Заповедник нормальных людей. Зачем нужно съездить на атомную подлодку «Екатеринбург»

«Ну а что там особенного?» — спросил один мой друг, после того как мы закрыли книгу «Мощью за Отечество. С нами Бог и Андреевский флаг». Простой, кажется, вопрос против такого сложного названия. Я многим рассказывал о своей поездке в Гаджиево. Многие ограничивались комментариями вроде «круто!», «повезло!», «я б тоже съездил». Никто меня не спрашивал, зачем некоторые ездят на лодку не раз, и не два, и не три.

Там же и правда нет ничего особо познавательного. Снаружи лодка выглядит даже более интригующе, чем изнутри. Она приятная на ощупь, матово-черная, стремительная. Огромная даже та часть, которая над водой, что уж говорить о ее реальных размерах. Моряки любят говорить, что она с пятиэтажку. Подводники, которые на ней служат, называют лодку «кораблем». Так ее называют все жители Гаджиево. Потому что служат там все. И мужчины, и женщины, и дети. Стариков не видел.

АПК «Екатеринбург», 15:00 по местному времени, полярная ночь.

Но обо всем по порядку. Вообще-то обо всем по порядку написал Дмитрий Шлыков, главред 66.RU. Так уж вышло, что в этом году мы оба съездили на лодку. Он — с командой Анатолия Никифорова, я — вместе с Александром Высокинским. Дмитрий сделал репортаж о проблемах и предназначении атомного крейсера «Екатеринбург». Мурманское агентство «Север Пост» перепечатало фрагмент его текста, где он называет Гаджиево городом обшарпанных пятиэтажек (опять пятиэтажки). Так, мол, «описывают город гости из Урала».

Главная новость по теме

Крейсер судного дня: 24 часа с подводниками, которые по приказу должны запустить ядерный апокалипсис

Общественность и командный состав были возмущены. Николай Цибулько, командир первого экипажа АПК «Екатеринбург», оба дня на меня пристально так смотрел и при каждом случае сквозь зубы приговаривал: «Шестьдесят шесть ру, значит…» Сперва серьезно, потом в шутку. Я ему еще после первого раза объяснил, что никакой вины за публикацию не испытываю. Там написано все как есть.

Александр Мельник, замком дивизии по работе с личным составом; Александр Григорьев, замком второго экипажа АПК «Екатеринбург»; Денис Семьянских, командир второго экипажа АПК «Екатеринбург»

За два дня я увидел весь офицерский состав крейсера, командира дивизии и контр-адмирала. Почти со всеми немного пообщался и, что важнее, смог за ними понаблюдать, послушать, о чем они говорят, как держатся. И вот мой ответ на вопрос, зачем туда ездить: съездить в Гаджиево надо, чтобы увидеть здоровых людей. В этом городке предельная, на мой взгляд, концентрация нормальных людей. В самом широком смысле этого слова.

Мы живем в Екатеринбурге, и каждый наверняка замечает, сколько вокруг сумасшедших, одержимых, зацикленных. Там таких нет. Уже только потому что 137 человек — те, кто служит на подлодке «Екатеринбург», регулярно оказываются вместе в замкнутом пространстве, например, на полгода. В такой ситуации необходимо 147% психологической совместимости всех членов экипажа. Конфликт в мужском коллективе может привести к фатальным последствиям — как для самих подводников, так и для всей планеты. Не надо забывать, что на борту «Екатеринбурга» 16 межконтинентальных баллистических ракет.

Уникальный снимок — запуск межконтинентальной баллистической ракеты. Кадр готовила экспедиция из пяти человек. Фото: fond-rpk.ru

Как можно описать работу этих людей? Они служат… Но что они при этом делают? Чем занимаются? По сути их задача — за всех нас отомстить. Если «Синева» взлетит с борта «Екатеринбурга» — значит всех нас, дорогие друзья, уже нет в живых. Наши цели поражены.

Чтобы гарантировать «судный день», офицеры и матросы регулярно погружаются на глубину более 300 метров (там подлодки не видны из космоса), подплывают через Арктику к берегам, например, Флориды и лежат, ждут. Впрочем, где лежать — неважно: подводники утверждают, что дальности полета и точности наведения достаточно, чтобы поразить любую цель из любой точки планеты. Главное — не оказаться обнаруженными до запуска.

Примерно так выглядит пресловутая «красная кнопка». Командир корабля поворачивает ключ — приходит сигнал — ракеты летят к своим целям. Фото: sputniknews.ru

Самое интересное, что команда не участвует в запуске. Закодированный сигнал придет извне. Подготовка шахты к запуску занимает десять минут — ракета стартует в автоматическом режиме. Условный Путин жмет на кнопку — и ракета летит в Вашингтон. Моряки на «стреляных» (во время учений, разумеется) шахтах рисуют красные звезды. Их работа — оказаться в нужное время на глубине. Месяцами жить в замкнутом пространстве в коллективе мужчин. День за днем выполнять написанные кровью инструкции. Не иметь права ошибиться, подвести, забить.

Вот к таким людям мы прилетели на борту «Чебурашки». Так называют самолет Ан-74ТК. Отличный, кстати, самолет, принадлежит УГМК, почитайте про него, это интересно, и про лодку почитайте.

Вокруг полярная ночь и бесконечно валит снег. Рядом Гольфстрим — осадков тут выпадает много. Мы едем на пазике по абсолютно белой дороге, сперва вдоль Кольского залива, потом между сопок. На знаке при въезде в город помимо «Гаджиево» написаны географические координаты. Первый КПП, второй, третий, приехали.

Зеленая казарма изнутри напоминает провинциальную гостиницу — уровень комфорта приличный. Кормили хорошо, в режиме «праздник» — просто, щедро, вкусно. Без тоста ни разу не выпили. На каждый тост обязательно вставали и кричали троекратное ура. Подводники шутят, что наутро обычно содрано горло и болят ноги.

Гаджиево — наверное, один из самых безопасных населенных пунктов мира. «Нет, у нас, конечно, бывают кражи имущества… Но те, кого ловили, были приезжими», — говорят командиры. Насильственных преступлений тут нет. Кто полезет в город военных?! Межличностные стычки наверняка были, но подводники вряд ли захотели бы разглашать подобную информацию. Скорее всего, вопрос решили бы тихо и между собой. Потому что, повторяю, взаимоотношения в гарнизоне — это первоочередной вопрос собственной безопасности.

Делегация Александра Высокинского привезла в Гаджиево концерт. В клубе офицеров выступили «Настя» и «Чичерина». Их продюсер Олег Гененфельд загрузил в «Чебурашку» 720 кг аудиоаппаратуры, чтобы этот камерный зал зазвучал. Это ему удалось — концерт был классным. И самым необычным в моей жизни. Попробую объяснить почему.

Вице-губернатор Александр Высокинский, глава ЗАТО «Александровск» Вера Сулаева, контр-адмирал Владимир Гришечкин перед концертом в клубе офицеров

Во-первых, билетов на мероприятие в открытой продаже не было. Распространяли адресно и бесплатно. Кого позвать — решала, похоже, мэр города и глава женсовета Вера Сулаева. Иначе зал бы лопнул. Я молчу о соблазне создать биржу вторичного обращения билетов. Такому подвергать подводников нельзя.

На концерт все пришли трезвые, с женами и подругами, было много молодежи. Строгие мужчины, кто в парадном, кто в гражданском. Женщины, разумеется, в платьях, улыбчивые и общительные. В фойе, пока ждали начала концерта, группировались мужчины с мужчинами, женщины с женщинами. Все всех знают.

В зале только сидячие места, его делит пополам широкий проход. Дальше три ряда — VIP-ложа. На концерт, к Высокинскому, приехал контр-адмирал Владимир Гришечкин. Командир 31-й дивизии атомных подводных лодок Анатолий Коваленко тоже должен был быть здесь. Но его корабли возвращались с учений, и он успел только на афтапати. Александра Высокинского здесь искренне уважают, везде представляют не иначе как вице-губернатором Свердловской области, с ним советуются, как развивать город, строить дома и детсады.

Этот сидячий концерт оказался одним из самых энергичных, что я когда-либо видел. Это при том, что зрители, сидевшие до прохода — перед офицерами, городской администрацией и приезжими из Екатеринбурга — вообще боялись пошевелиться. За спиной контр-адмирала люди были как-то пораскованней. Зал аплодировал, даже когда артисты объявляли следующую песню. В конце каждого номера, разумеется, овации. На песне «Ту-лу-ла» контр-адмирал даже три раза кивнул в такт. Больше он не двигался.

На галерке танцевали, в зале двигались. Было всё: зажигалки, «браво!», «ура!», слезы, букеты цветов, многократный выход на бис, речи, вручение дипломов... Никто из зрителей не выходил из зала, пока не ушел адмирал.

После концерта — очень милая очередь за кулисы, в гримерку. Девочки-подростки с блокнотиками выстроились в затылок. Александр Григорьев запускал их по одной или парочками. Минута — и они выскакивают, покрасневшие, с автографами и фотками в телефонах.

После концерта поехали в казарму. В актовом зале накрыты большие столы. Назавтра «чичеринцы» собирались снять в Гаджиево клип. Остальные тусовались до отлета вместе. Маршрут — возложение цветов к мемориалу «Алеша», экскурсия на ледокол «Ленин», ужин в рыбном ресторане «Невод», потом на рынок за рыбой и морскими гребешками, в магазин «У Люси» — за крабами, в аэропорт и домой. Но это завтра, а сейчас — афтапати с тостами, разговорами и «ура-ура-ура-а-а».

Офицеры сели между гостями, за каждым было закреплено 4–5 человек. Такая традиция гостеприимства. Так проще создать общность незнакомых людей — темы для обсуждения, разговоров, шуток, тостов. Мне понравилась их технология создания управляемой вечеринки.

Я сидел напротив Александра Мельника, замкома дивизии по работе с личным составом. Высокий блондин, атлет, форма сидит идеально, блестящее чувство юмора с легким налетом армейского цинизма, образная речь, хороший семьянин, увлекается подводной охотой, ныряет в море и реках. Разве что курит и обручальное кольцо не носит. Но их тут никто не носит — говорят, на лодке можно за что-нибудь зацепиться и оторвать палец. Может, это шутка, не знаю.

Тост произносит командир 31-й дивизии атомных подводных лодок Анатолий Коваленко. Он опоздал на концерт, но сказал потрясающую речь на афтапати.

Ему и другим офицерам за столом я задавал примерно один и тот же вопрос: «Что значит нести службу на АПК «Екатеринбург». Что вы там делаете по полгода?! Лодка исправна, курс задан, она идет, рулить не надо… Ладно матросы — им всегда найдется работа, и плох тот командир, что не может им ее придумать. Но чем при этом занят сам командир? Контролирует ход работ? Чем заняты прочие офицеры? Словом, стороннему наблюдателю непонятно, как идет эта служба.

В ответ услышал много о сути службы, воинском уставе, сложности эксплуатируемой техники, рисках и дисциплине. Офицеры сошлись в одном: слишком мало времени остается на что-то кроме службы. Не хватает его на семью, путешествия, рыбалку, нырялку, спорт, охоту. Зато очень много времени на чтение.

В этот приезд я, еще с пятью делегатами побывал на лодке дважды. Это привилегия новичков. В первый раз не хватило времени осмотреться, пообщаться, не спешить. Больше часа просидели в кают-компании с дежурным капитаном. Разговаривали о службе, о войне, о Путине, о бытовых мелочах, о «что дальше». Смотрели потрясающие фотоальбомы — снимки сделали подводники во время учебных всплытий. В основном — во льдах Арктики.

Услышал свежую историю про одного командира, который перед всплытием в Арктике ошибся в расчетах, и лодке пришлось проламывать трехметровый лед. Разрешенный максимум — два метра. А вообще правильно всплывать в полыньях. Лед, оказывается, настолько твердый, что может сильно повредить обшивку корабля. Ну и ко всему прочему «Екатеринбург» всплыл на глазах команды норвежского рыболовного судна... Скоро этот капитан будет вынужден вернуться на родину — преподавать в Калининградском военно-морском училище. Ему еще нет сорока, он очень переживает. Он любит лодку и свою жизнь на берегу Баренцева моря.

Изнутри подлодка напоминает одновременно самолет, поезд, нефтеперерабатывающий завод и парк «Галилео». Множество трубок, кабелей, рычагов — на всём уже не первый слой краски. Там есть атомный реактор, около него кружится голова.Там каюты похожи на купе, только вместо одной нижней полки — письменный стол. В них жарко и душно.Там есть перископ и командный пункт. При гостях все приборы там закрывают металлическими листами. Это стали делать после того, как Юля Михалкова из «Уральских пельменей» сфоткалась на их фоне и выложила в «Инстаграм».

Там нас посвящали в подводники. Ритуал требовал, чтобы каждый обнял трубу из нержавейки, произнес клятву, выпил из ковшика с пол-литра морской воды, поцеловал качающуюся на тросе кувалду, вымазанную в солидоле, и закусил сушкой.

Побывать туристом в мире, который кардинально отличается от твоего, — бесценно. В мире АПК «Екатеринбург» живут здоровые люди. Таких заповедников в нашей стране немного. То, что их поддерживают с Большой земли люди вроде Александра Высокинского, его единомышленников, тех, кто при любой возможности летит в Гаджиево, — у меня больше не вызывает удивления. В каком-то смысле это проявление здорового человеческого эгоизма. Это возможность переместиться за четыре часа в другой мир и вернуться на какое-то время здоровым, спокойным и простым.

P.S. Обязательно посмотрите галерею фото из жизни подводников. Может быть, вам станет понятнее, из чего состоит их служба и почему они — другие люди.