«Я больше россиянин, чем сириец», — рассказывает про себя генерал армии Башара Асада, несколько месяцев живущий в Свердловской области в качестве беженца. На Урале он обзавелся грядками, ухаживает за картошкой и чесноком, перебивается случайными заработками, а по вечерам пыхтит кальяном и созванивается с женой и детьми, оставшимися в Сирии. Из-за того, что семья остается в арабской республике, которую до сих пор штормит, он просит не разглашать своего имени. При соблюдении этого условия, генерал согласился впустить в свое нынешнее жилище 66.RU.
Небольшую видеоэкскурсию по нынешнему жилищу и огороду сирийского военного беженца можно посмотреть на видео.
Бывший асадовский генерал просит называть его Волк. «У меня был такой позывной среди россиян, с которыми я работал в Сирии», — объясняет он. Внешностью и мимикой похож на полковница Курца из «Апокалипсиса сегодня» Копполы. Он даже также, крупной ладонью смахивает пот со складок бритой головы. Но все сходство заканчивается на внешности.
Волк оказался в Свердловской области после того, как в марте Россия ввезла на свою территорию первых сирийских беженцев. Здесь нашел прибежище не только бывший руководитель Сирии Башар Асад, но и его сторонники, и те, кто сотрудничал с российским контингентом. Волк — один из таких.
Падение Асада
Службе в армии он отдал почти 40 лет. А после того, как в войну с Исламским государством (признано террористической организацией и запрещено в РФ) вступила армия России, Волка прикомандировали к штабу одного из союзнических подразделений. Зубривший воинскую науку в советском Ленинграде сирийский генерал, для которого русский язык был вторым, быстро сработался с союзным командованием.
«Я до сих пор поддерживаю связь с ребятами, в том числе с очень высокими людьми в России. Созваниваемся», — гордо объясняет генерал, потрясывая телефоном, словно в доказательство.
Падение режима Асада Волк встречал в одном из штабов сирийской армии. В конце ноября 2024 года группировка «Хайят Тахрир аш-Шам» (признана террористической и запрещена в РФ; ее лидер — Абу Мухаммад аль-Джулани — находится в списке «особо опасных террористов» США), объединившая вокруг себя оппозицию, стремительным наступлением захватила территорию Сирии. За неделю объединенные силы оппозиции взяли под контроль стратегически важные Алеппо, Хаму, Хомс и сотни других городов и деревень.
«8 декабря в 5 утра я ушел с работы последним. Кабинеты пустые, ворота открыты, на КПП никто не стоит. Ни одного солдата. Другие генералы убежали вперед солдат. Я не знаю, был ли приказ всем разойтись. Если и был, то он не дошел до меня. Начальник убежал за два часа до меня. Как военный человек я не могу объяснить, что случилось. В голове не укладывается. Это предательство, по другому не скажешь», — вздыхает генерал без армии.
А на улицах сирийских городов представители новой власти принялись сводить счеты с теми, кого считали служителями Асада. В том числе, под это определение попало религиозное сирийское меньшинство — алавиты. Считается, что Башар Асад — алавит — продвигал на все ключевые посты в правительстве и армии, своих соплеменников. На протяжении нескольких дней резня продолжалась в прибрежных районах Сирии, населенных алавитами.
«В основном, алавиты — бедные люди. В Сирии самым быстрым способом устроить свою жизнь была служба в армии. Сунниты (последователи наиболее многочисленного течения ислама) в армию не шли. Они в основном занимаются торговлей. У них компании, фабрики, заводы. У алавитов такого нет. Поэтому и получилось, что большинство армии состояло из алавитов. А то, что суннитов не брали в армию — не правда. Министр обороны Сирии был суннитом», — объясняет Волк.
Количество жертв того геноцида не подсчитано до сих пор. После того, как новые власти начали разыскивать Волка, он спрятал семью и с большим трудом добрался до базы российского контингента Хмеймим. Так под охраной русских штыков спасались от уличных расправ бывшие сирийские чиновники, офицеры и их семьи.
«Я не мог взять с собой жену и детей. До Хмеймим добирался, скажем так, военными тропами. Моя семья не смогла бы проделать этот путь. Но они готовятся приехать за мной в Россию», — объясняет Волк.
Между тем, генералу удалось забрать с собой сестру и двух племянников. Теперь они кочуют по России вместе.
Свердловские пункты временного размещения
Волк оказался в числе первой партии сирийских беженцев, доставленных в Россию. Авиабортом их вывезли на подмосковный Чкаловский аэродром, откуда заселили в пункт временного размещения (ПВР) в Коломне. А через 20 дней перевезли в екатеринбургский отель.
«В Екатеринбурге нас очень хорошо разместили: вкусная еда, хорошие комнаты. Хуже стало, когда перевезли в «Маян» (санаторий под Талицей). Вы только поймите правильно, мы очень благодарны России за помощь, за заботу о нас. Не хочется жаловаться. Поэтому скажу так, что в «Маяне» были непростые условия. Но главное, что мы были в безопасности, с крышей над головой», — говорит Волк.
Свердловская область стала одним из дюжины российских регионов, по которым развезли сирийцев. Для работы с арабскими беженцами правительство создало рабочую группу из сотрудников минбезопасности, минздрава, департамента труда, полиции и МЧС. Чиновники должны помочь сирийцам влиться в российское общество. Для этого беженцам понадобится пройти медосмотр, консультации соцработников, юристов и психологов, выучить русский язык.
Представители российских властей сообщали, что страна готова принять до 100 тыс. сирийцев. По данным 66.RU, в Свердловскую область привезли уже несколько партий арабских беженцев. Их точное число остается секретом. Но в департаменте информационной политики Свердловской области (ДИП) 66.RU смогли сообщить, что сейчас переселенцы из Сирии размещены в четырех ПВР.
«Самое ужасное в «Маяне» то, что там проживает около сотни сирийцев, которые общаются между собой на арабском, не работают, ничего не делают. Так они никогда не смогут адаптироваться к русскому обществу. Когда человек ничем не занимается — это самое страшное», — рассуждает генерал.
Впрочем, с тех пор как Волк с родственниками смог покинуть ПВР, ситуация там изменилась к лучшему. «Министерством образования области организовано обучение граждан, эвакуированных из Сирии, русскому языку с использованием технологий дистанционного обучения на безвозмездной основе. Помимо этого, в целях содействия трудоустройству граждан, на территории ПВР созданы консультационные пункты по вопросам содействия занятости», — заявили 66.RU в департаменте информации свердловского губернатора.
Но в тот момент, сидеть без дела в Талице Волк не смог. Воспользовавшись визитом свердловского омбудсмена Татьяны Мерзляковой, он попросил найти ему другое место для проживания. Чиновница отказывать не стала. Так экс-генерал вместе с сестрой и племянниками оказались в шелтере (убежище) старейшей свердловской общественной организации, помогающей беженцам и переселенцам, «Уральский дом».
Генерал в изгнании
«Уникальность сирийцев — в их уровне образованности, в желании быстрее выучить язык и стать полезными обществу. Они месяц живут у нас, и каждый день мы общаемся, пытаемся погрузить их в языковую среду», — объясняет глава «Уральского дома» Леонид Гришин.
 Фото: 66.RU |
|---|
| Леонид Гришин |
Помимо привычных для общественников программ поддержки и обучения мигрантов, в активах Гришина есть тот самый шелтер — территория на окраине промзоны Заречного с бесплатным жильем нуждающимся. Своего рода аналог ПВР.
«Уральский дом» помогает адаптации беженцев, обучая их языку, помогая в поиске работы и сопровождая при оформлении необходимых документов для получения российского гражданства. Общественники признаются, что для них это первый опыт работы с арабскими переселенцами. До этого «Уральским дом» принимал преимущественно с уроженцев Средней Азии и Украины.
Волк с родственниками получил в шелтере трехкомнатную квартиру. Эвакуируясь из Сирии, на троих у них был небольшой чемодан с самым необходимым. За месяц, проведенный в Заречном, генерал стал обзаводиться привычными для себя вещами. На самом видном месте квартиры стоит большой кальян, на кухне — любимый сирийцами мате.
 Фото: 66.RU |
|---|
За пределами шелтера Волк нашел работу — он отливает плиты для садовых дорожек. Статус временного убежища, позволяет его обладателям официально получать работу. Полученных денег экс-военному хватает на обеспечение всем необходимым себя и родни.
«Сейчас я жду документов, чтобы можно было начать работать официально на заводе или фабрике. Оформляю вид на жительство. А кем работать — мне без разницы. Главное собрать деньги на хлеб, на квартиру. Мне не стыдно на любой работе. Могу трудиться 10 часов, могу 12», — признается генерал. К слову в Сирии традиционный рабочий день длится с утра до обеда.
Свободное место во дворе Волк превратил в ряды грядок. Распахал землю, посадил лук с укропом, картошку и горох. Готовится проращивать баклажаны и огурцы.
«Нам нравится русская кухня. Мы часто кушаем пельмени. Как и русские, любим шашлык», — говорит Волк. Но признается, что скучает по арабскому блюду махши — овощам, фаршированным мясом.
Возвращаться в Сирию генерал не планирует, даже если алавиты попытаются создать свое государство.
 Фото: 66.RU |
|---|
| Внутренний двор шелтера «Уральского дома» |
«Я слишком много времени уже этому отдал. Уверен, что на протяжении еще лет 10 порядок в Сирии не наступит. Мне казалось, что все это время я защищал свою страну. А теперь не понимаю, почему мое начальство ничего не сделало для защиты в декабре. Хватит того, что я потерял 14 лет воюя. Пускай мои дети поживут как нормальные люди в России», — рассуждает Волк. Согласно его плану, он должен получить документы, дающие право проживать и работать в России. После чего, устроившись на официальную работу, он сможет снять полноценное жилье, в которое надеется перевезти свою жену и детей.
За новой жизнью бывшего сирийского генерала с одобрением наблюдают в «Уральском доме».
«Поток сирийцев будет нарастать. Не даром говорят о 100 тысячах беженцев, которых собирается принять Россия. Если их и в самом деле будет столько, то мы столкнемся с проблемой, — рассуждает Леонид Гришин. — Чем быстрее они расселятся по России, тем лучше будет обществу. Они быстрее адаптируются, интегрируются. Но им нужно помочь это сделать. Если они сами не уйдут с ПВР, то выгнать оттуда мы их не можем. Это же мы сами согласились принять беженцев. Если они сами не способны заработать на хлеб и крышу, то государству придется их тянуть».
