Обе темы, как любят выражаться чиновники, «непростые». По итогам прошлого сезона детского загородного отдыха в Свердловской области мы имели одно массовое отравление, одну перестрелку, две драки и один нелегальный лагерь. А Всемирный конгресс инвалидов в сентябре пройдет в городе, в котором даже в мэрию с центрального входа на коляске не заехать, не говоря уже про дефицит низкопольного транспорта и отсутствие пандусов. К тому же будущий конгресс уже успел стать скандальным из-за входных билетов, которые иногородним участникам предлагают купить за 15 тыс. руб. С человеком, который за все это теперь отвечает, мы поговорили в эфире программы «Разговор с главным» на «Четвертом канале». Вот сокращенная версия этого интервью.
— Этим летом в области открылось 72 загородных лагеря, 27 санаториев, 5 палаточных и еще один туристический лагерь. Нам снова говорили, что «каждая площадка проверена самым тщательным образом». Но опыт показывает, что все эти инспекции зачастую только имитация бурной деятельности. В Карелии, где в прошлом году погибли 14 детей, попавшие на лодках в шторм, трагедия произошла прямо во время проверки Роспотребнадзора. Какая здесь системная ошибка, на ваш взгляд, и что сделано, чтобы у нас такого избежать?
— То, что произошло в Карелии, — это, конечно, целый комплекс проблем, не всегда системных, иногда случайных, наподобие того рокового звонка, который поступил диспетчеру в службу скорой помощи и не был принят. У нас нет таких открытых водных пространств, как в Карелии, но о безопасности надо думать приоритетно. Собственно, я бы две ключевые вещи назвал: первое — это действительно объективная проверка лагерей, второе — отсутствие тех самых самодеятельных лагерей, в том числе палаточных. Когда какой-нибудь замечательный родитель или учитель физкультуры решает просто так, никому ничего не сказав, взять 30–40 детей и пожить с ними на свежем воздухе 3–4 дня. Еще одна важная вещь — так называемый стандарт вожатого. Все вожатые в обязательном порядке должны быть обучены и сертифицированы. Какие-то случайные девочки и мальчики там должны быть абсолютно исключены, должны быть нормальные, подготовленные ребята.
— Больше сотни лагерей у нас, и что, каждого вожатого проверяли?
— Вообще-то да. Другое дело, что мы пока еще не работали по единому для всей области стандарту вожатого, он будет внедряться с сентября следующего года. Тем не менее существует ряд ограничений, которые не позволяют принять в лагерь человека, не имеющего минимального уровня навыков. И руководитель лагеря несет ответственность за это.
— Вспомните прошлогоднюю перестрелку в лагере «Дружба» в Белоярском районе. Охрана тогда ничем не смогла помочь, отбивались вожатые. Что сделано этим летом, чтобы такого больше не было?
— Таких ЧП нужно избежать, но я хочу напомнить слова Ильфа и Петрова о том, что «полную гарантию может дать только страховой полис». Охрана лагерей должна быть адекватной и готовой принять те вызовы, которые могут поступить снаружи.
— Но усиливать охрану лагерей после случая в «Дружбе» вы не считаете нужным?
— Охрана достаточная. Просто та охрана, которая есть, должна эффективно работать, должна быть связь, должна быть кнопка вызова патруля либо какой-то аварийной службы.
— А ближайший патруль за 20 километров от лагеря…
— Если это за 20 километров, то лагерь должен иметь более мощную охрану, и такое требование ставится.
— Вы входите в оргкомитет по подготовке к Всемирному конгрессу людей с ограниченными возможностями, который пройдет в сентябре. В чем смысл этого конгресса и почему он проводится именно в Екатеринбурге?
— Это движение сегодня является мировым трендом, Россия к нему достаточно активно присоединилась, несмотря на то что, конечно, у нас еще огромное количество старых светофоров, многих других проблем, которые не позволяют создать реальную 100% безбарьерную среду. Но прорывные вещи тоже состоялись, и то, что конгресс приходит в Екатеринбург, говорит о том, что мы двигаемся в этом направлении очень серьезно.
— На областную программу «Безбарьерная среда» только в этом году выделено 448 млн руб., а барьеры по-прежнему везде.
— Действительно, большинство учреждений у нас пока еще не входят в так называемую безбарьерную среду, но были времена, когда этот процент у нас был равен нулю. Сегодня достаточно серьезные сдвиги произошли, в том числе благодаря такого рода мероприятиям. Участие в них — это привлечение федеральных инвестиций и международных проектных решений.
— Интерес для инвесторов в чем заключается?
— Во-первых, я говорю о федеральных бюджетных инвестициях, которые привлекаются, потому что есть такая государственная задача — создание безбарьерной среды…
— То есть цель конгресса — получить больше денег из федерального бюджета?
— Конечно. Но не только. Есть и имиджевые цели. Любой предприниматель понимает, что он строит за свои собственные деньги, но тем не менее должен создать безбарьерную среду. Это, извините, мировая культура и просто культура человека. И такое мероприятие как раз ее формирует.
— К нам приедут около 700 участников на этот конгресс. Как они будут передвигаться по городу? У нас нет низкопольного общественного транспорта, пандусы далеко не везде, кнопки вызова в магазинах работают через одну…
— Да, низкопольного транспорта пока мало, но есть места, где инвалид вполне комфортно себя будет чувствовать. Разработаны маршруты, выбраны отели, где человек с ограниченными возможностями будет себя нормально ощущать.
— Кто финансирует конгресс?
— Есть как минимум три источника. Это Свердловская область, которая выделяет из бюджета 4,5 млн руб. Есть средства Федерации, которые мы получили на это. Кроме того, есть взносы участников, приезжающих сюда. Общий бюджет конгресса — свыше 15 млн руб.
— Кстати, про взносы. Для иногородних инвалидов билет на конгресс будет стоить 15 тыс. руб. Для тех, кто живет в Екатеринбурге, — 7,5 тыс. Я понимаю, что в эту сумму входят трансферы из аэропорта до площадки, проживание в хостеле, питание. Но вы же представляете себе средний размер пенсии по инвалидности? Где людям взять эти деньги?
— Поясняю: непосредственно участники конгресса, которые зарегистрированы, не платят ничего.
— Но участник должен быть официальным лицом?
— Необязательно. Он просто должен быть официально зарегистрирован в какой-то инвалидной организации. Другое дело, что число желающих принять участие в конгрессе превышает то количество, которое зарегистрировано. И где-то приходится потоки перераспределять. Там возникает вопрос относительно неких взносов. К тому же есть международный регламент, общий для всех… А все вопросы, которые связаны с финансовым участием, вполне разрешимы в рамках конкретных инвалидных организаций.
| |
|---|
— В соцсетях будущий конгресс вовсю обсуждают и пишут, например, что этими взносами вы отсекаете всех «несистемных» инвалидов и соберете только тех людей, которые состоят в официальных обществах и уже и так общаются с властью. Чтобы они приехали на конгресс и сказали: «Все классно, пандусы везде, нам жить удобно, нам от вас ничего не надо, спасибо вам большое!»
— Мы принимаем конгресс по тем правилам, которые сформировала международная организация. Мы избраны местом проведения международного мероприятия, у которого есть правила игры. А вообще я не очень в курсе «системности» или «несистемности» среди инвалидов…
— А она, оказывается, есть.
— Ну она даже, говорят, в яслях есть. Такова жизнь.
Фотографии: архив 66.ru; УрГЭУ