Изнанка бизнеса. Как эксперименты Минздрава уменьшили зарплаты врачей в два раза

Недавно правительство Свердловской области отчиталось о росте зарплат врачей за 11 месяцев прошлого года. По данным властей, темпы роста заработной платы медицинских работников в регионе значительно опережают плановые показатели. В Екатеринбурге врачам с высшим образованием платят в месяц в среднем 55 641 рубль, среднему медперсоналу — 32 563, младшему медперсоналу — 18 543.

Сами врачи говорят совсем о других цифрах. Мы уже писали о гинекологе, который получил в 10 раз меньше, чем заявляет правительство. На этот раз мы встретились с врачом, который рассказал, как таяла его зарплата последние несколько месяцев и почему в городских больницах закрываются целые отделения.

За последние полгода моя зарплата стала меньше в два раза. Раньше я получал 40–45 тысяч рублей, теперь — всего 20–25 тысяч. Снижение зарплаты происходило постепенно. Все началось весной прошлого года. Сначала врачи стали получать на 3 тысячи меньше, потом еще на 5… Начальство объясняло это тем, что в больничном бюджете просто не осталось денег. Все, что есть, и так уходит на зарплаты (за коммуналку больница уже давно не платит). Изменилась и система оплаты ФОМС (Федеральный фонд обязательного медицинского страхования, — прим. 66.ru). Причем новшества коснулись только Свердловской области. У нас появились новые клинико-диагностические стандарты, изменилась структура оплаты историй болезни (их стоимость стала значительно ниже). В итоге больнице стало сложнее зарабатывать.

Недавно в нашей больнице закрыли половину отделения. Руководство не может обеспечить его персоналом. За последнее время уволилось десять медсестер (их никто даже не отговаривал). Остались только пенсионеры. Медсестер, которые могли бы дежурить по ночам, не хватает. В больнице практически нет санитарок и сестер-хозяек. Те, что остались, работают за двоих. Насколько я знаю, такая ситуация сейчас во всех больницах Екатеринбурга. В одной из детских больниц города инфекционное отделение закрывается вообще. Поток детей будет перераспределен по другим больницам — на них нагрузка увеличится. На это отводится пять месяцев.

Врачи держатся за свои места. Почему-то в целом всё всех устраивает. Предъявлять претензии начальству никто не решается. Большинство боится, что их уволят. В основном это женщины: многие ждут декретного отпуска и не хотят терять декретные деньги. Или доктора старой закалки, которые будут работать в любых условиях.

Оставшиеся врачи работают сразу в нескольких больницах. Выжить на зарплату очень сложно. В благополучное время все успели взять кредиты, ипотеки и, понятное дело, выплачивать их теперь не из чего. Я понимаю: если у меня будет больше дежурств, я заработаю больше денег, но больше 8 дежурств брать сложно — ну просто живешь в больнице. У меня и так восемь-десять ночных дежурств (в среднем) и плюс каждый день у меня рабочий с 8:30 утра до трех часов дня. Поэтому, как и многие, я стараюсь подработать на стороне, в частной клинике. Сейчас активно ищу новую работу на полную смену. Начальству об этом пока не говорю. Когда найду что-то подходящее, просто поставлю перед фактом.

Врачи идут на хитрости, чтобы заработать деньги. Теперь мы стараемся каждого обратившегося пациента класть в стационар. Абсолютно каждого! Если раньше я видел, что большой необходимости лечения в стационаре нет, то отправлял пациента домой. На следующий день к нему приходил участковый врач. Сейчас же мы таких пациентов домой не отправляем. Каждый больной для больницы — это деньги, которые мы должны получить. При этом выписывать теперь нужно быстрее, потому что количество пациентов из-за этого увеличилось.

Бумажной работы стало больше. А как иначе, если мы кладем всех, кто к нам обратился? При этом заполнять историю болезни нужно не менее тщательно, чем обычно. Страховая компания проверяет все документы, и она не должна ни к чему придраться. У страховщиков тоже есть цель — заработать. Для этого им нужно снять денег с истории болезни (цена которой и так снизилась). То есть выплатить больнице половину запрошенной суммы. И свои деньги страховщики всегда снимают. Они ищут ошибки в документах. В страховых компаниях ведь тоже работают доктора. Мы, конечно, стараемся оспаривать. Иногда получается, иногда нет.

На экспертизы к страховщикам в среднем попадает 30 историй болезни в месяц. Чаще всего деньги снимают за «необоснованную госпитализацию». Например, у пациента повышенная температура, вялость, лихорадка первые сутки… Мы его положили в больницу, а на следующий день он уже здоров. Приходят страховщики и спрашивают: «А что он вообще в больнице делал?» В их словах, конечно, есть доля правды. Но я успокаиваю себя тем, что таким образом мы разгружаем участковых, которые не всегда имеют возможность дойти до каждого пациента на участке.

На больных, которые поступают без полиса, в больнице денег нет. Мы стараемся класть таких пациентов в стационар, только если они в очень тяжелом состоянии. Чаще всего это приезжие из ближнего зарубежья. Денег у них нет, поэтому, по сути, их лечат за мой счет. В среднем один койко-день лечения бесполисного больного — около 2,5 тысяч.

Мы экономим на всем, чтобы снизить себестоимость историй болезни. Стали меньше назначать анализы, по ограниченному количеству пунктов. Если анализы при поступлении в больницу у пациента были относительно хорошие, при выписке повторять их мы уже не будем. Дело в том, что все анализы делают в больничной лаборатории. То есть за счет больницы. Дальше — простая математика. Если история болезни стоит 5 тысяч и все заполнено правильно, то страховая все равно выплатит 5 тысяч вне зависимости от того, сколько мы потратили на анализы — 1,5 тысячи или 700 рублей. Но на анализы-то мы потратили меньше. Значит, больница сработала в плюс.