Виктор Кокшаров: «Кабинетом министров управлять было проще»

В девять часов утра наша встреча у Виктора Анатольевича не была первой. Работать много и плодотворно, очевидно, было бы одним из требований к вакансии ректора федерального университета, вздумай ее кто-нибудь опубликовать. Что верно.

— Виктор Анатольевич, вопросов к вам, как к ректору УрФУ, масса. Все уже поняли, что университет из идеального мира идей перешел в реальный, что он состоялся и в самое ближайшее время займет свое место в образовательном пространстве страны. А какое?
— Не только страны. Наша задача — создать глобально ориентированный передовой университет, который будет занимать ведущее место как в России, так и на международной арене. За счет того, что у нас будут качественные образовательные программы по бакалавриату и магистратуре и высокий уровень научных исследований (с соответствующим материально-техническим обеспечением).

Университет — ядро для инновационного развития всего уральского региона и особенно Свердловской области, как промышленного региона, который нуждается в переходе от чисто промышленного уклада к экономике знаний. Этот переход невозможен без такого образовательного ядра, как УрФУ, вообще без высшей школы, но без УрФУ, где сосредоточен интеллектуальный потенциал, особенно.

Кроме того, университет должен стать площадкой для выработки социальных технологий — площадкой для открытых политических, социальных дискуссий, полигоном для испытания социальных моделей.

В будущем мы видим себя именно такими. То есть университет как социальный центр, центр для производства инноваций в любой сфере, как ядро для формирования новой экономики.

— Скажите, а аналоги тому университету, который должен получиться, существуют в мире? Или это некий объединенный опыт?
— Безусловно, это объединенный опыт. Я, конечно же, анализировал и думал, что же должен представлять собой Уральский федеральный университет? Существуют попытки в других странах сделать что-то подобное, но наш опыт, российский, и особенно уральский, в определенной степени уникален. Мы должны обеспечить быстрый, массовый переход от уклада промышленного к инновационному. Для этого нужно массовое производство кадров. Причем людей, подготовленных к осуществлению быстрого трансфера технологий в реальный сектор экономики.

— Отчего же тогда Сколково построили не у нас, а под Москвой? Ведь, кажется, именно для этого его и создают?
— Ну... Сколково — это, конечно, очень крупный проект, притягивающий к себе большие компании, кадры и силы. Но он не сможет покрыть всех потребностей всей страны, и заменить собой все научные школы, которые имеются. Должна быть среда, где формируются новые научные знания, новые образовательные технологии, сами знания по себе. Эти знания создаются в университетах, где есть традиции, есть концентрация «сумасшедших ботаников» в хорошем смысле этого слова, которые, общаясь с преподавателями, производят знания вместе с ними.

Кроме того, пока Сколково будет формироваться — строительство технологического университета, подбор кадров, привлечение компаний — пройдет время. А ведь в России уже есть несколько научных центров с традициями, возможностями и кадрами: Новосибирск, Томск, Екатеринбург, Нижний Новгород, Санкт-Петербург. Эти-то центры должны работать. Без них никак нельзя!

— И все-таки, не кажется ли вам, что проще было бы новый федеральный университет поставить на «ровном месте», создать с нуля, а не объединять классический и технический университеты? Чисто организационно?
— Не в организационном, а в материально-техническом смысле — да, это было бы проще. Взять новое, построить новые здания, оснастить их новым оборудованием, и в эту современную среду пригласить студентов и преподавателей. Наверное, это было бы здорово. Но, во-первых, нет таких ресурсов, во-вторых, у нас уже многое есть: УрГУ и УГТУ-УПИ — это две мощнейшие высшие школы. Если бы их не было, тогда бы пришлось творить с нуля. Как в Сингапуре, где лет сорок — пятьдесят назад создали университет на пустом месте. Сейчас это один из ведущих мировых университетов. Однако это не единственный путь. Например, Пекинский университет, университеты в Гуан Чжоу, Шанхае, Германии и много других странах были созданы на базе уже существующих и тоже добились хороших результатов.

Наша особенность — и в позитивном, и в негативном смысле — это размеры. Мы создаем огромный университет. С маленьким было бы проще. Можно было бы выбрать одно-два направления и по ним спокойно двигаться вперед. Но мы должны развивать сразу много направлений. И в этом есть свой плюс: мы такой университет, который покрывает сразу все потребности и технического, и естественнонаучного, и гуманитарного, и общественно-политического образования. И наша задача — быть лидером во всех этих направлениях.

— Как технически происходит объединение вузов? Есть направления, которые существуют в обоих университетах. В частности, экономический факультет. Как быть с ними? Что будет с кадрами?
— Таких пересечений, на самом деле, не очень много. Решить вопрос с их объединением позволяет создание профильных институтов — система, на которую мы переходим. Например, на базе экономического факультета УрГУ и факультета экономики и управления УГТУ-УПИ мы создаем единую Высшую школу экономики и менеджмента — крупный научно-образовательный комплекс, который объединит все направления развития экономической науки. Наша задача максимально сохранить традиции и наработки специалистов и того, и другого университетов.

— То есть, потери кадров не будет?
— Потери кадров точно не будет. Более того, наоборот: нам нужны преподаватели! Нам не хватает кадров! А в скором времени нас ждет кадровый кризис. Дело в том, что нам не хватает преподавателей в возрасте от 30 до 50 лет. Зато радует, что очень много молодежи, правда, в основном на гуманитарных направлениях. Мы гордимся и старшим поколением — людьми, которые несмотря на предпенсионный и пенсионный возраст преподают, успешно занимаются научной работой. Они обеспечивают непрерывность традиций, но, к сожалению, настанет время, и они уйдут на заслуженный отдых, и у нас не будет им замены. Поэтому наша важнейшая задача сохранить и приумножить кадровый потенциал.

— Чем же вы будете привлекать новые и удерживать старые кадры?
— Есть несколько вариантов поддержки. Во-первых, материальное поощрение. В этом году мы увеличим заработную плату на 10% как минимум. Мы понимаем, что это мало, поэтому поддерживаем систему мотивации сотрудников, учитывая их личные заслуги: подготовку и публикацию научных и учебно-методических трудов, научное руководство аспирантами, организацию и проведение конференций и так далее. При условии эффективного труда это дает хорошую прибавку к зарплате.

— Сколько это в рублях? Каков порядок зарплат?
— Высококвалифицированный преподаватель, доцент, получает в среднем 34 000 рублей. Я считаю, что это мало. Хотя есть доценты и профессора, которые зарабатывают значительно больше — и 50, и 100 тысяч, но это за счет того, что их специальности востребованы, что они занимаются активной научно-исследовательской работой, привлекают средства, получают дополнительное финансирование от государства, выигрывают гранты и так далее. Я надеюсь, что таких будет все больше. Внимание университета к развитию научных исследований, востребованных предприятиями и государством, позволит со временем дополнительно обеспечивать тех, кто недостаточно зарабатывает на одном образовании. Это с нашей стороны. А со стороны государства в скором времени ожидается изменение норматива финансового обеспечения на одного студента. Сейчас мы получаем из бюджета 75 000 в год. На совещаниях с президентом говорилось, что нужно поднять эту цифру как минимум до 110 — 120 тысяч. Это даст возможность поднять зарплату преподавателям и немного разгрузить их за счет найма дополнительных сил. Сейчас иногда получается так, что преподаватель проводит в аудиториях столько времени, что на научные исследования непосредственно сил ему уже не остается!

— А социальная поддержка?
— Мы стараемся решать социальные вопросы, отвечать потребностям сотрудников университета. Например, мы обеспечили добровольное медицинское страхование за счет средств университета. Мы помогаем в решении жилищной проблемы своим молодым преподавателям. В этом году программой поддержки университета воспользовались 30 семей. Крайне мало, согласен, при наших масштабах, но это только начало. Мы будем увеличивать количество участников этой программы. Моя задача — в первую очередь помочь молодежи.

— Может быть, строительство собственного кампуса отчасти поможет вам в этом?
— Конечно! Мы получим агломерацию тех самых «сумасшедших ботаников», где они будут работать, производя знания, как в Америке, Китае и многих других странах.

— Государство не только помогает решать проблемы, но и... создает новые? Что вы думаете по поводу образовательной реформы?
— Образовательная реформа еще не началась, но уже сейчас много говорится о новом образовательном стандарте для старшеклассников. В основном негативно. Однако я призываю видеть в ней не только отрицательные моменты. Инвариантность, возможность выбрать, какие из предметов изучать углубленно на стадии подготовки к поступлению в высшие образовательные учреждения, необходима школьникам. Конечно, если при этом средняя школа сможет предоставить ученику углубленные знания, а мы со своей стороны поможем ему заранее проникнуться атмосферой высшего учебного заведения.

— Но выбор за старшеклассника зачастую делают родители, общественное мнение на счет престижности или востребованности той или иной специальности...
— Чтобы избежать этой проблемы, вузам необходимо как можно раньше вовлекали школьников в свою среду: через научные общества, через публичные лекции, через организацию и проведение олимпиад, через летние и зимние школы, через фестивали науки. Нужно, чтобы будущий абитуриент знакомился с вузом заранее, тогда его выбор будет осознанным. А придя в университет, он не разочаруется, не потратит зря свое время и ресурсы: государственные или родительские.

— Профориентация школьников — работа для университетов?
— Да. Это серьезная работа, но интересная и важная. Мы крайне заинтересованы в том, чтобы к нам пришел качественно подготовленный и мотивированный студент. Да, мы инновационный, образовательный и социальный центр — все вместе. Но образовательный прежде всего. Мы должны подготовить качественного специалиста, который уже на выходе из вуза состоялся бы как профессионал и как личность. Сейчас в вузах происходит переход на новые образовательные стандарты третьего поколения, основанные на компетентностном подходе. Они направлены на формирование знаний, умений и навыков в равном объеме.

— То есть будет больше практики?
— Обязательно! Постоянно и много практики. В ходе всей учебы в вузе, чтобы на выходе молодой человек понимал, как и где он будет работать, чтобы не было разочарования и чтобы потом не пришлось переучиваться. Учиться надо, и учиться надо всю жизнь.

— Вы обозначили несколько направлений своей работы и получается, что... вы перешли со сложной работы на еще более сложную. Областным премьером было проще работать?
— В чем-то да. Безусловно. Там было больше оперативной работы. А здесь необходимо делать акцент на решении стратегических задач. Мы действительно строим принципиально новое, должны сформировать путь развития УрФУ как ведущего университета. И по определению и по содержанию.

— Попадет ли УрФУ в рейтинг мировых университетов в ближайшее время?
— Мы над этим серьезно работаем. Скоро к нам прибудет комиссия крупнейшей аудиторской компании, занимающейся образованием и составлением официальных рейтингов вузов, они нам подскажут, в каких направлениях нам необходимо двигаться, чтобы войти в рейтинг. Для начала в 600+.

— Всего?
— Но по миру университетов десятки тысяч...

— А кто первый?
— Традиционно кто-то из большой тройки: Гарвард, Оксфорд, Кембридж — год от года они занимают верхние строчки. В прошлом году в пятерку вошел и Массачусетский технологический институт.

— Мы что-то можем «унаследовать» от Гарварда, поучиться у него?
— Конечно. Это и высокий уровень преподавательского состава, постоянное повышение его квалификации, высокий уровень научных исследований. Для этого на 500 миллионов рублей в год мы закупаем новейшее исследовательское оборудование, налаживаем тесную связь с предприятиями и организациями и внедряем практико-ориентированную модель обучения, создаем благоприятные условия для производства инноваций — научных разработок, примененных на практике и обращенных в деньги.

— Создание таких вузов, как УрФУ, это — «генеральная линия партии»? Будут еще подобные университеты?
— Федеральных университетов не может быть много по определению. Они создаются под потребности и нужды макроэкономических регионов. А их, несмотря на размеры нашей родины, не так много. Градация очень четкая: есть университеты особого статуса — это МГУ и СПбГУ, федеральные университеты — по одному или два в каждом федеральном округе и 29 национальных исследовательских университетов. Последние чуть меньше, сосредоточены на нескольких выбранных направлениях. Статус необходимо постоянно подтверждать. Мало выиграть конкурс на предоставление статуса и государственной поддержки. Нужно постоянно доказывать, что вуз ее достоин.

— А с кем конкурировал Екатеринбург, претендуя на создание федерального университета?
— С Тюменью и Челябинском. Тюмень была основным нашим конкурентом. Там находятся два прекрасных, очень сильных университета — государственный и нефтегазовый. Сейчас они наши партнеры, и мы желаем им успешного развития.

— Когда можно будет сказать, что УрФУ состоялся, что работа по его созданию закончена, «просим любить и жаловать»?
— Наверное, никогда. Университет — это живой организм, и он должен постоянно развиваться. Ставить перед собой все новые цели, задачи, стремиться к чему-то новому и подтверждать свой высокий статус — российского федерального университета.