Мнение защиты: «пострадавших» в поножовщине на Уктусе надо наказать

Екатеринбуржцы продолжают сбор денег на судебную защиту мужчины по имени Евгений, который рискует оказаться за решеткой из-за того, что защищал свою жизнь в потасовке на Уктусе. На деньги горожан спасать от тюрьмы подозреваемого (обвинение ему пока не предъявили) будут адвокаты Дмитрий Поляков и Сергей Хабаров.

Так же, как и мы, адвокаты собирают доказательства невиновности своего подзащитного: изучают видеозаписи, наводят справки о «потерпевших» и их друзьях, развернувших активную кампанию на форумах и в социальных сетях.

Сам подозреваемый с журналистами разговаривать не имеет права — дал подписку о неразглашении. Но один из его защитников — Дмитрий Поляков, накопив достаточно аргументов, согласился рассказать нам о том, что на самом деле произошло на крыльце злополучного магазина «Пятерочка» вечером 13 марта.

— Дмитрий, давайте начнем с главного: объясните, почему Евгений невиновен? Как вы планируете доказывать, что он защищался?
— Я вынужден говорить коротко: чтобы наши противники не знали, на чем будет основана защита, и не смогли к этому подготовиться, истолковать факты в свою пользу. Но я могу рассказать: мы выезжали на место, опрашивали свидетелей. И знаем: Евгений действительно оборонялся от нападок подростков. Именно они завязали конфликт: начали его задирать. Насколько я понял, они просили купить им алкоголь и сигареты. Нам подтвердили, что группы подростков толкутся там постоянно и пристают с подобными «просьбами» к подвыпившим гражданам. Мой подзащитный им отказал и пытался избежать конфликта. Но не смог: уйти ему не дали и начали просто избивать.

— Сильно били?
— Я не могу вам сейчас сказать: кто, как и куда его бил. Но у нас есть эта информация. Просто я не могу ее до суда распространять. Скажу так: по данным судебно-медицинского заключения, ему нанесли очень много телесных повреждений. Прилично побили, скажем так.

— Ваши оппоненты утверждают, что Евгений сам себя травмировал: в частности, сходил домой и порезал себя ножом.
— Те телесные повреждения, которые подтвердили нам медики, очень затруднительно самому себе нанести.

— Например?
— Не могу пока сказать.

— Те же самые друзья «потерпевших» рассказывают, что Евгения били уже после того, как он порезал двоих подростков…
— Во-первых, это ложь. Его били и до, и после, и во время. Во-вторых, даже на видео, снятом уже после инцидента, можно легко найти состав преступления. Вне зависимости от того, что ранее произошло на улице, они не имели права так жестоко бить моего подзащитного. Они должны были вызвать полицию, скорую, но никак не избивать мужчину, который даже не сопротивляется, не пытается скрыться.

— Понятно. Откуда взялся нож?
— Вы ведь писали, что Евгений в этот вечер приобрел его в этом же магазине. Все верно написали — так и было. Мы этого не отрицаем. Купил, конечно, не для того чтобы резать людей. Для бытовых нужд приобрел.

— Насколько я понял, Евгений в этом районе сейчас не живет…
— Не могу вам об этом пока рассказывать — в целях безопасности моего подзащитного.

— К слову о безопасности. «Потерпевших» остерегается не только обвиняемый. Об этой стайке местные жители нам рассказывают практически шепотом и иначе как «организованной группой преступников» их не называют.
— Я не могу сказать, что это группа преступников: прямых доказательств у меня нет, но это совершенно точно устойчивая группа: они примерно в одинаковом составе регулярно собираются у крыльца магазина. Скажем так, это сплоченный коллектив. И местные их знают в лицо.

— Собрав доказательства и оценив шансы, что скажете: защитите Евгения от тюрьмы?
— Я стараюсь воздерживаться от таких обещаний. Но я считаю, шансы у нас очень хорошие. Мы собрали достаточно доказательств того, что он оборонялся.

— Подростков будете пытаться привлечь к ответственности?
— Да. Конечно. Мы подали заявление о возбуждении уголовного дела в отношении неустановленных лиц, которые били Евгения. Я думаю, они должны ответить за «побои, причиненные из хулиганских побуждений».

— Но они же несовершеннолетние.
— И что? Некоторые из них уже старше 16 лет. И их можно наказать. Тех, кто младше, ну что ж делать, можно только пожурить.

— Вы знаете, примерно то же нам говорят полицейские, намекая на то, что они ничего не могут противопоставить группе злых подростков до тех пор, пока им не исполнится 16.
— Как не могут? А зачем тогда нужен отдел по делам несовершеннолетних? Они должны этим заниматься, работать, проводить профилактические беседы, встречаться с родителями и так далее — по их должностным обязанностям. Так что у них не только возможности есть, у них и обязанности есть заниматься такими подростками.

— Но вы же понимаете, что профилактические беседы тут не помогут.
— Да. Но у каждого из этих подростков есть родители или опекуны. Можно влиять через них. Их можно и нужно привлекать к ответственности за «ненадлежащее исполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетних».

Молодые люди, избивавшие Евгения в магазине «Пятерочка», заслужили наказания по второму пункту статьи №116 Уголовного кодекса РФ («Побои»), заключает Дмитрий Поляков. По этой статье виновных (если таковых установит следствие) могут лишить свободы на срок до двух лет.