Фасад высокого крыльца пестрит рекламой: недвижимость, салон красоты, бытовые услуги. Над входом — голубая с розовым вывеска «номера для молодоженов круглосуточно». Гостиница занимает три последних этажа здания. В комнатах с устаревшим ремонтом живут беженцы с Украины.
 Фото: Антон Буценко, 66.RU |
|---|
Оксана Повелко — встречает первой. В домашних тапочках, но при макияже. Она садится на диван с краю, видно, что ей неловко. Женщина сутулится и тихо говорит. А может, она просто очень устала. Из города в Запорожской области Токмак она уезжала на попутках — транспорт в районе уже не ходил — с сыном и 84-летним отцом, у которого было сломано четыре ребра.
 Фото: Антон Буценко, 66.RU |
|---|
— Сейчас оформляем ему инвалидность и пенсию. Сюда поехали те, кому уже некуда было деваться. Очень часто были обстрелы. Здание на предприятии, где я работала, целое здание, разрушил осколок. Не думала, что и осколки могут убивать. Каждую ночь обычно прилетало. А сейчас уже и днем прилетает. Сначала, когда пришли российские военные, мы их очень всех боялись, поголовно, прятались аки мыши, а потом увидели, что все в порядке, а сейчас их там больше чем гражданских. Ходят здороваются, на велосипедах катаются, знакомых позаводили, уже даже свадьба была. Пару месяцев девочки пообщались, и вот. Но там с дагестанцами вроде, — рассказывает женщина.
После интервью она поедет на медкомиссию. Светлана проходит врачей, чтобы устроиться на Северский трубный завод. На родине она тоже работала на производстве, говорит, что здесь специфика другая, но она готова переучиваться. Говорит, что волонтеры и сотрудники пункта временного размещения помогают ей во всем. Но осталась проблема с теплой обувью на зиму.
 Фото: Антон Буценко, 66.RU |
|---|
— Моему сыну 17 лет, он уже поступил в полевской техникум на оператора трубного производства. Дома он закончил только девять классов, потом был ковид, потом началась специальная военная операция, даже документов об окончании школы у него нет. У него возраст подошел, хотя он раньше был на инвалидности, в этом году все равно бы попал в армию, где бы мы там не остались. У папы перелом случился в январе, он упал. Но лечить его было нечем и негде. Даже в больницу было не лечь. Мы уехали. В поезде с нами ехали еще три инвалида-колясочника. У одной женщины зрения не было. Кому-то даже труднее, чем нам. Папу здесь сразу прооперировали, у него был очень низкий гемоглобин, пришлось делать переливание крови. Я бежала с территории, которую непосредственно обстреливали, — говорит Светлана.
 Фото: Антон Буценко, 66.RU |
|---|
На стене узкого коридора напротив невысокого холодильника висит российский флаг. В очереди на кухню стоят две женщины. Наталья Выставкина — в красном спортивном костюме — говорит, что до сих пор приходит в восторг от вида хлеба. Совсем недавно она приехала из Мариуполя.
— Последние десять суток перед тем как уехать, мы провели в подвале, не выходили на свет, потому что нам сказали, что если хотите выжить, сидите тут, потому что на улицах шли перестрелки. Я до этого несколько месяцев толком вообще не мылась, ходила в сапогах и в шапке. А тут еще мы все вместе оказались в закрытом помещении. Неловко, конечно, запах, но что делать. Были там все вместе. В туалет тут же в ведро ходили, его не вынести никуда, — вспоминает Наталья и приглашает к себе в комнату.
 Фото: Антон Буценко, 66.RU |
|---|
Убранство нехитрое — пара деревянных кроватей, под ними несколько пар обуви, банки с консервами, небольшое количество одежды висит на стуле. На столе развернута богослужебная книга с крестом и вкладышем с молитвой о прощении грехов. На стене шесть икон. Их с собой с Украины привез ее муж.
— Мы там пока сидели, практически не ели. Муж мой себя не узнал, когда выбрался, он выглядел лет на 80, не меньше. Я тоже вся была страшная, горелая какая-то. У всех были впалые щеки. Сейчас уже отъелись. Воду, еще до того, как залезли в подвал, брали у одного дедушки в колодце, но его разбомбили. Чтобы собрать хоть что-то с собой в убежище, выкачивали жидкость из бойлеров, что осталось, — говорит беженка.
Возвращаться ей уже некуда. Многоквартирный дом, в котором она жила, разрушен до основания.
 Фото: Антон Буценко, 66.RU |
|---|
— В подвале нас было восемь человек. И помещение поделено на секции. Сосед из нашей секции вышел в соседнюю к лежачей маме больной и резко мы почувствовали запах гари, потом услышали грохот просто невозможный. Это часть дома просто сложилась. С девятого по первый этаж. Их живьем завалило. Так нас стало шестеро. Даже сейчас мурашки по телу. Когда мы легли в эту ночь спать, проснуться уже не надеялись. Потому что кругом обстрелы, на нас все сыпалось. Но вот, выжили, — говорит Наталья.
По словам женщины, из подвала их под обстрелы выгнали украинские военные, запретив возвращаться. В итоге люди пробежали несколько километров до блокпоста.
— Нам помогли ваши россияне, направляли. Дали нам воды попить, меня угостил один шоколадкой. Когда приехали в Приморск, когда увидели, что горит лампа, и буханку хлеба — у нас восторг был, до этого несколько месяцев его не ели. Воробьи чирикали — восторг был. Как дикари просто.
 Фото: Антон Буценко, 66.RU |
|---|
По соседству с ней живет Елена Макаренко — медсестра из Дзержинска, которая уехала с Донбасса вместе с мужем, двумя дочками и котом Филимоном. Он прячется от посторонних. Елена тоже, кажется, не очень хочет говорить. На заправленной советским покрывалом кровати она сидит, плотно скрестив руки на животе.
 Фото: Антон Буценко, 66.RU |
|---|
— Уезжали просто потому, что уже невозможно было, мы — граница между ДНР и Украиной. Горловка, Дзержинск — всем известно, что тут добавить. Устроились мы здесь хорошо, нареканий нет. Меня взяли на работу в медицинский центр, муж устраивается на трубный завод, он уже подал документы на гражданство, я тоже собираюсь, — рассказывает женщина.
И добавляет, что ее дочери 11 и 14 лет уже пошли в школу, но пока им тяжело, потому что до этого они учились на украинском языке. Впрочем, учителя девочкам помогают и относятся с пониманием.
 Фото: Антон Буценко, 66.RU |
|---|
— Я 18 лет проработала в своей любимой амбулатории. Расставаться, конечно, тяжело, невероятно трудно. Но уже было невозможно, нужно было вывозить детей. Взрывы, стрельба постоянная, просто непрекращающаяся. У нас с февраля не было воды, с мая не было газа, с июля не было света. Ни связи, ни интернета, мы были полностью отрезаны от всего. И сейчас там все то же самое. Очень тяжело было выбраться. Очень. У нас там осталась бабушка. Связи с ней нет.
Юрию Федруку 65 лет. И он собирается до конца жизни оставаться в России. В Полевской он приехал с женой, детьми и внучками. С Катей — младшей — сейчас гуляет на детской площадке. Дед качает девочку и приглядывает за собакой Тишкой, он тоже приехал вместе с остальными из Энергодара.
 Фото: Антон Буценко, 66.RU |
|---|
— Все знают, какая там ситуация, поэтому и сбежали. Выезжали через Крым. Тишку взяли с собой, его даже если дома просто оставляли, уезжали, он плакал, как ребенок, мы возвращались и чуть не слезы ему вытирали. Для нас пожилых он же как ребенок. Боялись, что без него если уедем, у него случится разрыв сердца. Родное существо. Уехали подальше от атомной станции, самой большой в Европе, потому что ее украинские войска сильно хорошо обстреливали. Не хотелось оказаться в центре Чернобыля. Там же пустыня, если что, останется. Я лично участвовал в строительстве, — говорит пенсионер.
Из Полевского он хочет переехать в деревню или село. Потому что на родине они с женой жили в частном доме и держали хозяйство.
— У нас были курочки и кролики, огород, все, что нужно было для сельского хозяйства. Мы практически даже на базаре ничего не покупали. Оставить свой дом для меня было по ощущениям то же самое, что у живого человека вырывать сердце. Всю жизнь собирали, бились копейка к копейке, покупали, копили, обустраивались. Всех животных в итоге пораздавали, просто уже не разбирая, свои, чужие, просто пристраивали, — делится Юрий.
 Фото: Антон Буценко, 66.RU |
|---|
UPD: Волонтеры самоорганизованной инициативы ПОМ занимаются адресным сбором необходимой одежды и средств гигены для вынужденных переселенцев, живущих в Полевском пункте временного размещения, также они сотрудничают с остальными центрами пребывания беженцев в регионе. Сейчас людям необходима теплая одежда и зимняя обувь. Кроме того, помочь можно, присоединившись к команде, вступив в телеграм-чат или же перечислив деньги.
