Я не считаю себя нереализовавшимся человеком. У меня есть жена, дети, внуки, собаки, кошки, сады. Дома построены, деревья посажены. Но хочется еще успеть что-то сделать. Принести пользу человечеству и оставить след. Хотя наследил я уже изрядно.
На мою жизнь серьезный отпечаток наложила история с Уральской республикой. Я в ней участвовал как активный болельщик, потому что тогда не был ни губернатором, ни депутатом. Тогда я еще был никем. Потом, в 1994-1995, именно мне, как председателю комитета по законодательству областной думы, пришлось писать устав Свердловской области. Не скажу, что это было мое личное желание. Просто мне достался такой комитет. Потом в качестве зампреда я участвовал в создании договора между Свердловской областью и Российской Федерацией.
Благодаря всему этому опыту я начал понимать, что такое государственность, что можно, а что нельзя. Возникали обсуждения, а положено ли субъекту федерации иметь государствообразующие признаки, такие как, например, внешнеэкономические связи, или нет. Где проходит граница с сепаратизмом? И я был активным участником этих дискуссий.
С 2007 года наступило скучное время, когда я перестал участвовать в реальной российской политике и превратился в запрещенного барабанщика. Претензии в том, что я не пытался спасти Россию, я отметаю. С 1997 года в течение десяти лет я пытался сделать страну лучше: бился за пенсии, за права граждан, за повышение зарплат бюджетников. Я очень сильно старался, и счастливая случайность, что я смог пережить это время.
 Фото: 66.ru |
|---|
Но когда у тебя десять лет ничего не получалось, а потом и вовсе закончилось, надо начинать новую жизнь. Если бы у меня не было опыта, который я получил в областной думе, я бы, наверное, занимался чем-то другим. Но чему смолоду научился, тем и занимаюсь до старости.
В 2011 году мы создали виртуальное государство, которое я потом пытался превратить в реальное. Я консолидировался с патриотами и монархистами. Выяснилось, что это милые и интеллигентные люди, но у них нет ни копейки. А те, кто кричит о верности монарху и Богу, на самом деле думают только о собственном кошельке. Так что моя ставка оказалась неверной, и оказалось, что надо собирать всех желающих — каждой твари по паре. Отсюда и появилась концепция «Ноева Ковчега». Длинный у вас нос или короткий, красные пятки или зеленые — неважно. Если вы хотите попробовать что-то замутить, то давайте замутим.
Мировая бюрократия прогнила. Политология и теория управления зашли в тупик. Кому-то же надо идти вперед. Мир ждет новых форм. Почему бы мне и не принять участие в разработке и проверке этих новых форм?
К сожалению или к счастью, это будет не мой идеальный мир. Я не смогу навязать всем мое представление о будущем. Нам нужен очень разный мир. Коронавирус выявил недостатки нашего мерзкого мира, тупую безответственную бюрократию, лживую якобы представительную демократию. Неуправляемая цивилизация в эпоху растущих вызовов. Чтобы найти выход, нужны альтернативы, для них нужны альтернативные площадки. Я создаю не альтернативы, а площадки для них.
Проект не финансирует ни подпольное правительство Ротшильдов, ни Путин, ни Газпром, ни Билл Гейтс. Революционный прорыв в том, что мы отказались от финансирования правительств других стран. Изначально мы предполагали, что если поможем населению бедных государств, то сможем договориться с властями. Но оказалось, что бедные страны потому и бедные, что правительству плевать на людей. Я имею в виду Гамбию, Македонию, Черногорию. На поддержки этих правительств я потратил более пяти миллионов долларов и не получил результата.
Значит, будем работать в нейтральных водах — там ни с кем договариваться не надо. Что-то я могу сделать на свои деньги. Ну а если кто-то захочет тиражировать мой проект, добро пожаловать. Инвестор получит право собственности на часть акватории, получит возможность построить плавучий остров. И за деньги — мы его подключим к инфраструктуре: электричеству, пресному водоснабжению, утилизации отходов.
Думаю, что мои сверстники не ушли на покой. Просто у каждого свой потолок возможностей. Помните анекдот про советского дворника, который был очень похож на Карла Маркса. Ему сказали, что выглядеть так дворнику неприлично, и попросили хотя бы бороду сбрить. На что он ответил: «Бороду-то я сбрею, но мыслищи куда девать?»
