Встретив ее на улице или в трамвае, на которых она любит ездить по городу, вы никогда не подумаете, что эта юная девушка — главный архитектор одного из ведущих городских застройщиков. Единственное, что может ее выдать, — разрывающийся от звонков телефон, по которому она постоянно дает какие-то указания, используя неведомые слова из мира строительства.
— Как тебе в 26 лет удалось стать одним из ведущих архитекторов города? И как удалось проскочить этот этап работы — поиск себя, перебор десятка мелких архитектурных бюро, специализирующихся на дешевых и скучных тендерах?
— Я называю это двойным везением. Во-первых, я с уважением отношусь к Архитектурной академии, но уже на втором курсе я поняла, что мне безумно скучно просто учиться, и пошла работать. Я чертила нефтеналивные станции, делала паспорта для каких-то совершенно неясных архитектурных элементов. Но это был опыт, который мне дал одно важное понимание и знание — не бояться брать на себя ответственность.
Дело в том, что многие выпускники Архитектурной академии идут по другому пути — годами делают проект, который в итоге оказывается никому не нужен. И так раз за разом, год за годом. У человека подрывается вера в то, что он вообще что-то правильно делает. И в итоге молодые, перспективные и талантливые архитекторы сдаются и идут в дизайнеры интерьеров или пишут что-то в архитектурные журналы.
— А во-вторых?
— Мне повезло, что я очень быстро попала в ту компанию, в которой работаю сейчас. Здесь я и прошла путь от младшего помощника до руководителя проектного бюро. Этот путь занял у меня всего шесть лет.
— Не слишком ли быстро?
— Так может показаться. Но на самом деле мне просто было скучно выполнять простые задачи и я пыталась все время что-то организовывать и созидать. Сначала мне нужен был свой отдел, потому что только так я могла сделать больше, чем было нужно. Потом мне стали нужны смежники, иначе все в этом мире зря. Постепенно мы и пришли к тому, что есть сейчас.
 Фото: Владислав Бурнашев; 66.RU |
|---|
— Ты после института приходишь на работу, становишься руководителем, появляются заказчики, подрядчики. И они все старше тебя. Как тебе удалось сделать так, чтобы к тебе относились не как к ничего не смыслящей юной деве, а как к хорошему специалисту?
— Надо смириться с тем, что первые два года к тебе будут относиться исключительно в формате «подай-принеси». Да, когда мужчина в три раза тебя старше говорит: «Что ты мне тут плетешь, молодая», — можно стушеваться. Но можно поступить хитрее — на бумаге изложить свои критерии выбора, на совещании уточнить то, чего хочет твой собеседник. А потом на собрании сказать: «Вот первое предложение, вот второе, помогите мне, все тут сидящие, принять правильное решение». И ты таким поступком не доказываешь свое превосходство, ты просто игнорируешь момент возраста, влияния. Хотя, ладно уж, проблемы из-за возраста все равно есть и были…
— И, я думаю, проблемы с тем, что ты — девочка…
— На самом деле сначала была некоторая враждебность, но потом она переросла в очень хорошую поддержку. Когда человек старше, опытнее тебя, ты просто должен к нему прислушиваться, а не гнуть свою линию. Они же на самом деле больше, чем я, знают. У меня сейчас все подчиненные старше меня, но это не является хоть какой-либо проблемой.
— Ты училась в Архитектурной академии. Как ты оцениваешь уровень образования, который там дают? Раньше "арх" был особой школой, все специалисты были на разбор. А сейчас многие, кто заканчивает академию, не могут найти себе работу. Это уровень образования упал или люди стали ленивые и глупые?
— Равнодушные люди стали. Не ленивые, не глупые. В какой-то момент у большинства опускаются руки. Зачем брыкаться, пинаться, если это ни к чему не приводит? Да, и академия сама, говорят, слабее стала. В личных разговорах преподаватели часто вспоминают, что раньше группы студентов были меньше, ребята занимались вместе и были нацелены на то, что они — команда.
Сейчас система обучения очень индивидуальна, и каждый человек стремится конкурировать с другими. С одной стороны это хорошо, но с другой — плохо, когда все это возведено в абсолют. Студенты, они же еще ничего не знают, ничего не умеют, но каждый уже стремится быть первым. И преподавателям бороться со сказкой «Золушка» в головах студентов стало тяжело.
— Но некоторые все-таки доходят до финиша и находят работу. К чему это новое поколение ведет сейчас наш город? К чему мы движемся и о каких тенденциях в архитектуре сейчас уместно говорить?
— Мы уходим от архитектуры 90-х, которой застроено все постсоветское пространство. И теперь, когда мы вдруг поняли, что это не модно, все это выливается иногда в совсем неожиданные эксперименты. Архитекторы стараются, чтобы каждый комплекс был максимально не похож друг на друга, чтобы у каждого здания была фишка.
— Не думаешь, что этот китч приведет к тому, что город станет жутко разномастным?
— Пока этот китч больше на словах, чем на деле. Сейчас здание рассматривается как проект, у которого есть рендинг, план. Это конкретный проект для продажи с определенной маркетинговой стратегией. А для продажи очень важен запоминающийся образ. При этом многие застройщики считают, что не обязательно, чтобы в итоге здание было построено таким, каким оно было заявлено.
На самом деле архитекторы и проектировщики, может, и хотели сделать что-то необычное, экстраординарное, но у нас есть СНИПы и ГОСТы. И чтобы реализовать какое-то новое архитектурное решение, надо сначала досконально изучить нормативную базу, убедиться, что твоя задумка не перечит требованиям и что тебя, воплоти ты ее в жизнь, не посадят.
Вот мы в ЖК «Ньютон Парк» решили сделать в квартирах 5-метровое окно. И для того чтобы воплотить проект, нам пришлось по инстанциям побегать изрядно, чтобы согласовать его. Нам в конце концов это удалось, но многим застройщикам проще работать, не отклоняясь от нормативной базы и получать в итоге проекты под копирку. Зачем усложнять жизнь?
— Если уж мы начали говорить про «Ньютон Парк» и про то, что все проекты похожи друг на друга, то чем ваш ЖК будет отличаться от всего того, что сейчас делают и предлагают другие застройщики?
— Во-первых, как и в других наших проектах, мы уделили большое внимание дизайну холлов. Мы считаем, что жизнь не должна заканчиваться входной дверью в квартиру, поэтому делаем парадные с креслами, стойкой консьержа, сочетанием в интерьере золота и дерева. Их не хочется пробегать, закрыв глаза.
Во-вторых, мы решили кардинально изменить ситуацию с типичным строительством и сделать жилой квартал, который станет новой достопримечательностью нашего города, построить «кусочек» Нью-Йорка на границе микрорайонов УНЦ и Академический. Причем фишкой проекта станет и то, что все дома комплекса будут разные, но вместе они образуют единый гармоничный квартал в стиле ар-деко.
На самом деле эта эстетика центрального парка появилась у нас спонтанно. Но она очень быстро нашла отклик у клиентов. После сдачи и заселения первого дома к нам постоянно приходили его жители и говорили: «А почему у нас скамейки не такие, как в Нью-Йорке?», «А в Нью-Йорке, когда едешь в лифте, он с тобой разговаривает, а у нас молчит». И мы постоянно что-то доделывали и модифицировали под эти запросы. Поэтому в какой-то момент для нас стало очевидно, в какой эстетике мы будем делать вторую очередь.
 Фото: Владислав Бурнашев; 66.RU |
|---|
| Холл первой очереди |
Первый дом был экспериментальный, и сейчас те, кто в нем живет, собираются расширяться и покупать квартиры во втором доме, в котором мы отказались от готовых планировочных решений и предлагаем покупателям самим решить, каким станет их жилое пространство.
— Они сами решают, где ставить стены?
— Например, холостой молодой человек приобретает у нас однокомнатную квартиру в стандартном дизайнерском варианте. Через время, когда у него появится жена, он сможет поменять планировку той же квартиры, используя другое решение. Когда у них родится ребенок, они смогут вновь видоизменить свое жилье. Наш комплекс, кстати, будет удобен для родителей с детьми — для прогулок рядом с домом на территории квартала появятся благоустроенные бульвары, улочки с маркизами, множество детских площадок, зонированных по возрастам, зоны для воркуата, галерея магазинов. У нас будет площадь с фонтаном для района, общественное пространство, где дети будут резвиться в фонтане, а родители сидеть в кафе или верандах, пить кофе и кайфовать от жизни.
Если говорить об инфраструктуре, то я считаю, что ей нужно уделять особое внимание. В П-образных жилых комплексах, которые строят коллеги по рынку, плотность населения бывает даже выше, чем в наших проектах. Такие формы домов образуют крохотные дворы-колодцы, где сложно установить нормальную детскую площадку. Мы не привыкли к таким крохотным дворам.
 Фото: Владислав Бурнашев; 66.RU |
|---|
Сейчас мы уже думаем, какой будет третья очередь. Скорее всего, с учетом того, что это будет здание-башня, решения у нас будут возвышенные, запоминающиеся, яркие по цветам, и не совсем в классическом стиле.
— А не возникало вопроса: кому нужен ар-деко на окраине Краснолесья? Я понимаю, если бы вы делали уголок Нью-Йорка в центре Екатеринбурга.
— Краснолесье и Академический уже сложились как районы, из которых люди не хотят уезжать. Вот человек купил 10 лет назад однушку в ипотеку в Академе. За эти годы у него появились семья, дети, теща. И он думает: «Надо расширяться, а уезжать не хочу — район хороший, младший здесь в детский сад ходит, старший — в школу через дорогу». И для них «Ньютон» становится идеальным решением. То есть при сравнительно небольших вложениях они получают новый уровень жизни.
Это вам не сын маминой подруги!