Принимаю условия соглашения и даю своё согласие на обработку персональных данных и cookies.

Одна машина против тысячи рабочих: почему роботы до сих пор не захватили Россию

Одна машина против тысячи рабочих: почему роботы до сих пор не захватили Россию
Фото: архив 66.ru
Отношение к роботам может быть полярным: все страхи и восторги зашифрованы в культурных кодах. С одной стороны, есть «Скайнет», который поработит нашу планету, с другой — «ВАЛЛ-И», очищающий Землю от мусора.

Роботизированное производство — это не то чтобы про наше будущее. Прямо сейчас где-то на заводах Штутгарта, Детройта или Шанхая умные манипуляторы заканчивают собирать для вас очередной автомобиль. Да что там заграница — в соседней Челябинской области на ММК компьютерная программа (что в обыденном понимании тоже робот) на основе технологий big data и машинного обучения в режиме реального времени вычисляет для оператора пропорции ферросплавов и добавочных материалов. Но для России это пока все-таки исключение.

Объем российского рынка промышленных роботов составляет всего четверть процента от общемирового уровня. Если в абсолютном исчислении, то на каждых 10000 рабочих приходится одна машина. В Сингапуре их, например, 398. В Корее — 531.

Мы поговорили с президентом Национальной ассоциации участников рынка робототехники Виталием Недельским. Бывший свердловский министр по управлению госимуществом в интервью 66.RU объяснил, почему у нашей страны есть отставание в этой сфере, успокоил насчет неизбежных массовых увольнений и немного коснулся темы эффективного государственного управления.

Одна машина против тысячи рабочих: почему роботы до сих пор не захватили Россию

— Давайте разберемся в понятийном аппарате. Что такое робот? Чем он отличается от не робота? К примеру, беспилотный автомобиль — это робот?

— Роботом считается любое устройство, которое способно к автономным действиям. Хотя бы частично. И они разбиваются на два класса: манипуляторы — это промышленные роботы, а все остальное — это сервисные.

Автономный автомобиль — это тоже робот. Даже существующие продвинутые автопилоты, способные тормозить или держать дистанцию, — это роботизированные функции.

— В конечном счете они всех нас заменят? Всегда считал, что такие машины прежде всего нужны там, где невозможно или трудно работать человеку, — в Арктике, космосе… Но на заводах-то зачем?

— Функций, которые не может выполнить человек, просто не существует. Роботизируется только то, что уже делает рабочий. Просто что-то тяжелое он поднимает краном, а глубокую яму роет экскаватором. Но в процесс раскопки можно добавить элементы автопилота. Водитель указывает границы работу: копать от забора до заката. Автоматизируются действия, либо физически тяжелые, либо повторяемые, либо опасные для жизни.

Человеку сложно что-то долго делать качественно — он отвлекается и совершает ошибки. В этом смысле манипулятор более надежен и исключает человеческий фактор: от него не уйдет жена, он не запьет, у него не будет усталости и плохого настроения. Роботу не надо платить зарплату, перечислять налоги, обеспечивать отдельным рабочим местом, отапливать его и освещать — только на коммунальных расходах за год может набежать приличная экономия.

— В каких отраслях в наибольшей степени востребован машинный труд?

— Самая массовая, конечно, автопром. Там огромный объем продукции, стандартизированные операции и отменное качество. Да, Bentley или Aston Martin собирают руками, но это исключение. Те, кто производит миллионами, используют только роботов. Второе — электроника. Опять же десятки миллионов устройств, высокоточное производство. Дальше идет пищевая промышленность, в частности, упаковка продуктов.

Отдельно скажу про оборонку и МЧС. Там тоже много роботов, которые могут заехать в зону радиационного заражения, что-нибудь разминировать или кого-нибудь эвакуировать. Это единичные ниши, экономика здесь роли не играет — государство будет тратить столько, сколько понадобится.

— Кстати, про экономическую эффективность. Почему в Японии можно создать предприятие, где практически нет людей, а в России это пока еще произведения фантастов?

— Автоматизация никогда не достигнет 100% (хотя и стремится к этому), поскольку люди присутствуют на уровне присмотра общего управления и сервисного обслуживания.

Всегда стоит вопрос окупаемости, предприниматели ведь всегда считают деньги. Робот не идея фикс, это только инструмент: нужен такой или другой молоток. В России ставить роботов пока невыгодно, поскольку здесь дешевый труд — раз, маленькие объемы производства — два. Россия по этим показателям позади. Мало кто из российских предприятий (если это не сырьевая компания) выпускает продукцию на экспорт.

Другая ситуация с японскими корпорациями. Возьмем Toyota. Выпуск десятков миллионов автомобилей каждый год. Они просто смотрят, где рынки сбыта, и ставят там новый завод, работающий с минимумом живых сотрудников.

— Из-за роботов ведь придется людей увольнять.

— Люди постепенно будут сами уходить из исчезающих специальностей. Но это не произойдет мгновенно. Ведь надо изменить технологический процесс: этот робот откуда-то должен взять деталь, то есть кто-то должен ее туда положить.

Всегда часть сотрудников уходит на пенсию. За пять лет, допустим, 30% ушло. Еще 30% на позиции, которые будут закрываться, не придут. Уже на 60% задача решена, остается 40%. На этом роботизированном производстве понадобятся люди, которые будут роботов программировать, обслуживать: масло поменять, электромоторы, сервоприводы. Работников можно переучить. Если он работал на станке, то обслуживать механизмы точно сможет.

При этом статистика говорит, что в мире за последние 20 лет появилось больше специальностей, чем исчезло. Причем эта работа уже более интеллектуальноемкая и ее проще освоить.

Последнее поколение роботов программировать на порядок проще, чем первые поколения: там нужно было разобраться в программной среде, координаты вставлять, а сейчас достаточно показать руками точки в пространстве либо загрузить цифровую документацию — и там сразу появляется эта модель.

— Но это все в теории.

— Почему в теории? Сотни лет была отрасль гужевого транспорта. Там было много специалистов: кто-то лошадей выращивал, кто-то овес, кто-то делал кареты, кто-то работал кучером, кто-то извозчиком, кто-то стоял на запятках и открывал дверцу господину, кто-то навоз убирал. В течение 20 лет в начале XX века отрасль исчезла. Куда же делись все эти ребята? Рассосались. Кто-то перестал быть, кто-то туда не пошел, кто-то переучился. Взамен появился автопром, где, думаю, не надо доказывать, что спектр профессий шире.

— Допустим, владелец завода решил заменить людей роботами. Как следует известил всех об этом, но откуда-то взялись обиженные рабочие и обратились, предположим, к президенту страны через прямую линию. Нет ли тут соблазна вмешаться ради каких-то сиюминутных выгод?

— Он не только должен сказать: «Не ставь роботов». Он должен показать, где взять деньги. Договориться с руководителем какого-нибудь госбанка. И тут возникнет три вещи.

Первая. Он убъет тем самым понятие экономики. Если так, то налогов у него не будет. Значит, исчезнет государство.

Вторая. Любой президент хочет, чтобы экономика у него была современная. Чтобы у него не гужевой транспорт ездил по дорогам без асфальта, а современные автомобили. Колеса экономики закрутятся, у нас будет больше налогов.

Третья. Если президент начнет потакать жалобщикам, то завтра вся страна к нему прибежит, столпится у подъезда и каждый начнет орать: «А меня стоматолог плохо обслужил, а меня обсчитали на рынке». И что, он будет каждому стоматологу выговор делать?

Любому начальнику на местном уровне — губернатору или прокурору — вполне приемлемо вмешаться в рамках своих полномочий. Но без перегибов: они не исправят экономику в целом. Поэтому никто никому не сможет указать внутри его участка, ставить ему роботов или нет, какой станок выбрать или кого уволить. Это ответственность конкретного директора. В конечном счете ему что надо? Повышать производительность труда. А производительность труда как меряется? Количеством денег на единицу продукции.

Если робот это обеспечивает, то начальник просто должен позаботиться о своих сотрудниках, не выкидывать их за забор. Есть трудовое законодательство, есть социальное давление со стороны государства, профсоюзов. Он им должен подыскать варианты, другие работы, обучение. Они не оказываются в безвоздушном пространстве. Если кто-то начнет предприятиям указывать, что и как делать, они будут банкротиться. Читали «Атлант расправил плечи»? Когда государство сильно давит, бизнесмен думает: «Да пошли вы все, я закрываюсь. Сами работайте». В итоге, по сюжету романа, в Нью-Йорке гаснет свет. Умные люди так не сделают.

Одна машина против тысячи рабочих: почему роботы до сих пор не захватили Россию

— Чтобы развивать робототехнику, нужно принимать специальный закон. Знаю, что Дмитрий Гришин из Mail.Ru Group, который также является инвестором робототехнического стартапа, предлагает наделять роботов агентскими функциями. Если бы такой закон писали вы, то каким бы он был?

— Закон не может быть про все. Закон описывает типовые случаи. В России в сто раз меньше стартапов, чем в США. Чтобы создать привлекательную инвестиционную среду, нужно поправить законодательство.

Обычно как: появляется проблема — под нее подстраивается решение. Мы предлагаем сыграть на опережение. Допустим, через 10–20 лет роботов вокруг нас будет много. А законодательство заточено только под человеческую среду и будет ограничивать развитие отрасли. Если представить, что мы уже живем с роботами, то надо их наделить агентскими функциями. Пускай они расплачиваются за пиццу или передают наши данные. Чтобы кто-то нес ответственность, если робота повредят.

Могут быть и другие идеи, связанные с робототехникой. Например, обсуждается тема о получении безусловного базового дохода. Ведь роботы выполняют работу за человека, генерируют доход, а налог может быть пущен на выплату безусловного базового дохода. Человек может посвятить себя творчеству или самосовершенствованию. Хотя на другой стороне медали — люмпены и прожигатели жизни.

Третья область изменения законодательства — беспилотные автомобили. Должно измениться множество законов: страхование, ответственность. Государство должно ответить на вопрос, кто понесет ответственность, если машина причинит вред здоровью человека.

— Есть ли у детей интерес к этой сфере? Насколько эффективны все эти олимпиады, кружки или, например, Уральская инженерная школа?

— Робототехника — это новый вид технического творчества, которая объединяет логику, математику и физику. Объединяет обучение по нескольким дисциплинам: умение что-то делать руками с железками, с пластиком, с проводками, электромоторчиками. Для малышей это мелкая моторика, для более взрослых — умение мыслить.

В этом смысле детская робототехника становится очень популярной — и мальчикам, и девочкам интересно. Мы в ассоциации проводили исследование по поводу развития детской робототехники. В России есть хорошие компании, которые поставляют товары на экспорт. Потому что сами делают наборы, конструкторы, программную среду, поддержку.

— Но сам-то рынок не развивается, денег там больше не становится.

— Кружки — это, как правило, платные услуги. Они сами по себе становятся рынком. Родители с удовольствием платят, чтобы их дети развивались. Дети, которым это нравится и они хотят сложнее и сложнее, дальше выходят со специальностью в руках.

— Как у нас обстоят дела с боевыми роботами?

— То, что ставится на вооружение, — это российские разработки. Беспилотное оружие существует очень давно. Это ракеты и торпеды самонаводящиеся. Военные квадрокоптеры в этом смысле ерунда, мелочь. Очень мощная школа, одна из лучших в мире. Финансирование всегда было, хорошо, что сохранили кадры.

— С промышленными роботами все понятно. Но, кажется, в России еще не скоро распространятся сервисные роботы, которые могут стать помощниками, например, в медицине.

— Здесь очень много интересных ниш. Техника умеет делать операции. Хотя на самом деле это дистанционно управляемые устройства. Сидит высококвалифицированный хирург в соседнем кабинете или вообще в другой стране перед экраном, а там у робота микроскоп, лампочки и манипулятор. Врач в хорошем разрешении, в увеличении делает операцию с высокой точностью. Повернул на сантиметр, а робот поворачивает на десятую часть миллиметра. С помощью этого робота врач способен заштопать тонкие сосуды, идеально точно сделать разрез. Он может работать удаленно, а значит — присутствовать в разных городах.

— Люди доверят свою жизнь роботам?

— Если сейчас спросить пациента: «Кто тебе сделает операцию?» — он наверняка ответит, что человек. Но пройдет десять лет, когда люди начнут понимать, что смертность у хирурга, условно, 10%, а у робота — 1%, и, конечно, предпочтения изменятся.

— Положительная статистика еще не собрана?

— По определенным операциям она набирается. Роботы Da Vinci уже лет десять успешно работают. Именно такие примеры позволяют говорить о прекрасном будущем.

Константин Мельницкий; 66.RU; 66.RU