Приезжаешь, спрашиваешь: «Температуру измеряли?» Чаще всего получаешь ответ: «У меня вообще никогда не бывает температуры!» Ставим градусник, а там 38,4. Что делать, одеваемся в костюмы, везем на КТ. Бывало, сразу всех обитателей квартиры вывозили «одним рейсом».

«Гуляющим по Вайнера людям надо показать очереди на КТ». Врач скорой помощи — о работе в пандемию
Фото: личная страница Андрея Баскова в социальной сети Facebook

— Правильно понимаю, что сегодня, если у пациента пневмония, то это 100% коронавирус?

— Конечно, не 100%. Какое-то количество нековидных инфекций, наверное, присутствует, но давайте взглянем правде в глаза — мы когда-нибудь в жизни видели такой вал пневмоний в летнюю-то жару? Если весь мир болеет практически одной болячкой, странно предполагать, что несколько дней кашель, температура и «задых» — это что-то другое. Коронавирус вытеснил все другие инфекции.

— Говорят, в последнее время много повторных вызовов.

— Вчера пришлось ездить на такой. Днем у пациента с признаками пневмонии была специализированная бригада, но он от госпитализации отказался, потому что люди боятся, отказываются это осознать и принять. Но через несколько часов состояние ухудшается, люди начинают понимать, что надо ехать в больницу. Это дополнительная нагрузка и потеря времени. А хронические болезни сердца, да и все остальные недуги на время пандемии никто не отменял. Люди продолжают болеть и инфарктами, и инсультами, и аппендицитами. Люди продолжают травиться и несвежей пищей, и спиртным, и медикаментами, и наркотиками. Люди падают с высоты, бьются в ДТП, вешаются и режут вены или друг друга. Тяжелым больным порой требуется перетранспортировка из одного стационара в другой, а рожающим женщинам надо ехать в роддом. И всю эту нагрузку со скорой помощи никто не снимал.

— У вас такой профиль, что надо приезжать максимально быстро. В соцсетях появляются посты, в которых люди рассказывают, что ждут скорую или дозваниваются по полсуток. Какой у вас антирекорд?

— Да, дозвониться непросто, потому что в оперативном отделе (диспетчерская) тоже работают люди, часть из которых болеет. В эту эпидемию антирекордов у меня не было, потому что реанимацию стараются держать на самые тяжелые случаи, когда, например, происходит ДТП с пострадавшими. Несколько лет назад во время эпидемии гриппа была задержка вызовов часов в шесть, тогда нас отправляли в общее пекло разгребать завалы — народу не хватало.

— Недавно объявили, что отвозить ковидных пациентов на КТ будут сотрудники транспортных предприятий. Это разгрузило ваших коллег?

— Пример такой: вчера повод вызова — задыхается кардиобольной. Вызов на ВИЗ. Приезжаем — в легких хрипы, сатурация низкая, температура, болеет четвертый день, диагностирую пневмонию, надо везти на КТ. Звоним в бюро госпитализации, спрашиваем, где находится рабочий томограф. Нас направляют в 14-ю больницу (на Уралмаш). Одеваемся, едем, там ждем результатов КТ (очередь) и опять через бюро запрашиваем, куда больного с 30-процентным поражением легких везти. Для пациента находят место в первой городской больнице (центр), куда мы его и везем. Это занимает не один час и не два. Это не потеря времени? Понятно, это «тяжелый» пациент, а кроме него есть еще и масса «легких», ожидающих своей очереди.

Поэтому если бы коронавирусных больных хотя бы с легкой формой возил кто-то другой, конечно, это бы высвободило массу сил. Но нужен транспорт, защита, подготовка людей. Если это делать неправильно, то просто будет распространение инфекции. Быстро решить такие кадровые задачи очень сложно. Конечно, бригад не хватает. Многие со мной не согласятся, но я понимаю так: бригада СМП — это прежде всего машина с водителем. Понимаете, бригада может быть без реаниматолога, может быть и вовсе без врача (фельдшерские бригады), но без водителя и машины она не может существовать. Просто без них никто никуда не поедет.

«Гуляющим по Вайнера людям надо показать очереди на КТ». Врач скорой помощи — о работе в пандемию
Фото: Григорий Постников, 66.RU

Другой вопрос — где брать новых сотрудников. И никакое «ускорение подготовки» тут не поможет — на обучение медика нужно много времени. Врача готовить надо 7-8 лет (6 курсов + интернатура/ординатура). За это время можно дважды окончить бакалавриат в других сферах, получить два высших образования. Как говорится, даже если одновременно забеременеет девять женщин, то через один месяц ребенок не родится. Уверен, когда новые сотрудники подоспеют в требуемом количестве, эпидемия закончится.

— Я разговаривал с врачом неотложной психиатрической помощи. Он сказал, что местный вуз таких специалистов вообще не готовит.

— Врач скорой помощи — это отдельная специальность. Ординатура по скорой помощи сейчас в Уральском медуниверситете закрыта. А последние интерны на скорую помощь приходили в 2016 году. Большая загадка для меня, как сегодня становятся врачами скорой. Но думаю, что эту проблему как-то решат. Потому что кадры по разным причинам уходят, больше нас не становится. Никто не идет. Во-первых, долго учиться; во-вторых, работа тяжелая, в экстремальных условиях, порой страшная и неблагодарная. Народ говорит: «Ну нафиг, я лучше пойду в частную клинику». Или вообще медицинские учебные заведения обходят стороной.

— Что тогда заставило вас и ваших коллег пойти в скорую? Это действительно призвание?

— Любое призвание забывается, когда нет денег. Я сюда врос, я влюбился в скорую, когда еще был студентом — прошел путь с самого низа, от санитара до врача реанимационной бригады, хорошо знаю эту работу. Мне более-менее нравится график: здесь сутки отработал и свободен. В стационаре ты можешь отработать день, потом остаться на дежурство до утра и потом снова рабочий день. Ну и, если здесь много работать, в принципе, не бедствуешь. Конечно, смотря у кого какие запросы, но на прокормиться хватает. На одну же ставку зарплаты довольно скромные…

«Гуляющим по Вайнера людям надо показать очереди на КТ». Врач скорой помощи — о работе в пандемию
Фото: личная страница Андрея Баскова в социальной сети Facebook

— Насколько президентские и губернаторские надбавки стимулируют людей выдерживать напряженный график?

— Люди в том числе работают и ради этих надбавок, но часто они бывают нетерпеливыми — думают, что выплатят сразу и всем. Думаю, это не так, система инертна, и неправильно думать, что если сегодня самый главный распорядился, то завтра все получат деньги. Я не форсирую события и не переживаю по этому поводу. Нам про эти выплаты все объяснили многократно, думаю, что свое мы получим.

«Нам всем придется переболеть»

— Как родные реагируют на происходящее на вашей работе? Не советовали найти другую или уволиться на время?

— Если они даже думают об этом, то не озвучивают.

— Из уважения к вам?

— Хочется думать, что это так. Это моя работа, которая мне комфортна, это наш доход. И, может быть, это звучит высокопарно, но это честь, хотя в последнее время все более цинично к этому отношусь.

«Гуляющим по Вайнера людям надо показать очереди на КТ». Врач скорой помощи — о работе в пандемию
Фото: Григорий Постников, 66.RU

— Приходится ли как-то ограничивать контакты с родными?

— Да, с некоторыми пожилыми родственниками стараемся не контактировать. Я человек, честно говоря, нелюдимый, поэтому особого дискомфорта не испытываю. Супруга придерживается того же мнения, что и я: к сожалению, эпидемия — это стихия, она неизбежна и будет развиваться по своим законам. Нам всем, к сожалению, придется переболеть в той или иной форме, вирус найдет каждого. Что теперь? Проблема в том, чтобы растянуть этот процесс на время и чтобы медицинских мощностей хватило на всех. Поэтому лучше не думать об этом и просто делать свое дело. Думать каждый день о черном дне — значит, делать черным каждый день.

«Медики так же болеют и умирают»

— Лично для меня примерно до середины мая пандемия была просто статистикой, но потом начали заболевать знакомые. В какой момент вы столкнулись с этим?

— Столкнулся в самом начале апреля, когда меня свалили температура и кашель. Но никто не делал тест, говорили, что мне он не полагается, дескать официально я не контактировал с больными Covid-19. Тогда система имела не диагностический, а ограничительный характер. Я был заперт дома и даже с собакой не мог выйти погулять, и так продолжалось больше месяца. Понимал, что, скорее всего, это оно.

Приходил участковый терапевт, назначал препараты — антибиотики, муколитики, неспецифическое лечение без особого эффекта. Первое КТ мне сделали на 25-й день (смеется). Тогда и тест уже был отрицательный, выздоровление пошло. Само собой, даже если я переболел «короной», то ни в какую статистику не попал. С тех пор я контактирую с большим количеством коронавирусных больных и не заражаюсь. Но июльский тест показал, что антител нет.

«Гуляющим по Вайнера людям надо показать очереди на КТ». Врач скорой помощи — о работе в пандемию
Фото: личная страница Андрея Баскова в социальной сети Facebook

— Вы регулярно сдаете тесты. Недавно появилась информация о кратном росте заболеваемости среди медиков. Это связано с общим ростом заболеваемости среди населения или с тем, что просто стали больше диагностировать?

— И с тем, и с другим. Медики тоже люди, так же контактируют, так же болеют, так же умирают. Почему, например, стало много рака и инфарктов среди молодых? Просто их стали больше диагностировать. Раньше человек просто умирал и все.

— Как чаще заражаются медики — на работе или в быту?

— Как бы вам сказать… Это называется профвредность. Как вы думаете, количество, например, бухгалтеров, которые погибают в огне, такое же, как количество пожарных? Многие мои коллеги уже переболели, но все вернулись на работу.

— Многих шокировала смерть хирурга ОКБ №1 Юрия Мансурова

— Он не последний.

«Мы не на пике и не на плато»

— С июня говорят, что Россия вышла на пик пандемии. Но к официальной статистике много вопросов, и доверять ей становится все сложнее. На какой стадии, по вашим ощущениям, мы сейчас?

— Судя по тому, что мы видим каждую смену, мы не на пике и не на плато. Мы на росте. И он остановится, только когда большая часть переболеет.

«Гуляющим по Вайнера людям надо показать очереди на КТ». Врач скорой помощи — о работе в пандемию
Фото: Григорий Постников, 66.RU

— Мы же с вами понимаем, что официальные заболевшие — это только те, у кого диагностировали коронавирус и записали в статистику. Что для вас будет признаком того, что пошел спад?

— Лично для меня — сокращение очередей на КТ. Когда мы будем привозить больного и там не будет еще десяти машин. Тогда я подумаю: «Кажется, да, выработался групповой иммунитет».

«У людей нет чувства опасности»

— Бывают случаи, когда люди с признаками коронавируса делают платный тест и, не дозвонившись по горячим линиям, начинают самолечение. Насколько это оправданно?

— Насколько рискованно деревенской бабушке без специального образования садиться за управление современным электровозом? Организм, в принципе, заточен эволюцией на то, чтобы справляться с инфекцией. Если человек будет лечиться самостоятельно, вероятно, он себе просто не навредит. Но хватит ли у него понимания, чтобы не пропустить угрожающее ухудшение состояния? Вирус до сих пор остается неизученным, и единого стандарта лечения нет даже среди специалистов. И то, что происходит сейчас в рамках борьбы с коронавирусом даже в профессиональной медицинской среде, я бы назвал «разведкой боем».

Тем эта эпидемия и опасна. Если бы вирус был более смертоносен, тогда бы очень быстро ввели жесткие карантинные меры, все закрыли и локализовали. Но этот вирус не убивает каждого, и даже не каждого десятого убивает. Поэтому у людей нет чувства опасности. Один новостной портал размещает фотографии, где они тусуются, гуляют по Вайнера… Хорошо бы рядом разместить фотографии, где стоят десять машин скорой помощи в очереди на КТ, а рядом стоят люди в масках, которые из поликлиники пришли в приемный покой и прождут своей очереди до ночи.

— О чем вы думаете, когда узнаете, что в регионе в очередной раз ослабили режим ограничений? Это гарантированно будет прирост новых заболевших?

— Понятно, что приходится открывать торговые точки, летние кафе, людям надо работать. Вот крупные магазины, да и любые массовые мероприятия надо запрещать. Если продолжать в том же духе, то рост может стать просто взрывным: представляю себе плачущих родственников, которые не могут своего деда поместить в больницу, потому что они все заняты. Кстати, когда у нас там крестный ход? (Интервью записывалось накануне «Царских дней», — прим. 66.RU.)

Та же так называемая социальная дистанция зачастую не работает. Пусть даже люди в замкнутом помещении находятся на расстоянии двух метров друг от друга. Но у них в воздухе закрытого помещения аэрозоль вируса. Они все одной взвесью дышат. Социальная дистанция может быть эффективной только на продуваемой ветрами территории. А маска не столько защищает от витающих в воздухе микрокапель с вирионами, сколько помогает не распространять, если ты сам носитель. Но все равно маска — это лучше, чем ничего.

— Томские журналисты недавно опубликовали фотографии якобы с трупами в пакетах, лежащих на полу в местном госпитале. Насколько такая ситуация реальна?

— Трупы в черных пакетах? Ну а в чем им еще лежать? И не в палатах же их оставлять, в самом деле. Палаты нужны для новых больных, а морги имеют, знаете ли, ограниченную вместимость и пропускную способность. Будет высокая заболеваемость — будет высокая смертность, будет высокая смертность — будут лежать трупы. Если медицинских мощностей не хватит на всех, кому-то придется помирать. Все очень логично.

— Вакцина станет панацеей?

— Прививаться обязательно надо. Конечно, прививки несут небольшую долю риска, но этот риск категорически меньше, чем встреча с заболеванием «в полный рост». Вообще, после того как человек привился, а потом встретился с заболеванием — как правило, среди привитых смертность почти нулевая. Вопрос в том, когда появится вакцина.

Обращение Андрея Баскова к читателям 66.RU:

«Люди, если есть возможность дистанцироваться, если у вас еще осталось терпение, пожалуйста, соблюдайте… Меня режет слово «самоизоляция», оно неправильное. Старайтесь соблюдать карантин.

К сожалению, скорее всего, придется переболеть всем в той или иной форме. Будьте к этому морально готовы. Если у вас диагностировали коронавирус, не надо сразу паниковать. Большинство людей переболевают и выздоравливают. Старайтесь ограничить контакты, чтобы снизить вероятность заражения и уберечь окружающих.

Давайте терпимее относиться друг к другу. Все работают на пределе, все делают, что возможно. Никто специально для вас бригаду скорой помощи по 12 часов не держит. Это происходит из-за величайшей нагрузки. Мы заинтересованы в том, чтобы всем быстро и эффективно помочь. В то же время всем нам надо стараться затормозить распространение вируса. Чем более будет растянута по времени эпидемия, тем более благоприятно и с меньшим количеством жертв она пройдет. Потому что наши ресурсы мало того, что ограничены, они еще и уменьшаются, так как медики тоже болеют. А встать на их место некому. Но, я уверен, эпидемия не бесконечна, мы переживем ее.

Всем здоровья!»

Чтобы облегчить жизнь врачам, Фонд святой Екатерины приобрел для Службы скорой помощи 30 машин, собранных на базе Ford Transit. Деньги — 134 миллиона рублей — на автомобили выделили генеральный директор УГМК Андрей Козицын, председатель Совета директоров РМК Игорь Алтушкин и владелец компании «Сима-ленд» Андрей Симановский.

Первичное оснащение автомобилей проводит завод «Нижегородец». Доукомплектовывать скорые будут уже в Екатеринбурге. Этим займется «Компания Технолайн».