В рабочую группу вошли представители сообщества «Парки и скверы Екатеринбурга» и застройщика, сотрудники епархии, депутаты и делегаты от избиркома Екатеринбурга, Союза архитекторов и мэрии. По ссылке — поименный список.
Предполагается, что на первом заседании рабочая группа обсудит организационные вопросы: где разместить участки для голосования и сколько их выделить на каждый район, какие вопросы будут в листе и так далее.
Опрос о месте для строительства храма Святой Екатерины запланирован на середину лета. В список вариантов обязательно войдет сквер у Драмтеатра — это обещал мэр Александр Высокинский, несмотря на просьбу губернатора Евгения Куйвашева.
В собрании участвуют 20 человек. В повестке три вопроса, их намерены обсудить за два часа.
Екатеринбургская епархия просит включить в состав рабочей группы еще трех человек помимо священника Максима Миняйло и игумена Вениамина Райникова. Мэрия тоже просит включить социолога и юриста.
— А православная церковь — они приедут или нет?.. — Спрашивает модератор.
«Давайте подумаем, как учесть мнение горожан, которые против строительства храма в любом месте. По данным ВЦИОМ, это 18% населения. Здесь есть представители этой группы?» — интересуется Дмитрий Москвин, представитель группы «Парки и скверы».
Высокинский в ответ предлагает противникам строительства храма не приходить на опрос. Мэр советует не углубляться в дебри, иначе опрос придется перенести на осень.
Депутат Константин Киселев предлагает дать сторонам право вето. Депутат Колесников, кажется, против, но кричит без микрофона, поэтому его не слышно.
Председатель Избиркома Екатеринбурга Илья Захаров: «С голоса кого-то привлекать, мне кажется, лишнее. Кроме того, мы говорим об этом опросе как участии населения в руководстве городом. Поэтому никакой репрезентативности здесь нет».
Только что лидера движения «Парки и скверы» Анну Балтину (она не смогла прийти на заседание группы из-за суда) признали виновной в призыве к участию в незаконном митинге. Суд назначил ей штраф в 20 тысяч рублей.
Александр Высокинский:
«Топ площадок, которые предложили горожане: перекресток Белинского — Фурманова, недостроенная гостиница на Куйбышева, пустырь за Макаровским мостом, заброшенная больница скорой».
Мэрия встретится с архитекторами и предложит до пяти площадок на обсуждение горожан. Раньше Высокинский говорил о шести-семи площадках для храма.
«На этой неделе я свяжусь с благотворителями проекта. Их мнение нужно учитывать и понимать, готовы ли они [к строительству]», — сказал мэр.
Мэр: «Еще раз повторюсь: мы сделали для каждой площадки открытое голосование. Мне кажется, это хороший способ — без использования ников, неймов или как там это называется».
Константин Киселев говорит, что очень важно исключить из перечня мест для храма парки и скверы, общественные пространства, чтобы не обострять ситуацию.
Мэр говорит: «Посоветуемся с градостроителями. Может быть, почему нет».
Архитектор Полина Иванова настаивает, чтобы исключить парки и скверы, потому что эта рекомендация градостроительного совета. Александр Высокинский вроде не против, но ссылается на «большое количество горожан», которые выступают за строительство в зеленых зонах. Кто все эти люди?
«С точки зрения закона [строительство на Драме] законно», — Высокинский.
«Задача рабочей группы — снять социальную напряженность. Давайте откажемся от сквера», — Полина Иванова.
«Не режьте крылья градостроителям. Мы проведем консультации с благотворителями, градостроителями. Давайте мы с них начнем, а потом вернемся к теме включать или не включать», — Высокинский.
«Согласны? Вздыхайте и кивайте», — Высокинский.
Илья Захаров просит не обсуждать места для храма и держаться регламента.
Дмитрий Москвин взял слово: он просит разъяснить процедуру по обсуждениям с градостроителями и благотворителями. Пока, говорит он, все выглядит довольно непрозрачно.
«Куда мы спешим? Обсуждать это можно 3-4 месяца, главное, сделать это понятно для горожан», — говорит он. И вдогонку о сквере на Драме — «предлагаю признать, что сквер является общественной территорией, и внести его в список особо охраняемых территорий».
В конце выступления Москвин поинтересовался, будет ли существующая процедура повторяться. Появится ли, например, рабочая группа в случае, если мусульмане захотят построить мечеть в городе.
«Нам нужно будет решать вопрос о реконструкции набережной за бюджетные деньги. Миллиард рублей, плюс-минус. Мы обсудим новые места для храма с благотворителями. Потому что можно долго выбирать, а потом благотворители откажутся», — Высокинский.
Слово взял архитектор Михаил Вяткин. Он вспоминает советское время: для каждой площадки нужна градостроительная документация — «нужно подвергнуть их тщательному анализу».
«Мы говорим, что нет механизма изъятия территории. Однако участок под сквер мы изъяли. Давайте его вернем. Это для размышления», — говорит один из участников. Его поддерживает Александр Цариков.
Высокинский пытается вернуть разговор в спокойное русло. «Мы договорились, что дальше масло в огонь не льем. Давайте не будем обсуждать решения думы. Задачи свести все к одному месту нет. Наша задача — сформировать опрос и дать выбор горожанам».
Опять депутат Колесников. Опять его не слышно. Только отрывочное «долбит и долбит».
«Я, честно говоря, потерял нить — что мы обсуждаем». Мы тоже.
«Мы все согласны, что запрет строительства в парках и скверах — универсальный критерий, тогда почему мы обсуждаем сквер на Драме?» — спрашивает Киселев.
«Нам же не надо, чтобы, как во время французской революции, люди вышли и Бастилию разрушили».
Депутат предлагает охарактеризовать каждую из 61 предложенной площадки. «Марс — далеко и так далее». И возмущается механизмом принятия решений — представителей «Парков и скверов» в числе других совсем немного.
Александр Колесников: «Когда я побывал в Москве, меня поразило — самый близкий храм к Красной площадки — синагога. Не надо Москву сюда [упоминать]. Во-вторых, сквер никогда не был особо охраняемой территорией. В-третьих, храм Христа Спасителя был построен на месте бассейна «Москва». Предложил это Юрий Гагарин. В-четвертых, я против опросов. Но раз решили голосовать — будем голосовать. Будем демократичными. И в-третьих, точнее, в последних. Предлагаю исключить товарища Киселева из рабочей группы. Вы зря разжигаете здесь страсти».
Юрист мэрии: «Статус особо охраняемой природной территории предоставляется решением думы. Сквера никогда в перечне территорий не было».
Ксения Бакланова от «Парков и скверов»: «Не вижу возможностей для работы нашей группы. Не понимаю, почему здесь присутствуют заинтересованные депутаты, которые все проголосовали за перевод земли под строительство храма».
Снова Колесников. Что-то кричит.
Бакланова: «Вы находитесь на своем рабочем поле, у вас большинство. Как решили — так и будет. Мы предлагали несколько вариантов, ни одно решение не прошло».
«Мы же не бороться сюда пришли. Как рабочая группа решит, так и будет», — Высокинский.
«Если вы не доверяете опросам ВЦИОМа, постоянно говорите о трех тысячах человек, которые проголосовали за конкретный проект в конкретном месте, и требуете верификацию. Как вы собираетесь работать?» — Москвин.
В это время Дмитрия отвлекают, и Высокинский, отвечая на вопрос, щелкает пальцами и требует: «Дмитрий, на меня [смотрите]!»
До конца заседания — 25 минут.
Социолог Наталья Маликова: «20 июня — 29 июля — неподходящие даты для массового опроса, потому что большая часть населения находится на дачах и не принимает участие в опросах. Я бы рекомендовала перенести его на конец сентября.
Прозрачность процедуры голосования на участках под вопросом — можно задействовать административный и религиозный ресурс. Нужно провести социологическое исследование с помощью двух компаний. Подумайте над этим, потому что к референдуму будет очень много вопросов.
Формулировать вопрос должны не юристы, а социологи.
Киселев: «Если епархия и благотворители откажутся от выбранной площадки, процедура пойдет гораздо спокойнее.
Люди боятся, что их обманут на опросе. Потому что с другой стороны — неограниченный финансовый ресурс. Могут начаться подвозы и так далее».
Глава избиркома Илья Захаров предлагает привлечь волонтеров к работе на участках. Он повторяет, что правила опроса должна определить группа, а утвердит их дума.
Снова Колесников: «Меня обвиняют в предвзятости, но Константин Киселев мой друг. Мы неформалы с конца 1980-х. Я против своего друга иду и предлагаю поставить вопрос об исключении Киселева из рабочей группы».
Игумен Вениамин Райников: «Нас никто не спрашивал, хотим мы или нет проводить опрос. Это поручение главы государства. Сместить поручение на уровень соцопросов неверно. В желании исключить сквер есть подгонка под ответ. Мне кажется, это нечестно и противоречиво <…> Если народ скажет: «Нам не нужен сквер», надо с этим смириться».
Игумен Вениамин: «Среди [пришедших сюда] есть люди с улицы. Это очень широкий жест. Они должны быть уравновешены горожанами, которые выступают за строительство церкви. <…> Я против того, чтобы слово «люди» относилось только к либералам. Прошли те времена, когда верующие были поражены в правах».
Опять крики (Колесников о бюджетных деньгах).
Александр Цариков: «Страх сторонников сквера перед итогами голосования понятен — мы видели, как на молебен свозили верующих на автобусах».
Володин отвечает, что не стоит бояться административного ресурса, на выборах он с ним не раз справлялся.
Заседание завершено. В следующий понедельник рабочая группа снова соберется. Александр Колесников, несмотря на объявление, что-то кричит.
За несколько минут до конца заседания епархия и администрация получили по голосу в рабочей группе.
