Принимаю условия соглашения и даю своё согласие на обработку персональных данных и cookies.

Константин Юрченко: Мировая экономика похожа на ослика

11 января 2011, 14:50
Заместитель декана экономического факультета УрГУ убежден, что до выборов 2012 года в российской экономике все будет спокойно. А вот что будет после, вы узнаете из интервью в рубрике «Завтрак».

По мнению Константина Юрченко, 2010 год для мировой экономики оказался нейтральным. Никакой катастрофы не произошло, но и восстановиться экономика не сумела. Например, один из ключевых показателей здоровья американской экономики — продолжительность поиска работы в США — находится на рекордном уровне в 26-27 недель. При этом численность безработных не уменьшается.

— Поэтому восстановление экономики плавно переносится на 2011 год. Мировая экономика все больше становится похожа на того ослика, перед которым маячит морковка, и он к ней идет, но это его к ней не приближает.

Основные перспективы связаны с Китаем, который остается тем самым поплавком, удерживающим мировую экономику на плаву. Там рост так и не остановился, а, следовательно, вот та самая индустриальная мощь, которая может удержать мир от падения. Но если бы Китай был способен толкнуть экономику вверх, то это бы уже произошло. Получается, что к этому поплавку должен добавиться моторчик. Еврозона, например, показывает, что таким моторчиком стать не может. Следовательно, эту роль на себя должны взять США.

А российская экономика как пережила этот год?

— Если верить Минфину, то все лучше, чем ожидали. Но их можно понять, поскольку ожидали одной стоимости нефти, а по факту вышла более высокая. С качественной точки зрения это приводит к тем же тенденциями, которые были до кризиса. Иногда звучат призывы, что надо отказаться от экспорта нефти и начать развивать другие сферы. К сожалению, к следующему кризису мы подойдем в том же состоянии, которое было и перед этим. И примерно с такими же последствиями.

Мировая экономика все больше становится похожа на того ослика,
перед которым маячит морковка, и он к ней идет, но это его к ней не приближает.

Как считаете, а этот кризис уже закончился?

— Ухудшения уже точно не будет. Выводы сделаны, уроки извлечены. Весь вопрос в том, продлится ли нижняя точка кризиса долго или мы будем выходить быстро.

А какой сценарий более вероятен?

— Думаю, что в 2011 году мировая экономика выйдет из кризиса. Все просто устали находиться в нижней точке. Но остается открытым вопрос о том, каким образом. Капитал пока не решил, в какие сферы идти. Но неизбежно: в течение следующего года деньги определятся.

А как считаете, откуда пойдет восстановление?

— Общую тенденцию должны задавать США. Китай почему проводит относительно осторожную политику? Они отлично понимают, что в ином случае все может закончиться лопнувшим пузырем. Это, кстати, очень сильно их отличает, например, от нас. Мы себя контролировать не умеем: если деньги к нам идут, то мы их принимаем. Хотя здравый смысл и подсказывает, что, будучи голодным, нельзя накидываться на еду, все может закончиться несварением желудка. И в 2007 году мы именно так и сделали.

Но не все в нашей стране так плохо. Те «дикие» деньги, которые попадали нам с 2007 года, мы откладывали в кубышку. Это, может быть, не очень эффективно с точки зрения экономического роста, но нам позволяло не объедаться. Здесь мы себя ограничить смогли, а с точки зрения притока внешнего капитала — не смогли.

Думаю, что в 2011 году мировая экономика выйдет из кризиса.
Все просто устали находиться в нижней точке.

Получается, что Кудрин проводил правильную политику, когда излишки откладывал в различные фонды?

— Да. И кризис это доказал. Хотя, безусловно, такая политика до кризиса очень сильно критиковалась. И я тоже как макроэкономист считал, что деньги надо было инвестировать в различные проекты. Но кризис показал, что ничто нас не могло бы поддержать, кроме этих фондов. На самом деле это характерная черта практически любой ресурсозависимой экономической политики — создавать стабилизационные фонды.

Надо ли сейчас продолжать откладывать излишки нефтяных доходов?

— Как говорит министерство финансов: если цена нефти превысит 100 долларов за баррель, то мы сможем вернуться к практике накопления стабилизационного фонда. Конечно, если мы верим в то, что в течение нескольких лет будет создана модернизированная экономика, то можно и отказаться от стабфондов. Но я бы призвал не верить этим словам. Сегодня очевидно, что у нас это пока не получится сделать. А кризисы неизбежны, хотим мы этого или нет.

А как вы считаете, сколько будет стоить нефть? Кудрин не исключает, что она может спуститься в район 60 долларов?

— Я не аналитик, но, по моим ожиданиям, она как минимум дешеветь не будет. Мировая экономика восстанавливается, а значит, спрос будет. Плюс к тому, Штаты выпускают большое количество денег, как следствие, доллар будет обесцениваться. А поскольку нефть торгуется за доллары, то, соответственно, в этой ситуации она будет дорожать.

Если мы верим в то, что в течение нескольких лет будет создана модернизированная экономика,
то можно и отказаться от стабфондов. Но я бы призвал не верить этим словам.

Получается, что для российской экономики в следующем году каких-то существенных рисков нет?

— Именно так. К тому же в следующем году нас ожидают выборы. И правительство в любом случае не допустит ухудшения ситуации.

Но ведь все наши фонды постепенно исчерпываются?

— Думаю, что до выборов этих денег хватит. Но вот после них все риски существенно возрастут. И тогда все будет зависеть от того, закончится мировой кризис или нет. К тому моменту все наши резервы точно иссякнут. Вот тогда мы можем попасть в тяжелую ситуацию.

Правительство уже прибегает к зарубежным заимствованиям. Это, конечно, хорошо, поскольку лучше жить за чужие средства, чем за свои. Но есть одна проблема — рано или поздно их придется отдавать. И если у нас экономический рост восстановится, то будет возможность возвращать долги, а если нет, то мы попадем в ситуацию, в которой находится Греция. И нас никто не поддержит.

А что будет с курсом рубля к доллару?

— С экономической точки зрения обесценение рубля было бы полезно, поскольку большую часть доходов мы получаем за счет экспорта. С другой стороны, правительство собирает налоги в рублях, а долги отдает в долларах. И с этой точки зрения обесценение рубля плохо. Поскольку планируется набрать кредитов на 500 млрд долларов, что составляет около трети ВВП, то правительство вынуждено удерживать курс в коридоре.

Мой субъективный прогноз, что обесценивать рубль не будут ни до выборов, ни после. Хотя некоторая паника была, когда в третьем квартале был не очень хороший платежный баланс. Но, на мой взгляд, значительное увеличение расходов на импорт связано с тем, что в конце 2008-2009 годов люди напокупали большое количество долларов (около 40 млрд). В 2009 году было еще непонятно, что будет дальше, а летом 2010 года они просто поехали отдыхать. Отсюда достаточно большие расходы на импорт услуг. И я уверен, что 4 квартал покажет, что у нас с импортом не так плохо, да к тому же и нефть стоит уже около 90 долларов за баррель.

В следующие три года ожидается дефицит бюджета от 3,6% до 2,9% ВВП. Понятно, что внешние заимствования не позволят покрыть его. Что делать в такой ситуации?

— Думаю, что правительство начнет экономить на своих расходах. Уже сейчас идут разговоры о том, что необходимо сокращать количество чиновников. И их надо развивать. Президент говорит, что мы сократим их количество на 110 тысяч, но ведь это позволит сэкономить несущественную сумму. Если посмотреть на наш рынок труда, то мы увидим, что всего работает около 70 млн человек, из которых 14 млн — бюджетники. Ну и что такое 110 тысяч? Капля в море.

Я думаю, что государство должно идти по следующему пути: у нас очень много видов деятельности в бюджетной сфере, которые можно безболезненно отдать на аутсорсинг. Например, есть здание правительства области, в котором обязательно работает столовая. Согласитесь, что поварам и официантам вовсе не обязательно быть бюджетниками. Есть мнение, что в этом случае вырастет безработица. Но ведь та же самая официантка продолжит работать, просто у нее трудовая книжка будет лежать не в правительстве.

Мой субъективный прогноз, что обесценивать рубль не будут ни до выборов, ни после.

Получается, что министерство обороны, которое берет в аренду дорогие иномарки на 10 млрд рублей, поступает правильно?

— Оно делает правильно в том плане, что арендует, но вот выбор в пользу дорогих иномарок вызывает вопросы. Министерство обороны как никакое другое ведомство должно поддерживать отечественного производителя.

А это позволит сэкономить?

— Конечно, поскольку государству не надо будет думать о выплате зарплаты и другой социальной поддержке.

А сколько можно сэкономить таким образом?

— Я точных расчетов не проводил, но думаю, что речь может идти о 0,5% ВВП. Ну и тут, как всегда, начинаются рассуждения о том, что давайте все делать постепенно. Но для получения экономического эффекта было бы целесообразно, чтобы это произошло единовременно.

Вы говорите, что такие реформы надо проводить быстро. Значит, государство правильно поступило, что резко с 1 января повысило социальные налоги?

— Это плохой вариант экономических реформ. В данном случае правительство скорее ведет себя не как бизнесмен. Надо понимать, что усиление налоговой нагрузки отрицательно сказывается на динамике ВВП. Правительство старается повысить налоги таким образом, чтобы не пострадал работодатель. Это логично, поскольку добивать фирмы не совсем правильно.

Но ведь эти налоги платят фирмы.

— Компании, скорее всего, сделают все, чтобы переложить бремя на работников, например, снизив зарплаты или не индексируя их. Точно так же может произойти в случае повышения НДС, который переложат на потребителя. Опыт многих стран показывает, что все попытки решить проблемы за счет конечных потребителей, как правило, заканчиваются торможением или остановкой экономического роста.

По прикидкам, благодаря повышению налогов правительство сможет собрать в бюджет дополнительные 0,5%.

— Да, но какой ценой? Правительство говорит, что нам наплевать на экономический рост, главное, чтобы бюджет наполнялся. Бюджет для экономики или экономика для бюджета? Ценой повышения налогов рост ВВП может сократиться, например, на 2%.

В экономических моделях это анализируется в категориях общественных норм дисконтирования. Для правительства возможность сегодня сэкономить 100 рублей гораздо значимее, чем то, что в течение 10 лет бюджет недополучит 10 млн рублей.

Для правительства возможность сегодня сэкономить 100 рублей гораздо значимее,
чем то, что в течение 10 лет бюджет недополучит 10 млн рублей.

Но даже если экономить на всем и повышать налоги, то в любом случае бюджет остается дефицитным.

— Не стоит забывать, что бюджеты на ближайшие годы — предвыборные. В них делается ставка на социальную сферу. Понятно, что пройдут выборы и могут начать резать эти статьи. И может быть, с рыночной точки зрения это правильно.

Я бы призывал правительство не к тому, чтобы сокращать расходы, а к тому, чтобы думать об экономическом росте. Некоторые говорят, что надо экономить бюджетные деньги, чтобы не случился долговой кризис, как в Греции. А другие, наоборот: что надо, как завещал великий Кейнс, стараться любой ценой накачивать экономику деньгами. Если Европа идет первым путем, то США — вторым.

Но мы по пути США пойти не можем?

— Я бы рискнул. Наша страна имеет невысокий уровень благосостояния в целом, а потому имеет некое моральное право на рискованные экономические стратегии. К примеру, Голландии есть что терять, а потому они, конечно, будут вести себя осторожно. А мы бы могли себе позволить рискованную стратегию.

Но ведь если правительство начнет распылять деньги, то существенная их часть попросту осядет в карманах...

— Мы можем создавать различные экономические условия, но пока коррупция не будет сведена к минимуму, до тех пор экономика не будет развиваться. Пример с корпорацией Чубайса показателен. Они что-то придумали, но продавать не получается. И тогда они обращаются в правительство с просьбой запретить ввоз аналогичных товаров. Такая экономика никогда успешной не будет.

Наша экономика нуждается в дешевых кредитах. Кредитное плечо позволит развиваться достаточно интенсивно. Конечно, на каком-то этапе надо будет смотреть, чтобы все не перегрелось.

А в какие сферы надо вливать деньги? Медведев говорит, что надо проводить модернизацию, а Путин — строить нефтепроводы. Кто из них прав?

— В этом случае я бы отчасти поддержал Путина. Инновационный сектор экономики составляет 2% от ВВП. Вбухаем в него триллионы рублей, станет он составлять не 2%, а 3%.

Думаю, что модернизация — это инвестиции не только в железо, но и в человека. Если мы вложим средства в железяки, то результата мы не увидим, поскольку некому будет эффективно их использовать. Понятно, что инвестиции в человека очень долго окупаются. Сейчас же все делается фрагментарно.

Предлагается, например, ввести платные уроки в школе. Сложно назвать это модернизацией.

Если помните, во времена Сталина последние два года обучения в школе были платными. Тогда правительству было не нужно большое количество людей с высшим образованием. И наше правительство идет подобным же путем. В итоге мы получим большое количество людей, которые не имеют доступа к высшему образованию. Но если для решения задач тоталитарной советской экономики это было относительно приемлемо, то для России начала XXI века, скорее всего, нет.

Наша страна имеет невысокий уровень благосостояния в целом,
а потому имеет некое моральное право на рискованные экономические стратегии.

Есть ли какой-то позитив в политике нашего правительства? Или оно хорошо умеет только откладывать в кубышку?

— (После паузы) Я думаю, что да. Правительство не просто умеет копить деньги на будущий кризис, но сейчас уже задумывается об инвестировании в крупные инфраструктурные проекты. Ни для кого не секрет, что одной из ахиллесовых пят нашей экономики являются расстояния. Например, наш губернатор продвигает проект скоростной железной дороги. Многие критикуют такие планы, потому что среди насущных проблем эта задача далеко не первая.

Также правительство задумывается о том, что необходимо развивать строительную отрасль. Вообще, строительная отрасль — это то, что может потенциально вытащить экономику из кризиса.

Получается, что вложить несколько триллионов рублей в строительство железной дороги до Москвы — это разумно?

— Это разумно, хотя я считаю, что не сегодня. Сейчас надо поднимать уровень жизни населения. Давайте развивать городскую экономику, а потом уже строить железную дорогу.

В связи с этим хочу спросить, а насколько правильно инвестировать в такие проекты, как Олимпиада в Сочи или чемпионат мира по футболу?

— Чемпионат мира с экономической точки зрения — это хорошо. Для его проведения будут построены новые стадионы, аэропорты, дороги. А стройка для экономики положительный момент. Плюс к тому мелкий бизнес сможет заработать на фанатах. С этой точки зрения чемпионат мира более эффективен, чем Олимпиада в Сочи.

На сегодняшний день Россия не может развиваться иным способом, кроме как реализуя мегапроекты. Мы хотим высоких темпов роста, а значит, нам нужны большие проекты. А частный сектор не способен финансировать их.

Ваше любимое выражение — «перспектива есть». Она у нашей страны до сих пор есть?

— Конечно, морковка-то перед осликом висит. Страна движется вперед. К тому же большинство прогнозов рейтинговых агентств сводятся к тому, что у России хорошее будущее. Правда, они никогда не говорят о том, когда оно наступит.

Благодарим International Pab Globus (пр. Ленина, 48) за оказанное содействие при создании материала.

Фото: Сергей Никифоров