Золото, бриллианты и бажовские сказы из серебра. Экскурсия по трем очень разным ювелирным фабрикам Урала

Мы познакомим вас с ювелиром старой, традиционной закалки, чьи изделия востребованы не только в России, но и за рубежом. Затем покажем современных бизнесменов, которые ценят камни и стремятся работать с богатыми (и очень богатыми) клиентами. А потом вы узнаете о молодежном бренде, который предлагает украшения для тех, кто к ним равнодушен.

Все трое мастеров не только нашли свою нишу в этом конкурентном бизнесе, но и распространили опыт на всю страну. Каждый из них по-своему относится к покупателю, по-своему видит путь развития и по-своему организует производство.

Текст получился довольно большим, поэтому мы составили для вас оглавление. Нажмите на интересующее вас название бренда и вы перенесетесь на нужный фрагмент.

• MOISEIKIN
• CHAMOVSKIKH
• Moonswoon

«Мы опоздали в гонке за простотой. Но оказалось, что мы впереди»

Приезжаем в промзону на Вторчермете. Идем мимо старых корпусов с вывесками разных компаний к нужному зданию. Оно стоит вдоль оживленной трассы. Тропинка ведет к двери, а дальше — тупик. Все деревья вокруг покрыты пылью. Единственное, что украшает эту серую промышленную картину, — яркая клумба с цветами у входа. Нас приглашают внутрь.

Ощущение — будто вернулись в 2000-е. Стены оклеены светлыми обоями под покраску, снизу — пластиковые панели до половины. Чисто, аккуратно, но немного устарело. Вдоль всего коридора висят красивые акварельные картины с цветами: лилии, пионы, колокольчики, составные букеты. Их много. Прямо очень много.

В большом холле нас встречает взрослый мужчина. Из-под классической рубашки нежно-голубого цвета выглядывает изящный шарф в фиолетовых тонах. Он приветливо улыбается и помогает сориентироваться в пространстве.

Виктор Моисейкин по праву считается легендой ювелирного мира. Он прославился работами из золота и уральских самоцветов. Одним из первых начал сочетать высокое ювелирное искусство с художественной миниатюрой и скульптурной подачей. Его ювелирный дом способен воссоздать практически любую живописную картину — только в камне. Он создавал подарки для президентов, дипломатов, деятелей культуры. Его украшения покупают не только в России, но и за рубежом. Моисейкина высоко ценят за опыт и мастерство. Недавно он вернулся из Китая, где дал интервью местному изданию о роли искусства в ювелирной индустрии.

Ювелир погружает нас в контекст своего творчества. Для Моисейкина всегда на первом месте стояло искусство — художественная составляющая работы с камнем. Его ювелирный дом работает с 1993 года. Сначала он создавал скульптуры и композиции, точно передающие людей, растения и животных. К украшениям пришел позже. Он подчеркивает: это именно украшения, а не изделия. Украшения, по его словам, призваны подчеркивать красоту женщины, а изделия — это просто набор камней и металла.

Сейчас, по его словам, на рынке доминирует волна антибрендов. Люди отходят от люкса и громких названий. Их интересует искусство — то, что существует в единственном экземпляре, то, чего нельзя увидеть на ком-то еще.

«Гвоздь от Cartier — это гвоздь, вбитый в крышку гроба ювелирного искусства. Китч, который заставили носить всех. Мы опоздали в этой гонке за простотой. Но оказалось, что мы впереди. Теперь мир ищет смыслы и искусство. А мы от этого никуда не уходили», — говорит Моисейкин.

Нас приглашают на производство, а он с группой байеров уходит в кабинет. Туда мы зайдем позже.

Фабрика Моисейкина занимает 3,5 тысячи квадратных метров. Здесь проходят все этапы производственного цикла — от идеи до готового украшения. Она располагается на территории бывших «Самоцветов Урала». В цехах с советской плиткой работают старые станки. Кажется, что помещения не обновляли со времен приватизации. Розетки выглядят настолько старыми, что становится страшно вставлять в них зарядку — вдруг коротнет и электричество исчезнет во всем здании. В лучшем случае.

Люди здесь, похоже, тоже частично остались от прежнего завода. В отделе огранки камней мы встречаем Владимира — он работает с Моисейкиным более 20 лет, а начал заниматься огранкой еще в 1964 году на «Самоцветах Урала». Больше всего ему нравятся голубые и зеленые камни — они напоминают море и траву. Рядом с ним сидит 19-летняя Ангелина, которая училась обрабатывать камни прямо здесь, на производстве.

Часть сотрудников работает над композицией «Львы и гиены». Они вырезают сцену схватки животных. Каждого зверя создают из натурального камня с высокой степенью детализации.

Мастера вручную прорабатывают каждый зуб. Композицию позже передадут в частную коллекцию. По словам сотрудников, работа стоит свыше 20 млн рублей. Они создают ее уже 12 лет.

Другие мастера выполняют более рутинные задачи. Один вырезает лепестки цветов из фиолетовых аметистов. Другой формирует из хрусталя фигурку маленького мопса. Не все работы соответствуют тому высокому уровню искусства, о котором говорил Моисейкин. Некоторые создают странные фигурки из насыпных камней — они почти не отличаются от сувениров с туристических рынков.

Мы поднимаемся на третий этаж, в кабинет Моисейкина. В витринах стоят красивые, детализированные фигурки людей в разных сюжетах. На столе лежат ювелирные украшения: кольца, ожерелья, броши. Цены на них начинаются от 160 тыс. рублей.

У владельца фабрики есть персональный зимний сад. В нем он устроил беседку в восточном стиле. Здесь мастер черпает вдохновение и рисует. Сотрудники туда не заходят.

«Только если я приглашу», — уточняет Виктор Моисейкин.

Он снова рассказывает о своем творчестве. Признается, что ему близка тема Востока. Эта часть мира привлекает его яркостью, эмоциональностью и чувственностью. По его словам, на Востоке особенно ценят их украшения. Moiseikin вошел в топ-15 дизайнерских брендов мира по версии международной выставки Jewellery & Gem World Hong Kong.

При этом компания не ограничивается Китаем. Бренд, по его словам, «сочетает сдержанность Запада и креатив Востока». Компания и его личное творчество пересекаются, но не сливаются. Иногда это вызывает противоречия.

«Я, как Виктор Моисейкин, хочу что-то сделать, но в бренд Moiseikin это не вписывается», — объясняет он.

Ювелиры фабрики изобрели и запатентовали уникальную закрепку, которая позволяет камням свободно двигаться, не выпадая из украшения. Моисейкин вдохновлялся русским балетом — колебания камней напоминают ему танец.

Он не всегда сам разрабатывает дизайн. Часто поручает эту задачу художникам, а техническое задание передает в виде стихотворений собственного сочинения. Так, по его словам, легче передать чувства и эмоции, которые должен испытать владелец украшения.

В завершение нам показывают матрешку, созданную для «Газпрома». Ею будут награждать победителей корпоративного конкурса. Собравшиеся отмечают необычный внешний вид изделия.

«Конечно, это ведь дизайнерская работа», — с гордостью подчеркивает владелец бренда.

«Бывает, что видишь камень — и тебя переполняют эмоции"

Приезжаем в бизнес-центр на Крестинского. На входе нас встречают сотрудники, которые проверяют имена строго по спискам. После поста охраны и турникетов подходим к лифтам. Внутри стоит девушка, которой поручили нажимать нужную кнопку этажа, чтобы мы не заблудились. И, кстати, не зря — первая группа, поторопившись, уехала не на тот этаж.

В здании 12 этажей. Офисы и производство CHAMOVSKIKH занимают два из них — около 1000 квадратных метров. На этаже все выглядит стильно: бежевые стены в современной отделке, а каждая дверь — бронированная и красная. Нас приглашают в зал для презентаций. В конце длинного стола нас ждет девушка — исполнительный директор ювелирного дома Юлия Комарова. Перед ней лежат десятки кейсов с цветными камнями.

Философия бренда строится вокруг камней — самых чистых, красивых, редких. И, соответственно, дорогих. В CHAMOVSKIKH не стесняются использовать и полудрагоценные камни — главное, чтобы они были наивысшего качества. Закупками занимаются специально обученные специалисты. Но самые ценные и крупные экземпляры лично отбирает основатель дома Александр Чамовских. По словам Юлии Комаровой, экспертиза Александра в оценке качества спокойно конкурирует на международном уровне.

В коллекции представлены чистейшие изумруды (прозрачность для этого камня — редкость: вкрапления встречаются настолько часто, что считаются нормой для любого дорогого изумруда), преимущественно из Замбии, а также уральские демантоиды. Даже шпинель в этой компании обладает таким высоким качеством, что стоит десятки, а иногда и сотни тысяч рублей. Местные изумруды бренд не использует — среди них нет подходящих по качеству камней.

К нам присоединяется замгубернатора — министр инвестиций Дмитрий Ионин. И только после этого появляется сам Чамовских. Он спокоен, сдержан и немногословен. На нем — часы, обручальное кольцо с россыпью камней и маленький значок с логотипом компании на лацкане голубо-синего пиджака в клетку. Владелец бренда лично показывает каждый этап производства.

Прямо за дверью из конференц-зала находится отдел художников. В опен-спейсе работают восемь человек. У каждого — свой укромный угол, где можно спокойно рисовать. Перед ними — по нескольку экранов, что ускоряет процесс. Их основная задача — передать красоту купленного камня через украшение. Каждый художник готовит эскизы по своему вкусу, а Чамовских потом выбирает лучший. Иногда они работают по полному техническому заданию.

Принцип создания украшений в компании не единый. Некоторые коллекции рождаются исключительно от камня. Другие начинают с концепции и уже под нее подбирают камни.

«Бывает, что видишь камень — и тебя переполняют эмоции. Есть проекты, которые мы продолжаем сознательно. Например, коллекция Discovery. Сейчас хотим создать проект, посвященный разным странам», — рассказал 66.RU позже вице-президент ювелирного дома Юрий Толмачев.

В следующем кабинете работают дизайнеры. Они превращают эскизы в 3D-модели. Это важный этап — на его основе строятся все последующие производственные процессы.

Обязательный этап — создание модели из воска. Для станков выделили отдельный кабинет. Там установлены как иностранные аппараты, так и отечественные — из Перми.

Огранкой камней занимаются люди, а не машины. На удивление, даже на таком технологичном и современном производстве почти весь труд остается ручным. Оборудование лишь ускоряет процесс и помогает выполнять работу точнее и тщательнее. Кстати, на многих этапах используют микроскопы. По словам Чамовских, это одно из ключевых устройств в компании — их применяют почти повсеместно.

Здесь открыто разделяют труд на мужской и женский. Например, в отделе полировки работают только женщины — никто, кроме них, не справится с задачей отполировать дорогие камни и металл так нежно и мягко. А в отделе закрепки — только мужчины: там нужна постоянная физическая сила, чтобы вручную загибать мельчайшие металлические детали.

Кстати, о закрепке. В CHAMOVSKIKH разработали собственный способ крепления камней — он называется Invisible setting, что в переводе означает невидимая закрепка. Благодаря этой технологии камни плотно прилегают друг к другу, и ничто не отвлекает внимание от их блеска.

Закрепками на производстве занимаются выпускники петербургских вузов — там готовят самых квалифицированных мастеров. По словам Чамовских, они добросовестно «тырят» лучших. Речь идет не только о кадрах, но и о технологиях, даже если они зарубежные. В ближайшее время его сотрудники начнут осваивать уникальную японскую технику вязки жемчуга. Чтобы включить этот навык в арсенал компании, Чамовских выкупил у японцев партию жемчуга на миллион долларов.

Во время прогулки по производству он не раз подчеркивает, насколько для них важны ювелирное мастерство и искусство. Даже в украшениях для повседневной носки команда старается добавить изюминку — техническую или творческую.

Еще одна особенность CHAMOVSKIKH — украшения-трансформеры. Они представлены в разных вариациях: серьги, превращающиеся в кулон, ожерелье с деталями, которые можно повесить на уши, кольца, способные принимать три разных формы.

Компания занимается также изготовлением интерьерных скульптур. В постоянной коллекции есть пума, лев, медведь, доберман. Кроме того, они создают фигуры по символам года. В ближайшее время компания откроет отдельную производственную линию, которая сосредоточится исключительно на интерьерной и сувенирной скульптуре.

Магазины компании работают в Москве, Петербурге, Казани и Екатеринбурге. Открывать точки за границей бренд пока не планирует — он сосредоточен на том, чтобы удовлетворить спрос на такую продукцию внутри России.

«Просто делаем то, что нам нравится, и хотим поддерживать наш уральский легендариум"

Знакомство с брендом Moonswoon начинаем с магазина. Он находится в «Тихвине», буквально за углом от CHAMOVSKIKH. Внутри просторно, светло и уютно.

Все изделия Moonswoon создают из серебра. Дизайн — простой и лаконичный. Цены начинаются от трех и доходят до 29 тыс. рублей.

В магазине нас встречает бренд-шеф Ольга — улыбчивая рыжая девушка. Она рассказывает, что Moonswoon работает с 2013 года. Последние пять лет компания активно развивается. Раньше она выпускала украшения и из золота, но из-за высоких налогов и стоимости материалов остановилась на серебре. Для вставок используют эмаль и уральские минералы.

«С ними мало кто работает, потому что поделочные камни ассоциируются со старомодностью. Мы стараемся превратить их в современный минимализм. В этих камнях мы видим невероятную красоту», — объясняет Ольга.

Компанию основала Ольга Локшина. Лаконичный дизайн — результат ее работы. По образованию она философ, поэтому каждое украшение несет особый смысл. Правда, создатели не всегда его раскрывают. Сама Ольга не смогла приехать на встречу — сейчас она в отпуске.

«Она создала бренд из любви к чистым природным и одновременно геометричным формам — и до сих пор верна этой идее. На самом деле ее может вдохновить что угодно: от картинки в интернете до солнечных зайчиков на стене, которые она заметила во время беседы», — рассказала проджект-менеджер Софья Фомина.

Девиз компании — Magic of every day. Он отражает мимолетные радости и моменты волшебства. Например, вкусную чашку кофе с утра или комплимент от незнакомца, поясняет Софья.

Целевая аудитория — очень разная. Возрастной диапазон — от 15 до 65 лет. Компания делит покупателей на шесть–восемь групп, но на какие именно — не уточняет. Несмотря на стереотипы, среди клиентов есть и мужчины: они выбирают для себя и кольца-печатки с сердцами, и моносерьги с самоцветами.

«Мы не задаем себе вопроса: «Чем мы отличаемся от других? « Мы просто делаем то, что нам нравится. И это находит отклик. Мы хотим поддерживать наш уральский легендариум», — объясняет Ольга.

Среди бестселлеров — кольцо-роза, кошка Муренка из сказа «Серебряное копытце» Павла Бажова и почти все «незабудки».

Повышать цены в Moonswoon пока не планируют — даже несмотря на то, что раньше бренд продавал дропы из золота дороже своей нынешней верхней планки в 30 тысяч рублей. Создатели опасаются, что их покупатели могут оказаться не готовы к удорожанию.

Недавно компания открыла магазин в Москве. В другие города выходить пока не собирается. Бренд развивается на собственные средства, без привлечения внешних инвестиций, поэтому сотрудники тщательно продумывают открытие каждой новой точки. Зато у Moonswoon есть точка продаж за границей — в Сербии. Бренд представил свои украшения в магазине Prosto Jewerlly, который переехал туда из Екатеринбурга.

У Moonswoon нет собственного цеха, команда работает с контрактными производствами. Сейчас у них заключены четыре договора: два — в Екатеринбурге, по одному — в Петербурге и Костроме.

Из магазина мы отправляемся на одно из производств. Нас привозят к бывшему радиозаводу на Машинной — Щорса. Фабрика находится в одном из старых цехов. Пройдя через полузаброшенные корпуса, доходим до нужного. Здесь создают украшения, в дизайне которых используют эмаль.

Всё производство помещается в одном кабинете площадью около 40–50 квадратных метров. Атмосфера творческая: старые советские интерьеры адаптировали под стиль лофт. На стенах — граффити, картины, плакаты с шутками. Владельцем этого пространства является Павел Корягин. Он сотрудничает с Moonswoon с 2020 года.

Производственный процесс не отличается от того, что используют на других фабриках. Вместо современных восковых станков, применяемых повсеместно, здесь стоят аппараты попроще. В некоторых случаях формы дорабатывают руками. Эмаль тоже наносят вручную. В мастерской работают шесть–семь сотрудниц, каждая отвечает за свой этап.

В другом корпусе фабрики неподалеку плавят металл и отливают изделия.

«Moonswoon — наша большая любовь. Мы начинали именно с работы с ними. В 2020 году, когда они пришли ко мне, у меня был цех площадью 17 квадратных метров и три сотрудника. Сейчас у нас уже 20 человек и большой цех», — рассказал Павел.

Вслед за Moonswoon к его небольшой фабрике обратились и другие компании. Сейчас производство работает с несколькими десятками ювелиров.

«Мы не конкурируем с другими ювелирными брендами. Мы стараемся дружить и помогать друг другу, когда это возможно», — заключила бренд-шеф Ольга.