Балерины-лебеди в пачках и без. Снимаем за кулисами театра

«Ты когда поднимаешь Лену, сам обходи, как хочешь! Главное, чтобы она оставалась на опорной оси. Максик, ты знаешь что? Дай ей доделать все арабески, переходы. Ты немножко торопишься, понимаешь? Вот! Вооот! Сейчас правильно абсолютно. Макс, запомнил? Надо повернуть ее до этого ракурса, а ты оставляешь… Из-за этого весь сыр-бор»… В балетном классе Екатеринбургского академического театра оперы и балета идет репетиция. В центре комнаты солисты театра, Максим Клековкин и Елена Воробьева. В стороне стоят педагоги-репетиторы заслуженный артист Россиии Юрий Веденеев и народная артистка России Лилия Воробьева. До спектакля «Катя и принц Сиама» остаются считанные часы, а судя по нескончаемым замечаниям педагогов, работы еще непочатый край.

— Ты только встаешь на пируэт — и уже готовишься с него сойти, а его еще сделать надо, — говорит Лене ее наставница Лилия Воробьева.

Понять, о чем педагог говорит с балериной, не зная балетную терминологию, довольно сложно.

Елена снова и снова повторяет элемент — сначала в тишине, потом под музыку.

Музыка заканчивается, и начинается разбор полетов.

— У тебя вообще-то пассе… Опустившись с пассе, ты сразу носок продвигаешь. Ты с опорной сойди. Сейчас немножко за ногой вперед ходишь. Здесь надо только к арабеску вывести. Давай еще раз, — просит Лилия Воробьева.

Балет требует максимальной сосредоточенности, постоянной работы над собой и самодисциплины. Это большой труд. Во время подготовки к новому спектаклю у артистов бывает по две репетиции в день. Каждая длится по нескольку часов. В другие дни они ходят на занятия, чтобы не потерять форму.

— Когда будешь брать, вот так вот станцуй руками, даже немножко пошире чуть-чуть жесты, — Лилия Воробьева показывает Елене, как нужно взять веер.

В это время Юрий Веденеев разговаривает c солистом театра Максимом Клековкиным. Объясняет, что все движения должны выполняться технично, что каждое движение несет эмоцию…

Сейчас некоторые движения, замечает он, получаются слишком «пышными», и смысл, скрытый за ними, пропадает.

Елена и Максим — солисты, то есть уже многое умеют, но все равно слушают внимательно. Сами обращаются к педагогу редко и только по существу. В балетном классе никогда не услышишь споров. Слово педагога, хореографа здесь закон.

Елена Воробьева: «Самое главное в хореографии — это показать свой замысел при помощи одних движений. Это просто головокружительно».

— Любой труд достоин уважения, но в балете самая сложная профессия — это хореограф. Нужно уметь составить спектакль, представить свои задумки, донести их до художника, до композитора, — объясняет нам Елена Воробьева после репетиции. — Если, допустим, спектакль пишется вместе с музыкой, нужно буквально поминутно развести хореографические фантазии, объяснить это композитору. Составить либретто так, чтобы каждому в зале было понятно, что происходит на сцене. Но самое главное в хореографии — это показать свой замысел при помощи одних движений. Это просто головокружительно…

В разговоре выясняем, что от хореографа зависит не только успех спектакля, но и безопасность актеров. Елена приехала в Екатеринбург из Челябинска и сейчас рассказывает случай, произошедший в челябинском театре.

— Спектакль назывался «El Mundo de Гойя». Хореограф решил посыпать сцену опилками. В этом случае, естественно, чувствуешь пол не так хорошо, особенно в пуантах. В какой-то момент я потеряла контроль и поскользнулась на прыжке. Это случилось в тот момент, когда моя героиня должна была умереть. И свою смертельную сцену я сыграла, говорят, гораздо лучше, чем обычно, но рука была сломана. Я дотанцевала и хотела идти на поклон, но не смогла.

Елена работает в Театре оперы и балета третий сезон. В день спектакля она приходит в театр за несколько часов до начала, чтобы успеть подготовиться к выступлению. Грим она наносит сама.

А вот с прической ей помогают…

Елена рассказывает, что в балет попала «из зависти», большого желания стать балериной у нее не было. Напротив, были успехи в гимнастике. «У моего старшего брата была подруга, за которой я, что ли, «тянулась». Она помогала другим девочкам делать растяжку. Вот и я пошла в хореографический класс, чтобы она мне тоже уделила внимание. Но со временем любовь к балету становится все сильнее», — рассказывает Елена.

Елена Воробьева готовится выйти на сцену. Она выступает в роли Кати в спектакле «Катя и принц Сиама».

У партнера Елены Воробьевой Максима Клековкина, напротив, с детства было все ясно. Он родился в семье балетных.

В Театре оперы и балета начинал свою карьеру еще отец Максима. Сам он успел пожить и поработать в пяти городах — Уфе, Красноуфимске, Новосибирске, Челябинске (здесь, кстати, они с Еленой и познакомились) и вот сейчас — в Екатеринбурге.

— Как оказались в екатеринбургском театре?
— Я слышал, что зрители здесь очень хорошо ходят и, опять же, большой репертуар. Есть постоянная загрузка. Это большой театр, здесь и возможностей больше.

— Сложно было пройти отбор? Наверное, большая конкуренция?
— Сейчас конкуренция выше, чем была тогда. Стало больше ведущих солистов, много пар. Труппа возросла, уровень тоже поднялся. Люди идут, потому что им интересно, они и работают с отдачей. Вот в феврале готовится новый кастинг, придут еще ребята…

Почти с каждым театром Максим выезжал куда-то на гастроли: Япония, Англия, Италия, Америка, Узбекистан, Турция, Сараево… На фото: Максим Клековкин и Елена Воробьева в спектакле «Катя и принц Сиама» (Фото Сергея Гутника).

Больше всего, рассказывает он, понравилось в Японии — хорошо принимали. Но и без курьезов во время гастролей не обходилось.

— Я танцевал в парике, потому что перед этим коротко подстригся. На сцене — «Лебединое». Боковые лампы светят очень сильно. Я готовлюсь к выходу, стою около лампы. За это время парик нагрелся. Я выбегаю, а за мной шлейф дыма… Парик горит на мне! Но ничего, потушили.

Репетиции солистов и кордебалета проходят параллельно.

Мы поднимаемся на этаж выше, где сейчас занимается Лариса Люшина — 20-летняя артистка, мечтающая тоже когда-нибудь выступать на сцене с сольными партиями. И, судя по всему, у девушки есть все шансы.

Педагоги как раз стали давать балерине новые партии, она начала пробовать себя сольно. «Тьфу-тьфу-тьфу, пока все налаживается, все хорошо», — Лариса стучит по дереву, чтобы не сглазить.

— Где вас сейчас можно увидеть?
— Я танцую двоечку в «Кате и Принце», больших лебедей, Розалинду в «Ромео и Джульетте». Па-де-труа в «Щелкунчике», — торопливо перечисляет девушка. — Это вот все кордебалетные партии, корифейские. Сольные некоторые партии готовлю.

В театре девушка проводит весь день — с 10 утра до 8 вечера. Часок-другой поспит — и снова на репетицию. Потом перерыв на обед и опять репетиция, но на этот раз уже сольной партии. И так до вечера, пока буквально не валится с ног от усталости.

Лариса признается, что такой график ей нравится гораздо больше, чем одна репетиция кордебалета в день, а потом — домой. «Так ты поддерживаешь себя в форме и потом увереннее чувствуешь себя на сцене», — говорит она. Муж никогда не ругает Ларису за то, что та пропадает на репетициях. Он работает в Театре оперы и балета уже пятый год. «Он в кордебалете, также в корифейских партиях», — говорит Лариса.

Сама Лариса поступила в труппу Театра оперы и балета совсем недавно — полтора года назад. Она выпускница Новосибирского государственного хореографического колледжа, после работала в Михайловском театре в Санкт-Петербурге.

— Я не хочу об этом вспоминать. Там мне сказали так: «Либо ты стоишь в кордебалете, либо увольняешься». Там не было возможности развиваться дальше, не было никакого карьерного роста. А для молодого артиста это потеря времени и сил. Но без кордебалета стать солисткой невозможно. Кордебалет закаляет, дает очень большую силу ногам. Кордебалет — это одно целое, то есть ты не можешь сделать так, как тебе хочется, где-то выделиться. Нужно делать как все. В кордебалете нет личности. Только в сольных партиях можно раскрыть свою душу.

Мы сидим в гримерке. Здесь к выходу готовятся девушки из кордебалета.

В комнате — творческий беспорядок: на стульях брошена одежда, на столике — пуанты, лак для волос, расческа, грим, тарелки с едой, чтобы перекусить после репетиции.

С едой у девушек из балета вообще особые отношения.

— Когда я пришла в театр, то весила 53 кг, — рассказывает Лариса. — Сейчас я вешу 43.800. В последний раз взвешивалась только вчера. Чтобы стать солисткой, мне нужно было похудеть. Потому что образ балерины предполагает утонченные длинные линии, длинную худую шею, длинные худые руки и ноги. Нужно, чтобы, когда надеваешь пачку, на тебя было приятно смотреть. А если там, извиняюсь, большая попа и ляжки галифешной формы… Я невысокого роста, но с моим ростом многие балерины танцуют даже Лебедя.

Лариса признается, что ее мечта — станцевать Лебедя и Баядерку.

— Я поставила цель: похудею — и докажу всем, что я могу стать солисткой. Тогда я добьюсь всего.

— В театре сейчас большая конкуренция? Наверное, многие мечтают о сольных партиях?
— Скоро будет кастинг, в феврале приедут девочки и мальчики и, наверное, все приедут на солистов…

Определить возраст артисток кордебалета довольно сложно. На вид — совсем молоденькие девчонки, а на деле выясняется, что работают в театре они не меньше 10 лет.

— Какая тут конкуренция, что ты выдумываешь? У тебя нет конкуренции, — тут же реагируют другие девочки из кордебалета.

— Мне кажется, начальство именно для этого и проводит кастинги, чтобы была конкуренция. Потому что когда нет здоровой конкуренции, артист балета успокаивается. Даже на занятиях — стоит рядом девочка, подняла она выше ногу, чем ты, и появляется желание сделать больше, чтобы выделиться, доказать, что ты можешь еще лучше вращаться, прыгать… Для меня всегда есть конкуренция, когда ты стремишься к своей цели.