— В начале апреля я говорил с руководством паллиативного отделения. Уже тогда было известно, что хоспис перепрофилируют. Но и медики, и мы считали это избыточными мерами, обычной предосторожностью [областных властей, которым нужно отчитываться перед федеральным центром].
Руководство больницы относилось к изменениям по-хозяйски: мол, просто проведут кислород и прочее. В отделении должны оборудовать больше 20 реанимационных палат, поставить аппараты ИВЛ. Оно может превратиться в реанимацию, где проводят интенсивную терапию, вплоть до инвазивной вентиляции легких. Впрочем, в хосписе уже есть отдельные палаты — волонтеры Фонда Ройзмана делали там ремонт.
24 апреля — это срок окончания переоборудования хосписа. Но никто не говорил, что с этого момента начнется прием пациентов с коронавирусом. Если это произойдет, то работать по-прежнему отделение перестанет до спада заболеваемости. Пока непонятно, когда мы выйдем на плато, когда начнет уменьшаться количество новых случаев. Я считаю, это может затянуться на все лето, до осени.
 Фото: архив 66.RU |
|---|
Запрос на паллиативную помощь большой. Ежемесячно врачи принимают около ста пациентов, каждый из которых может пробыть в хосписе 21 день либо до самой кончины. Если медики приостановят работу, выстроится огромная очередь пациентов, как это было до открытия в 2016 году. Тогда лист ожидания больных в терминальной — то есть последней, необратимой — стадии был заполнен на месяц вперед.
Место в паллиативном отделении — это не просто койка в поликлинике, потому что хоспис — это своеобразная многофункциональная больница с круглосуточным уходом и наблюдением врачей.
До 80% пациентов отделения нуждаются в обезболивании, потому что сила болей у онкопациента в тяжелой стадии может меняться ежедневно. Обычные лекарства не помогут их купировать. Врачи выписывают таким пациентам наркотики. Дозировку нужно соблюсти так, чтобы человек не стал наркоманом и жил без болевого синдрома. Регулярно меняют дозу именно в хосписе.
Там позволяют полноценно жить несмотря на любые сопутствующие заболевания: обезболивают, вкусно кормят, ухаживают. Работают психолог и соцработник. Ты можешь и с родными пообщаться, и погулять, и телевизор посмотреть, и книги почитать. В какой больнице есть такой же функционал? [В большинстве] — койка, белые стены, лежи и в потолок смотри.
 Фото: архив 66.RU |
|---|
В хоспис берут не только тяжелых больных, но и пациентов на социальную передышку. Есть семьи, которые живут в однокомнатных квартирах с бабушками и дедушками или «тяжелыми» детьми. Чтобы семья могла съездить в отпуск, отдохнуть и отоспаться, старших родственников или больных детей забирают в паллиативное отделение.
Сейчас в хосписе 15 пациентов, в основном в тяжелой стадии. Куда их распределят, решат врачи. Но открытые отделения паллиативной помощи в Свердловской области проигрывают городскому хоспису.
У Екатеринбурга огромные мощности в каждой больнице, а СМИ показывают бесконечные койки для коронавирусных пациентов в ЭКСПО. В чем смысл брать единственный — нет другого — хоспис в городе? Волонтеры, благотворительные фонды, меценаты вложили огромное количество времени и сил, чтобы он стал одним из лучших в стране — и за пределами Москвы он однозначно лучший.
Огромные ресурсы потрачены — и для чего? Для того, чтобы хоспис непонятно по какой причине перепрофилировали? Это нелепая, ужасная и глупая история.
Я надеюсь, чиновники, областные топы и власть имущие, которые решили перепрофилировать хоспис, проявят мужество и признают ошибку. Не станут использовать паллиативное отделение под прием пациентов с коронавирусом. Я уверен, ни один горожанин не поймет этого.
