Ребята проработали с НТВ полгода — с апреля по октябрь. За это время они больше общались со звездами шоу-бизнеса. В центре оказались скандалы вокруг Жанны Фриске, «Евровидения», допинговой кампании и другие, хотя раньше пранкеров интересовали преимущественно недоступные политики. Сейчас пранкеры подружились с Милоновым, о котором в одном из прошлых интервью отзывались как о «человеке, который позиционирует себя как православный и набожный, а на самом деле любит высказывать по телефону всякие извращения и сразу же начинает ругаться».
В пятницу, 20 октября, в «Доме книги» состоялась презентация их первой книги «По ком звонит телефон». Мы встретились с Владимиром и Алексеем и расспросили, как НТВ повлиял на их деятельность.
 Фото: Константин Мельницкий; 66.RU |
|---|
— Зачем вы издали книгу? Разве пранк не живет в моменте? Я могу посмотреть всё на вашем канале, зачем мне ее покупать?
Лексус: — На канале есть не всё — там нет нашей мотивации, наших мыслей, нашей биографии. Всю информацию сложно найти и собрать воедино. И там нет многих вещей, которые вошли в эту книгу: подробностей, инсайдов. Там есть интересные прослушки (например, Березовского), разговоры, телефонные линии президентов и министров. В нашем жанре самое важное — это прежде всего информация, которую мы получаем, аудио — это уже дополнительно. В книге мы подробно описываем и анализируем наши записи.
— Полгода назад вы стали работать с НТВ. Зачем?
Лексус: — Нам предложили вести передачу на федеральном канале — нашу собственную, авторскую. Поэтому то, что мы согласились, логично — отказываться было глупо.
— Как вы выстраивали работу для пранков на НТВ? Насколько вы были свободны?
Вован: — Все пранки мы делали под какую-то конкретную тему. Если обычно на канале мы могли выкладывать пранки по одному, то здесь по каждой теме был целый комплект разговоров. Например, по теме допинга мы общались с главой Всемирного антидопингового агентства, следом — с главой американской антидопинговой организации. Или, например, история с тем, когда мы разбирались, куда пропали деньги Русфонда, когда был скандал с Фриске — был звонок и Шепелеву, был звонок отцу Фриске. Всё было объединено одной темой, поэтому такие вещи делать сложнее, чем обычные пранки.
— Тематику вы придумывали сами или вам ее давал канал? Кто решал, кому звонить?
Лексус: — Всё сами. Мы опирались на повестку дня, брали громкие инфоповоды — всё то, что сегодня интересно и обсуждается. Так мы действуем и сегодня — исходя из этих критериев и собственного интереса.
— НТВ — государственный канал. Всем понятно, что говорить там можно не всё. Какие фамилии запрещены? Смогли бы вы позвонить, например, Навальному?
Вован: — А зачем нам нужен Навальный?
Лексус: — Смогли бы.
— Его имя не произносится на федеральных каналах.
Лексус: — «Россия-1» произносила его имя… В том году. И в этом, по-моему, «Россия-24» тоже произносила.
— Но вы же понимаете, что имя Путина каждый день звучит десятки раз?
Лексус: — Сравните рейтинг Путина и рейтинг Навального.
— Не аргумент. Собчак сегодня в повестке на федеральных каналах, хотя у Навального рейтинг выше.
Лексус: — Клоуны у нас очень часто в повестке находятся.
Вован: — Навальный нам просто неинтересен. Окей, допустим, если даже у нас не захотят какую-то тему брать какие-то каналы — мы всё равно можем выложить это в интернет, на наш канал. Тут мы не ограничены какими-то одними ресурсами.
 Фото: Константин Мельницкий; 66.RU |
|---|
— А патриарху Кириллу смогли бы позвонить?
Лексус: — Это уголовное дело.
Вован: — Люди оскорбятся.
— У вас был пранк с оскорбленным Милоновым. Сейчас вы могли бы сделать с ним пранк для НТВ?
Лексус: — Зачем нам ему звонить, если он теперь с нами дружит и на передачу к нам приходит? Старые обиды он не забыл, но отнесся к ним достойно. Он сказал, что мы правильно делали, что ему звонили.
— А что вы делаете сейчас?
Вован: — Сейчас мы ушли на канал и делаем свое шоу в виде батлов. Милонов и рэпер Птаха жестко подискутировали на первом из них.
— Кого вы приглашаете на батлы?
Лексус: — Концепция состоит в том, что мы зовем политика и какого-нибудь представителя молодежи.
Вован: — На контрасте: представитель власти — и представитель молодежи, который прямым текстом заявляет Милонову, что он думает о нем и о его сомнительных инициативах. Милонов отреагировал достойно, даже не матерился. В конце они даже пришли к какому-то общему соглашению по некоторым вопросам.
— Но всё же многие считают, что вы продались НТВ.
Вован: — Люди сидят дома на диванах и что-то там комментируют, им в жизни ничего не предложат, кроме того, чтобы убирать дворы. Сложно терять аудиторию, когда у тебя федеральный канал и охват — процентов 80 всей аудитории.
Лексус: — Я считаю, что стоять на сцене с Собчак — это тоже зашквар. Но вот их лидер Навальный стоит. Мы не должны всем нравиться. У нас миллион федеральных каналов, с которыми мы сотрудничаем.
— Вы — феномен. Почему вы, два обычных парня, всё еще дозваниваетесь до первых лиц? Почему за все годы не нашли как вас заблокировать, если даже Путин за вас извинялся?
Вован: — Почему мы до сих пор можем до них дозваниваться — это вопрос, скорее, к секретарям первых лиц. Наверное, мы просто профессионалы. Секрет в опыте. Мы же не просто так взяли и стали звонить. До этого были звезды шоу-бизнеса и еще какие-то персонажи. Теперь у нас есть какие-то дипломатические навыки: нужно уметь вести переписку с политиками, с их помощниками, с их секретарями, чтобы выйти на человека.
 Фото: Константин Мельницкий; 66.RU |
|---|
— Какие уловки действуют всегда? Как вы входите в доверие?
Вован: — Нельзя сказать, что есть уловки, которые помогают всегда. Есть схемы того, как мы действуем, как закидываем крючки. Но тут тоже не всегда есть гарантия, что человек на них отреагирует. В доверие мы входим своими профессиональными действиями: через дипломатические каналы, которые аутентичны настоящим, переговоры происходят как любые другие переговоры, в том числе и международные. Тут еще важен профессионализм тех людей. Ведь достаточно просто всё проверить.
— Стало ли сложнее работать после того, как о вас узнали?
Лексус: — Вообще никак.
— А легче стало?
Лексус: — И легче тоже не стало, ничего не поменялось.
— Есть ли у вас куратор в ФСБ? Может ли Служба внешней разведки вам дать телефон?
Лексус: — Куратор, может, и есть, но мы об этом не знаем.
Вован: — Странно предполагать, что мы пиарим ФСБ. Люди ассоциируют нас со спецслужбами, и как раз сами эти люди и пиарят спецслужбы и Кремль, думаю, что те всемогущие и могут добраться до кого угодно. На самом деле представления о ФСБ бывают слишком сильно завышены. Ну откуда, например, у ФСБ телефон американских конгрессменов?
— А на НТВ вам помогали с телефонами?
Лексус: — У нас телефонов больше, чем в журналистской базе.
Вован: — Мы даже просили, чтобы они через свои корпункты за границей помогли найти какие-то номера, но у них не было такой возможности.
— Как вы добываете телефоны?
Вован: — В каждом конкретном случае бывает своя схема, нет какой-то идеальной. Самое простое — база журналистов. Телефоны звезд или депутатов найти легко. Если это политики, министры, президенты, иностранцы — мы выстраиваем длинные цепочки из тех контактов, которые есть в свободном доступе — на официальных сайтах, в приемных. Мы ведем длительные дипломатические переговоры, чтобы выйти на человека — это может занять неделю, две недели.
