Загнивающие европейцы и американцы охотно и часто снимают кино о собственном загнивании. В Восточной Европе, в Польше и Румынии, это дело любят не меньше, но до Британии или США им как до Луны. Дело тут, похоже, не в том, у кого больше, условно говоря, «свободы», или том, кто больше пострадал от коммунизма, а в деньгах, уровне развития индустрии. Такое кино редко выходит в массовый прокат, это не «Дедпул» и не «Миньоны», но на фестивалях подобный мрачняк пользуется успехом.
Это очень широкая, но малоинтересная широкой публике тема. Из более-менее раскрученных можно вспомнить «Бьютифул» 2009 года Алехандро Гонсалеса Иньярриту, или, например, «Киллер Джо» Уильяма Фридкина 2011-го, или «Необратимость» Гаспара Ноэ, 2002-го. А по большому счету, любой фильм Ханеке, фон Триера, Аронофски и много кого еще. Серьезных режиссеров волнуют серьезные вопросы.
 Фото: kinopoisk.ru |
|---|
Но даже несмотря на то, что обсуждают они вещи общечеловеческие, природу человека, его низменность и слабость, кажется, что это как бы не про нас. Место действия – Барселона, Лондон, Париж, Техас – все это очень далеко. А вот Малгожата Шумовская снимает про современную Польшу, и такое кино, как выясняется, нам гораздо ближе и роднее. И географически, и культурно.
 Фото: kinopoisk.ru |
|---|
Ну, скорее антикультурно. В ее новом фильме «Лицо», который получил «Серебряного медведя», гран-при жюри на Берлинском фестивале, действие разворачивается в польской деревне. Ну или, как это назвать, поселке городского типа, наверное. Если бы они там вместо бесконечного «kurwa» говорили что-то соответствующее на русском, можно было бы предположить, что дело происходит где-нибудь на Урале. Это если забыть об этой страшной и смешной одновременно, открывающей фильм сцене на рождественской распродаже. Особенность распродажи в том, что сотни потребителей должны раздеться до нижнего белья, чтобы получить уцененные телевизоры. Какая-то жуткая смесь Босха, Брейгеля и клипов Rammstein. Невозможно поверить, что такое возможно. Но, тем не менее, утверждает режиссер Шумовская, это не метафора, и все так и происходит в польской провинции.
 Фото: kinopoisk.ru |
|---|
Однако западная цивилизация к ним там ближе не только в сфере торговли. Об этом можно судить по транспорту, дорогам, мостам, больницам. В деревне даже бар есть. Но то, как эти люди выглядят, одеты, о чем они говорят, что делают, как живут, все это очень похоже на наши деревни, такие же затянувшиеся 90-е там у них. Депрессия, алкоголизм, невежество, сельские дискотеки в местном клубе. Местные мужики травят анекдоты из серии: «Негр, мусульманин и еврей прыгнули с крыши. Кто победил? – Общество!» Как их таких взяли в Европейское сообщество, вообще непонятно. Ведь все как у нас. Только православие надо заменить католичеством.
 Фото: kinopoisk.ru |
|---|
Хотя, при всем уважении, наши православные владыки могут позавидовать тому влиянию, которое оказывает на жизнь простых поляков католическая церковь. Деревенские только и делают, что исповедуются, причащаются, молятся и крестятся по любому поводу. Ну и, конечно, церковные праздники. Мы тут только на Пасху или на Рождество заглядываем в церковь, а поляки к этому делу подходят гораздо серьезней, воскресная служба, все дела, еженедельно и регулярно они собираются всей деревней в храме. Такой у них там консервативный патриархальный уклад, что патриарх Кирилл нервно курит.
 Фото: kinopoisk.ru |
|---|
А еще католический престол устанавливает в окрестностях деревни польское чудо света – гигантскую статую Христа – на 15 метров выше, чем та, что в Рио-де-Жанейро (Pomnik Chrystusa Króla, самая большая в мире статуя Иисуса Христа, реально была установлена на юго-восточной окраине города Свебодзин, в Любушском воеводстве Польши в 2010 году). На деньги местной общины. Из-за нее и весь сыр-бор. В строительстве кроме румынских цыган-гастарбайтеров были задействованы многие местные жители и среди них главный герой фильма «Лицо» – Яцек, молодой поляк, единственный в деревне металлист-неформал.
 Фото: kinopoisk.ru |
|---|
Деревенские относятся к хайрастому ниферу, который гоняет по округе на ржавой тачке под «Металлику», как к местной достопримечательности. Никто не прокалывает ему шины и не подкарауливает в подворотнях, мальчишки, правда, дразнят его сатанистом, а мужики предлагают подстричься и носить нормальную одежду. Но красавец Яцек не унывает, а продолжает хипповать, ходит на дискач в клуб, копит деньги и собирается жениться на местной белобрысой стриженой шалаве, которая там у них на всю деревню – единственное развлечение. Но они любят друг друга, и все у них могло бы быть замечательно.
 Фото: kinopoisk.ru |
|---|
Но внезапно на строительстве Иисуса происходит нелепый несчастный случай, который делит сюжет на «до» и «после». Яцек проваливается внутрь гигантского бетонного бога. Травмы, которые он получил после падения, коснулись только головы, и польские врачи проводят первую в истории страны операцию по полной трансплантации лица. Это тоже реальная история, которая произошла, правда, не в Свебодзине и несколько позже, в 2013-м. Шумовская просто объединила эти события в один сюжет. Молодой польский католик потерял свое лицо на строительстве статуи Христа.
 Фото: kinopoisk.ru |
|---|
На самом деле до этого можно было назвать фильм комедией, черной, возможно, но веселого там было не меньше, чем у Кустурицы. Тот же тоже, в общем, снимает кино про нелегкую жизнь своих цыганских героев, но так это всегда у него задорно и весело. Вот и у Шумовской почти так же. Но после травмы, когда симпатичное лицо превращается в жуткую оплывшую трансплантированную рожу (польское слово Twarz – оригинальное название фильма, в переводе, скорее, ругательство, типа «морда», рожа»), настроение меняется. Добрые деревенские католики показывают свои истинные лица, и из-под масок притворной благочестивости вылезает мракобесие и гопничество, мрачная средневековая хтонь.
 Фото: kinopoisk.ru |
|---|
Первой отваливает лихая невеста, она быстро заводит себе нетравмированного кавалера и продолжает отжигать по кабакам и дискотекам. Ну это в целом как раз понятно и ожидаемо. Но и другие знакомые, друзья, члены семьи тоже начинают избегать обезображенного Яцека, маски реально надевают медицинские, опасаясь подцепить что-нибудь, отворачиваются от него, как от чумного. Только мальчишки бегают за ним с криками «Рожа!». А родная мать говорит священнику, что ее ребенка подменили, в него, вероятно, вселился дьявол, и они с епископом вызывают Яцеку экзорциста. Ну и так далее по нарастающей.
 Фото: kinopoisk.ru |
|---|
Малгожату Шумовскую можно с некоторой натяжкой назвать польским Звягинцевым, только фильмов она сняла побольше, а наград у нее поменьше. Она уже много лет обличает и критикует польскую действительность, а в этот раз вот набросилась на католическую церковь, а точнее, на лицемерность ее польской паствы, на напускное благочестие и содержащиеся под ним ужасы, когда толпа верующих готова жертвовать огромные деньги на каменную статую, но отворачивается от живого человека. А Звягинцев довольно жестко наехал на православные корпорации в «Нелюбви». Польский министр культуры уже выступил с резкой критикой, назвав фильм глупым и тенденциозным, а наш Мединский примерно то же самое всегда говорит про Звягинцева. И этот берлинский приз жюри так напоминает приз жюри в Каннах, который в прошлом году получила «Нелюбовь».
 Фото: kinopoisk.ru |
|---|
Так, что дело тут не в цензуре, с одной стороны, и желании условного Запада любыми способами принизить и очернить Россию, то есть Польшу, с другой. Просто несмотря на то, что мы сейчас, очевидно, оказались по разные стороны медленно опускающегося железного занавеса, Польша к России гораздо ближе, чем кажется. Есть у нас и общая радость, и общая боль, и рожи у нас с ними очень похожи. Хотя вряд ли, конечно, Шумовская именно это имела в виду.
двоешники