Очередную серию нашего проекта мы снимали на репетиционной базе шоу «Уральские пельмени». Люди в нем задействованы необычные, разные, странные по общепринятым меркам. Итак, скоро вы узнаете, как перекусить за счет Мясникова, какие слова команда уполномочила Рожкова говорить миру, от кого прячется в темной комнате Соколов, какая музыка на рингтоне у Ярицы и за что вся команда ненавидит «Ура.ру».
«Уральские пельмени» репетируют на спортбазе, почти на берегу Шарташа. Многие годы. Уверен, никто не скажет, что это фешенебельное место. Его особый статус выдают разве что джипы разной цены, припаркованные у ворот и на территории. У калитки — вольер с гусями: хозяин готовится к новогодним праздникам. Пока птицы гогочут на весь двор. Из открытого окна слышно, как кто-то громким, поставленным голосом произносит несколько раз одну и ту же фразу. До конца непонятно какую, что-то вроде: «Красный горит, а я все равно проеду». Команда в полном составе готовится к премьере шоу «Игра приколов» (9-10 сентября в "Дворце Молодежи")
Сразу направо от входа в корпус — душная кафешка. В ней — несколько артистов «Уральских пельменей», пара авторов, люди из технической части шоу, чьи-то дети... Кто-то ест, кто-то общается, кто-то уставился в ноутбук или смартфон. Встаю у буфета, осматриваюсь, беру кофе. После заказа тебя тут спрашивают, «на чей счет записать» — в принципе, можно назвать любую известную фамилию и поесть за счет артиста. Держите лайфхак, дорогие читатели.
За моей спиной — телевизор, люди из шоу смотрят туда и порой чему-то смеются. Оборачиваюсь — по РЕН-ТВ показывают «101 далматинец».
Приходит Андрей Рожков — бледный, в тренировочном костюме. Мы договорились записать интервью. Уходим разговаривать в импровизированную беседку, к гусям. Он убирает пепельницу со стола со словами: «Ты же не куришь? Нет? Балуешься?» Ловлю себя на ощущении, что разговариваю со своей бабушкой.
— Выходит, тебя, как в кавээновские времена, вновь капитаном выбрали? — Капитаном… капитаном… Я всегда был капитаном… С чего ты решил?
— Ну вы все молчали, а тут накануне концерта тебя отправили разговаривать. — Просто я единственный, кто вызвался это сделать.
— И что ты хочешь сообщить? — Что у нас все хорошо и «шоу маст гоу он».
Мы проговорили еще минут сорок. Интервью с Рожковым будет попозже.
Тем временем наш фотокор Константин отправляется снимать закулисье. Этим вечером все «пельмени» должны отсняться для промо их октябрьского и ноябрьского шоу. К слову, Андрей Рожков сказал, что команда решила поменять всё в концепции презентационных материалов — вплоть до логотипа. Ну а дальше — ребрендинг, расширение состава, увеличение числа параллельных проектов, в том числе и съемки в кино.
В студии натянуто два фона: зеленый и белый. На зеленом артисты в экстравагантных костюмах и с музыкальными инструментами приглашают Екатеринбург и Москву на шоу «Спасите наши уши». На белом — в более теплом и торжественном прикиде, с рюмочкой, фужером или стаканчиком — те же города, но на предновогоднее шоу «Оливьеды». Брекоткин, Ярица, Попов, Калугин, Соколов — каждый старается по-своему обыграть один и тот же текст.
Плюс к тому каждый должен крупно, на фотокамеру, изобразить эмоцию: страх, веселье, безудержное веселье, неистовое веселье, обиду, застенчивость, отвращение и т.д. Со стороны это смотрится крайне странно, только фотограф понимает, что происходит, и меланхоличным голосом иногда говорит что-то вроде: «А кто у нас красавчик? Это Ди-и-и-ма у нас красавчик» или «Рожу нормально проработали, можно прекращать улыбаться и начинать бояться».
Тем временем я заканчиваю интервью с Рожковым и прошу показать, где они репетируют и пишут шутки. Оказывается, «Пельмени» разделены на четыре творческие группы. Андрей, например, работает в основном с молодыми авторами: «Мои, наверное, ни фига не делают — спят, едят или сидят в интернете».
Мы поднимаемся наверх. На лестнице стоит Дмитрий Соколов и пытается открыть дверь. Я спрашиваю: а Соколов в какой группе? «Дим, ты в какой группе?» — спрашивает Рожков. Соколов, не меняясь в лице, открывает дверь, заходит внутрь темной комнаты и закрывает дверь. Потом опять открывает, высовывается ровно с тем же лицом и снова захлапывает. Рожков никак не реагирует, мы идем дальше.
В одной из комнат открыта дверь. Там, в тишине — Максим Ярица, Сергей Исаев и незнакомый мне человек с бородой за ноутбуком.
— Парни, тут 66.ru надо показать наш творческий процесс, — говорит Рожков и присаживается на диван. Парни долго не реагируют.
— Фото или видео? — отрывается от каких-то бумажек Ярица и, не получив ответа, снова опускает голову.
— Ну давайте, оживайте! — повторяет Рожков.
Мужчины начинают двигаться как в замедленном кино и уже через десяток секунд смеются, трясут бумагами и кричат друг другу полную ерунду, набор слов, звуков и всевозможных «э-ге-гей», чтобы была мимика. Так они работали на фотокартинку еще с минуту. И выключились, будто батарейки кончились - замолкли, улеглись, расселись. Вместо фото Константин снимал видео)))
В следующей комнате сидят, лежат, валяются подопечные Андрея Рожкова.
— Мне сказали, что вы тут или спите, или в интернете залипаете, — начинаю я.
— На самом деле так и есть, — отвечает мне парень из угла комнаты.
— Ну давайте, расскажите про эти вот идеи. Про ваши... про интернет… про интернет-издания, — Рожков начинает произносить первые приходящие на ум слова, собираясь повторить успех в соседней комнате.
— Про «Ура.ру», что ли? Мы же номер про «Ура.ру» уже написали...
— Но там ничего хорошего про «Ура.ру» нет.
— Да им что хорошо, что плохо — все равно, - все реклама.
— Очень они нас измучили своими статьями, надо их отчихвостить.
— Три года назад как зацепились за эти баррикады на майдане, так никак не могут успокоиться.
— Что за люди…
В коридоре на диване Андрей зачем-то продолжает тему Киева: «Мы там были на гастролях, сидели в гостинице, увидели — где-то дым, решили пойти погулять, посмотреть. Это же нормально для русского человека — такое любопытство. Ну а Юлька зачем-то нас фоткала и куда-то выкладывала… И понесло-о-о-ось».
Уходим от авторов обратно к фотостудии. В коридоре костюмеры разложили реквизит и неторопливо переодевают артистов. Выглядит это как минимум трогательно. Уверен, примерно так же закулисье «Уральских пельменей» выглядело и 10, и 20 лет назад. Интерьеры их репетиционной базы просто кричат об этом. Все очень аскетично, ничего лишнего, никаких удобств и комфорта.
Издалека приближается музыка. Она очень возвышенная, может, из какого-то балета или оперы — ангельские голоса, струнные, вот это вот всё. Это Максиму Ярице кто-то позвонил, но он решил не отвечать, пока не войдет в гримерку и со всеми не поздоровается. Под такую музыку это выглядит очень церемонно. Наконец Ярица жмет «ответить» и уходит разговаривать в коридор. Я сижу рядом с Дмитрием Соколовым. Он начинает наигрывать на банджо что-то крайне унылое. Такое унылое, аж тревожное.
— А что стало с проектом «Стеклянный салат для зеленого автобуса»? Три года назад ты показывал пилотные серии — было смешно, — спрашиваю я у Соколова. — А что с ним стало? Он есть. Что с ним стало?
— И когда ты его покажешь по телевизору? — Когда покажу… когда покажу… Когда покажу — тогда покажу. Ты торопишься?
— Нет. — Давай я дофоткаюсь — и с тобой посижу.
— Давай.
Мы просидели с Соколовым в местной кафешке еще, наверное, с час. Говорили, ели яблоки. Еле уполз оттуда. Думаю, напишу интервью и с Соколом. Но пока нет сил. Оно трудное — про грехи и покаяние.
статья супер, первые фотки с автостоянки я ещё осилил, не хватает только комментариев Кирилла Зайцева, дальше читать даже не рискнул, ещё кнопка выпадает "читать дальше", авторы молодцы, есть выбор не нажимать, что всем и советую
