«Я устал от политики». Андрей Макаревич — об оппозиции, оптимизме и вере в людей

В «Ельцин-центре» прошла двухчасовая творческая встреча лидера группы «Машина времени» под названием «Cтихи, песни и просто поговорить». Музыкант представил в Екатеринбурге программу, уникальность которой заключалась в том, что он впервые решил не только петь, но и читать свои стихотворения со сцены. Андрей Макаревич признался, что в таком формате выступает впервые и делает это по просьбе своего друга Евгения Ройзмана.

Вторая часть творческого вечера была посвящена ответам на вопросы из зала (во время выступления зрители передавали записки с вопросами и просто пожеланиями счастья и добра на сцену). В итоге получился разговор обо всём. Предлагаем вам прочитать самые интересные высказывания известного музыканта — о жизни, людях и времени.

О вере в людей

Я верил в людей всегда. В молодые годы, конечно, я был настроен более идеалистично. Я верил, что если человек — хороший музыкант, то он не может быть плохим человеком. И пару раз я нагрелся на этом со страшной силой. Потому что музыкант — это всего лишь профессия.

Сейчас ловлю себя на том, что любить человечество в целом на трезвую голову уже не получается. Где-то грамм 70 — и ничего. Но человечество и люди — это не совсем одно и то же. Я в людей по-прежнему верю, потому что частичка Бога присутствует в каждом. Просто не все об этом помнят, а некоторые даже не догадываются.

О том, как политические взгляды влияют на отношения с друзьями

Я свои политические взгляды никогда не скрывал. Не было нужды. Друзья — они потому и друзья, что ты с ними совпадаешь и в этом тоже. И во вкусах, и во взглядах, и в убеждениях. И в представлении о том, что такое хорошо и что такое плохо. Знакомые, с которыми в некоторых вещах я разошелся во взглядах, были. Но я по-прежнему совпадаю с ними в восьми вопросах из десяти и только в двух, может быть, не совпадаю. Ну что ж теперь делать? Это право каждого. Это же не значит, что нужно сейчас идти и бить кому-то морду. Просто с этими людьми я немного реже вижусь. А так я не помню, чтобы когда-нибудь с кем-то разругался из-за политических взглядов. Каждый в конце жизни сам будет отвечать за то, что он говорил, во что верил и чем занимался.

О возвращении железного занавеса

Вы знаете, не получится. Может быть, кому-то этого и хочется, но не получится. Потому что Советский Союз существовал в совершенно других условиях. Не было интернета, не было информации. Было очень легко повесить железный занавес и убедить людей в том, что черное — это белое и наоборот. И сейчас есть люди, которые тоже верят. Но вернуть железный занавес все равно не получится.

Я много путешествовал, снимал фильмы о путешествиях. И с каждым годом у меня крепнет ощущение, что на самом деле планета Земля очень маленькая. Сейчас она болеет, ей нехорошо. Все эти ураганы, землетрясения, необъяснимые изменения климата, исчезновение жизни в океанах… И то, что происходит сейчас между людьми… Все это звенья одной цепи. На нас влияет солнце, влияет космос. Нужно просто это пережить, оставаясь нормальным, разумным человеком. И желательно — слушать поменьше вранья и поменьше истерики.

О российской оппозиции

Навальный, безусловно, очень смелый человек, стойкий боец, одаренный политик. Я не удивлюсь, если в будущем он реализует себя в политике. Но вообще, честно говоря, за последние пару лет я настолько устал от того, что у нас называется политикой… Сейчас я стараюсь себя не расстраивать.

У нас люди — мазохисты. Удивительное дело: им надо смотреть телевизор, плеваться, но при этом смотреть! Да выключите вы его к чертовой матери! Столько фильмов замечательных снимается, столько хорошей музыки, книг… Я так и делаю, и чувствую себя гораздо лучше. Гораздо!

Переживать стоит по поводу того, что ты можешь прямо сейчас взять и изменить. Если у тебя есть хоть малейший шанс повлиять на то, что происходит вокруг тебя, то нужно взять и повлиять. Если нет — подожди, когда пройдет…

О музее Бориса Ельцина

Музей у вас замечательный, великолепно срежиссированный. Я был на открытии, сегодня побывал там второй раз. Обычно при слове «музей» мы представляем себе что-то скучное, пыльное и назидательное. А этот музей сделан режиссером, и это видно. Проходя по залам, ты переживаешь пьесу, спектакль прошлого. По качеству у нас в стране есть только два сильных музея: Музей толерантности в Москве и Музей Бориса Ельцина в Екатеринбурге.

О девяностых

У меня обрывочные воспоминания. С одной стороны это было время бандитское. Я помню чувство какой-то опасности, которое преследовало меня всегда. Это когда вечером ты идешь домой и все время оглядываешься. Хотя надо сказать, что вся братва к «Машине времени» относилась исключительно хорошо. Билась за право ее охранять. Причем совершенно бесплатно. В этом смысле нам повезло.

Это было хорошее время прежде всего потому, что оно было свободное. Мы были молодые, веселые, и нам никто не мешал делать то, что мы делать должны. Это вообще большое счастье… И за это Борису Николаевичу большое спасибо.

О зарубежных сериалах

Я очень люблю кино и с большим интересом смотрю, как во всем цивилизованном мире настоящее кино перебирается в сериалы. И как у нас пока еще это не получается. Или получается, но крайне редко. За рубежом все лучшие актеры, лучшие сценаристы, лучшие продюсеры уже давно в сериалах. В то же время кино все больше напоминает детскую компьютерную игру. И это тоже очень мило. Я люблю впадать в детство. Но все же это не настоящее кино. Это завлекалки, которые нужны для того, чтобы потом игрушки продавать.

Об оптимизме

Я оптимист по природе, иногда небезосновательно, совершенно интуитивно, но могу вам сказать, что довольно часто меня эта интуиция не подводит. Надо думать о хорошем, тем самым мы это хорошее приближаем. Надо умножать количество хорошего.

Когда люди смотрят 20 фильмов про то, что взрываются небоскребы, в конце концов взрываются небоскребы. Давайте вместе думать о хорошем, радовать близких. Я вас уверяю, что это работает.

Что такое тост? Это что-то магическое. Если бы всё разумное человечество имело возможность налить по чуть-чуть, кто что любит, и одновременно подумать о самом хорошем. А все будут думать об одном и том же: чтобы дети были здоровыми, чтобы не было войны… Я уверен, что земля бы вздрогнула, несмотря на часовые пояса.

О воспитании детей

Как воспитать маленького человека? Надо с ним общаться как со взрослым с самого начала, не сюсюкать, не лялякать. C двух до пяти лет человек получает основную информацию, которую потом он несет по жизни: что такое хорошо, что такое плохо. У него воспитывается вкус, принципы.

Мне отец читал «Облако в штанах» Маяковского и заводил второй концерт Рахманинова. Бабушка говорила: «Что ты ему читаешь, он все равно ничего не понимает!» А папа говорил: «Всё он понимает». Вот с тех пор Маяковского я помню наизусть. Может быть, я не писал бы стихов во взрослой жизни, если бы тогда этого не было.