Ответил за всех. Леонид Волков об аресте Навального, екатеринбургской «Весне» и «закрытии» Ura.ru

Лекция Леонида Волкова в бизнес-центре «Онегин» о партии Алексея Навального «Прогресс» и антикризисном марше «Весна», намеченном на 1 марта в нескольких российских городах, собрала около 200 человек. В основном на встречу пришли сторонники Навального в Екатеринбурге.

«Существует несколько форматов встречи, — сделал вводное замечание Леонид Волков. — Алексей Навальный, к примеру, круто выступает перед ментами во время обысков. Они его слушают, задают вопросы… Мы с ним говорили, что было бы неплохо выступить на «Уралвагонзаводе»… Но мне ближе тот формат встречи, который у нас сейчас. То есть встреча со сторонниками».

Волков предложил собравшимся писать вопросы и передавать ему, чтобы вести встречу в формате дискуссии. Но начать мероприятие решил все же с лекции, как и было запланировано. Сразу заявил, что не является «посланником Навального», который «несет его слово людям», и уточнил, что даже у него бывают разногласия с лидером партии.

Волков подробно рассказал, как члены «Прогресса» намерены прийти к власти и «сделать Россию процветающей, а ее жителей — счастливыми». Объяснил, из чего складывается политическая повестка в Америке, Люксембурге и в России и как собрать максимальное количество сторонников на свои митинги… В общем, где-то к концу первого часа стало понятно, что собравшихся больше интересует местная повестка. Несколько участников даже предприняли робкие попытки объяснить, что «у нас здесь все совсем не так, как в Москве».Поэтому когда Волков перешел к вопросам, зал значительно оживился.

Записки касались прошедшей вчера на площади Труда акции «Антимайдан», проблем взаимодействия партии «Прогресс» с другими политическими силами, а также перспектив тех, кто решит остаться в России. Самым популярным стал вопрос о том, почему Навальный решил лично ходить по вагонам метро и раздавать агитлистовки.

Мы тоже задали несколько вопросов Леониду Волкову. Всего — восемь. О размывании повестки антикризисного марша «Весна» в Екатеринбурге; о том, что заставило его вернуться из Люксембурга в Россию, активно включиться в протестную повестку; а также о том, почему он не поддержал журналистов, которые рассказали, что оказались на грани закрытия после публикации анонса о его лекции в «Онегине».

— На антикризисном марше в Москве будут говорить о необходимости честных выборов, прекращении военных действий на юго-востоке Украины, требовать отставки Путина и свободы слова. В то время как основные темы «Весны» в Екатеринбурге крутятся вокруг областных властей. Может быть, не стоило размывать повестку?
— Я не считаю, что это размывание повестки. Напротив, я отношусь к этому как к укреплению и усилению повестки. Региональное шествие пройдет с тем же названием, с тем же общим лозунгом, в тот же день, что и антикризисный марш в Москве. Таким образом каждый регион становится частью акции. Вполне естественно, что для того, чтобы собрать больше участников и привлечь внимание к акции на местном уровне, каждый регион включает свою, местную повестку. Навязывать ее из Москвы мы никак не можем. Просто потому что мы не знаем, что на сегодняшний день в регионе является самым важным и самым кризисогенным, то есть что наибольшим образом влияет на кризис.

Организаторы акции в Екатеринбурге долго обсуждали и решили, что на сегодняшний день самую большую угрозу социально-экономической стабильности в регионе несут некомпетентные действия губернатора Куйвашева и ворья вокруг него. Они захотели сказать об этом. То есть если мы на федеральном уровне требуем отставки президента Путина и его правительства, то на региональном уровне логично требовать отставки губернатора Куйвашева и его правительства.

— Главный идеолог «Весны» — это Алексей Навальный, и марш делается в конечном счете еще и для того, чтобы привлечь внимание к его уголовному преследованию, сделать так, чтобы сейчас или в будущем Навальный не сел. Не кажется ли вам, что после того как организаторы акции в Екатеринбурге изменили повестку, марш лишился своего главного пафоса?
— Марш «Весна» — это первый из серии намеченных публичных мероприятий, и никакого отношения к уголовным делам Навального он не имеет. Про то, чтобы Навальный не сел, была акция на Манежке 30 декабря, в день вынесения приговора. Сейчас Алексей не проходит ни по какому уголовному делу, хотя его незаконно заключили в КПЗ на 15 суток за административное правонарушение… Но уголовное преследование и тюрьма на сегодняшний день на повестке не стоят.

Акция является началом некоего нового сезона публичной уличной протестной активности. Мы говорим о том, что у нас есть политические требования, которые мы заявляем. Мы — это сторонники Навального и близкие нам по духу политические проевропейски настроенные силы. Эти требования мы хотели бы высказывать на честных выборах, выигрывая их. Мы готовы к тому, чтобы выигрывать выборы. Но будучи лишенными такой возможности, мы говорим, что будем пользоваться другими доступными легальными формами политической деятельности, в том числе — уличными протестными акциями.

— Как повлияет на людей, которые еще думают, идти или не идти на марш, тот факт, что сам Навальный пропустит акцию 1 марта?
— Я надеюсь, что все видели, насколько возмутительно было то, что произошло. Приставы приехали к нему на работу, в офис Фонда борьбы с коррупцией, увезли в суд и срочно состряпали абсурдное административное дело только для того, чтобы он пропустил марш. Я думаю, что этот факт возмутит многих и приведет больше людей, чем могло бы быть.

— Сколько, по вашему мнению, человек придет на акцию в Екатеринбурге?
— Я никогда не умел и не умею давать таких прогнозов. Поэтому отвечать на этот вопрос не буду.

— Местные организаторы «Весны» часто не могут договориться между собой, что можно наблюдать в открытом доступе в социальных сетях. Как они могут повести за собой людей, которые выйдут на акцию 1 марта в Екатеринбурге?
— Да, среди местных организаторов наблюдается некая несогласованность, которая свидетельствует об их политической неопытности. Опыт ниоткуда не берется, он приходит с годами. В свое время это было моей задачей — организовывать все эти мероприятия. Как-то так получилось, что я делал митинг на площади Труда, марш по проспекту Ленина зимой 2011–2012 года. Как-то все привыкли на меня полагаться. У меня были свои представления о том, как все это организовывать, и я это делал. С моим отъездом этот опыт в каком-то смысле был утерян. Ребята его нарабатывают, и ничего сложного в этом нет. Да, в первый раз это проходит немного шершаво. Научатся. Научатся договариваться. В этом нет ничего страшного. По-моему, то, что ребята публично между собой даже где-то немножечко ругаются, публично в «Фейсбуке» договариваются, свидетельствует о том, что они все делают искренне. Хотят, чтобы получилось как лучше. И что нет никакого единого закулисного центра, который пытается все это организовать. Они просто ищут свои пути в политике.

— Две недели назад вы внезапно попали в местную повестку как человек, который «закрыл Ura.ru». По одной из версий, конфликт между редакцией и учредителями возник из-за появившегося на сайте анонса вашей лекции в «Онегине», который не понравился губернатору. Тогда вы отшутились, написав в своем блоге: «Закрываю СМИ. Недорого». Почему вы тогда не поддержали журналистов, хотя бы потому что одно из главных требований московской «Весны» — это отсутствие цензуры в СМИ?
— Странный вопрос. Я не очень понимаю, каким образом я должен был выступить в защиту журналистов. Подписи, что ли, собирать? Мне кажется, что опубличивание этой истории, причем опубличивание нейтрально (я изложил только факты), как раз и есть лучший способ защиты. Что там на самом деле была за история, я не понимаю. Версий, в том числе конспирологических, я слышал много. Из-за чего произошел конфликт, я понятия не имею. У меня было ощущение в ходе всей этой истории, что меня пытаются использовать как информповод. Поэтому я применил первое правило антикризисного менеджмента — просто обо всем публично рассказал. Это правило меня никогда нигде еще не подводило.

— Сейчас вы живете в Люксембурге, куда уехали после выборов мэра Москвы. Со стороны это выглядело так, будто вы потеряли надежду на то, что в России возможен гражданский протест. Почему сейчас вернулись и снова стали активно включаться в протестную повестку? Что изменилось с тех пор?
— Это со стороны так не выглядело и таким не являлось. Я начал работать в люксембургской компании зимой 2012–2013 года, просто работал удаленно, пока оформлялось разрешение на работу. За время мэрской кампании я не переставал работать в Люксембурге, просто уходил в отпуск без сохранения содержания. Когда мои документы были готовы, то после мэрской кампании я действительно уехал. Я продолжаю работать в той же самой люксембургской компании, но сейчас больше времени провожу в Москве.

— Как-то вы сказали, что вас могут заставить вернуться назад «глобальные политические изменения в России». Значит ли это, что сейчас вы увидели перспективу таких изменений?
— Да, я чувствую ветер перемен. Я чувствую, что что-то сейчас произойдет. В состоянии такой раздерганности и неопределенности ситуация больше оставаться не может.

Фонд борьбы с коррупцией признана в РФ организацией, выполняющей функции иностранного агента

Фонд борьбы с коррупцией признана в РФ экстремистской организацией