Эти выходные мы провели на «Старом новом роке», где встретились и поговорили с хедлайнерами фестиваля. Одной из первых за сценой появилась Пелагея — в широкополой шляпе и тельняшке. Проверила готовность инструментов и исправность микрофона, а потом поднялась вместе с журналистами на памятник Ленину. Здесь, на высоте нескольких метров, мы смотрели вниз на рокеров, офисных работников, родителей с детьми, полицейских, продавцов воздушных шаров и говорили о том, есть ли сегодня национальная идея, которая может всех нас объединить, и кто станет ее выразителем.
 |
|---|
| История появления Пелагеи на большой сцене напоминает историю Бритни Спирс: благодаря продюсерскому таланту своей мамы она превратилась из просто талантливой девочки в любимую певицу президентов. Сегодня Пелагею знают все. |
— Я считаю вас новым чудом. Вы начинали с «Утренней звезды», а сейчас выступаете на лучших площадках страны. Одна вершина популярности взята. Что дальше?
— У меня никогда не было мысли, что мне нужно чего-то достичь, а потом можно и расслабиться. Я просто всю жизнь занимаюсь своим делом. Мне очень важно быть полезной. Если то, что я делаю, ценит много людей, это значит, что мы можем пригодиться. Мы… Я имею в виду не мы, Пелагея Сергеевна, а группа «Пелагея». Мы делаем свое дело, надеюсь, что делаем его хорошо, и надеюсь, что дело это хорошее. Поэтому сейчас, мне кажется, интерес к нам стал выше, чем раньше. Но все это дается постепенно. У меня нет ощущения, что я раньше была никем, а потом вдруг стала звездой. Да и звездами мы до сих пор не стали.
— Вы сейчас хотите отвечать на серьезные вопросы?
— Ну, попробуйте.
 |
|---|
| Пелагея с одинаковым удовольствием исполняет казачий фольклор («Казак»), лирические песни, известные немногим в глубинке России («Птичка»), сибирские плачи, народные песни и даже духовные стихи. |
— Вы трансформировали народную музыку — немного рока, немного джаза. У меня есть такое ощущение, что эта музыка сейчас является объединяющей для всех нас. Для вас существует национальная идея? Можете вы быть ее выразителем?
— Для нас русская традиционная культура является главным источником вдохновения. Это наши корни. Это есть не только внутри нас, но и в нашей музыке. Но я бы не взялась брать на себя такую ответственность. Если говорить о национальной идее, то я думаю, что она до сих пор не сформулирована. У нас нет никакой национальной самоидентификации вообще: кто мы такие, почему мы такие? У меня, как и у других людей, есть эта проблема. Другое дело, что я более счастливая, потому что знаю один из возможных путей поиска ответов на эти вопросы. И для меня это погружение в свою культуру. В язык, в литературу, в музыку, в живопись. Где еще, как не в культуре, мы можем понять, почему мы такие, что нужно сделать, чтобы сделать лучше себя и свою страну. Если каждый будет делать хорошо свое дело, по-честному, и при этом транслировать в мир позитивную энергию, а не зло и равнодушие, если мы перестанем стесняться себя, то перестанем стесняться наших братьев по стране.
— Что нас разъединяет?
— Страна — это много-много маленьких людей. Нас раздирает неопределенность и пустота внутри, потому что мы все очень тонко настроенные приёмнички. Но если мы сами не будем заполнять себя (хорошими мыслями, правильными книгами), то никто не придет, не разжует морковочку. Надо нести ответственность за себя. За свой мозг, за свою душу. Заставлять их работать.
 |
|---|
| «Нас раздирает неопределенность и пустота внутри, потому что мы все очень тонко настроенные приёмнички». |
— Вы научились заполнять эту пустоту внутри себя музыкой?
— Я городской житель, но при этом я чувствую, что моя генетическая память откликается на эту музыку. На другую она откликается тоже, но по-другому — это не генетическая память, а что-то музыкальное внутри меня. Но я знаю, что музыка, которой мы занимаемся, нужна именно сейчас.
— А есть что-то, что вас бесит?
— Я стараюсь это чувство из себя всячески искоренять.
— Разве это возможно?
— Да, это можно купировать. Когда это чувство возникает… Оно появляется у меня все реже и реже. Но бывают моменты, когда ты можешь сказать себе: «Не хочу испытывать это чувство!». Я вам скажу, что меня раздражает. Это неоправданное хамство и равнодушие, свидетелем которого я стала. Несправедливость, когда я вижу это, но никак не могу повлиять.
 |
|---|
| Национальной идеи, которая могла бы объединить общество сегодня, у нас нет, считает Пелагея. |
— Самая главная проблема общества, на ваш взгляд?
— Равнодушие. Когда люди, которые видят, что происходит что-то нехорошее, начинают снимать это на телефон. Я недавно видела похожую ситуацию. В этот момент в моей голове что-то изменилось. Мне не нравится вся эта истерия. Когда люди не могут поесть, не сфотографировав что-то. Но дело даже не в этом. У людей происходит замещение ценностей, появляется глобальное равнодушие к рядом стоящему человеку. Мы все в коконах, думаем: я классный, а все остальные не такие, недостаточно умные, ничего не понимают. Придумываем на своей кухне какие-то кухонные революции, но главная революция должна у нас в душе произойти.
— Кухонные, интеллигентные протесты сегодня называют твиттер-революциями. Сидят такие рассерженные горожане и строчат с айфонов гневные реплики в адрес кровавого режима. И никакой жести, как в Египте, например.
— Это следующий этап. Но это, наверно, неправильно. Нужно от внешнего обратиться вовнутрь. Тогда все будет хорошо.
 |
|---|
| «Я городской житель, но при этом я чувствую, что моя генетическая память откликается на эту музыку. На другую она откликается тоже, но по-другому». Выступление группы «Пелагея» можно назвать одним из лучших на фестивале «Старый новый рок», который прошел в минувшие выходные. |
— Вы хотите революцию?
— Революцию? Нет. Я не революционер. Я считаю, нам не нужна революция. Мне кажется, любая крайность и любые действия, которые влекут за собой негатив, невероятные амбиции, которые люди пытаются удовлетворить посредством таких действий, бесплодны. Я абсолютно пропащий пацифист в этом смысле.
— Рок когда-то был музыкой протеста, а сейчас что несет эта музыка?
— Музыка группы «Пелагея» — безусловно, это не музыка протеста. Наши основные месседжи — это добро, любовь, «помни, кто ты», «люби свою страну, свою землю и окружающих людей». То, о чем я всегда говорю, но разными словами. Но во мне самой как личности нет этого протеста, поэтому таким «трушным» рок-музыкантом я, наверное, себя не могу назвать.
