Принимаю условия соглашения и даю своё согласие на обработку персональных данных и cookies.

Алена Вугельман: «Четвертый канал» не заточен под «информационное мочилово»

24 декабря 2013, 09:00
Алена Вугельман: «Четвертый канал» не заточен под «информационное мочилово»
Фото: Дмитрий Горчаков; 66.RU
Директор первого в Екатеринбурге коммерческого телеканала рассказывает, как быть свободным, если принадлежишь государству.

Алена Вугельман за 16 лет прожила на «Четвертом канале» три жизни. Первую — в креативном хаосе под руководством отца-основателя канала Игоря Мишина: золотое время, когда Екатеринбург включал телевизор, только чтобы посмотреть «Четверку», а канал одну за другой рождал телезвезд, многие из которых потом гасли где-то в Москве.

Вторую — как шеф-редактор новостей канала, который пережил смену нескольких собственников, задержался в руках Ивана Таврина (нынешний гендиректор «Мегафона», совладелец медиахолдинга ЮТВ и группы «Выбери радио»): время финансового кризиса, жесткого форматирования, чехарды с сеткой вещания и каруселью сетевых партнеров.

Сегодня Алена — фактически глава госканала, поскольку «Четверка» принадлежит областному правительству через ГУП «Монетный щебеночный завод». Непростой статус, при условии, что ты привык к независимой информполитике, да еще на фоне таких тектонических СМИ-сдвигов вроде ликвидации «РИА Новости». Но все отлично.

Уже почти два года на «Четвертом канале» только собственное вещание, месяц назад команда получила три ТЭФИ: лучшая развлекательная программа «Утренний экспресс», лучший интервьюер Евгений Енин и спецприз «За личный вклад в развитие телевидения» — Алена Вугельман. «Орфея» она получала из рук телеакадемика Игоря Мишина: в профсообществе восприняли это как охранную грамоту, которая должна защитить ее от всех невзгод, что могут ждать ее на госслужбе.

Алена Вугельман: «Четвертый канал» не заточен под «информационное мочилово»

— Алена, ты воспринимаешь реорганизацию «РИА Новости» как некий тренд, свидетельство того, что государство недовольно эффектом воздействия своих СМИ на общество?
— Тренд? Вряд ли. Скорее, я вижу, что собственник воспользовался своим правом изменить принцип работы и информационный вектор своего предприятия. В «РИА Новости» было вложено много денег, они стали современным информресурсом в самом широком смысле этого слова. Начиная с очень интересных мероприятий и людей, которых никто, кроме них, в Москве не вытаскивал, заканчивая тем объемом контента, что они производили как агентство. Мультимедийным в том числе. При этом владелец видел отдачу от бизнеса совсем по-другому. И мерил ее совсем не в деньгах — эти вложения крайне сложно отбить. Мерил в чем-то другом — в цитируемости, влиянии, реакции общества… Не знаю… Остался недоволен и решил все переделать. Имеет полное право.

— Ты не из тех, кто фраппирован «вероломным вторжением госпропагандистов в независимый коллектив свободомыслящих журналистов»?
— Твоя метафора на грани (смеется)… Нет, я не из тех… Меня только задело то, как подали это коллективу. Люди узнали о том, что их закрывают, из новостей, в том числе из своей ленты. Понятно, что были разговоры, в воздухе витало, но людям говорили, что все нормально, ничего не происходит…

— Но так и оказалось: все, кто присягнул новому вассалу, остаются на своих местах, региональные редакции сохраняют. И идет такое «переименование милиции в полицию».
— Нет, это не переименование. Ресурс полностью переориентируют. Грубо говоря, раньше они говорили о России для России, а теперь — для тех, кто вне ее. И каждого человека там будут рассматривать — оставить, не оставить. И не каждый еще останется сам. Плюс Киселев приведет свою команду.

Алена Вугельман: «Четвертый канал» не заточен под «информационное мочилово»

— Ты не видишь аналогий между «РИА Новости» и «Четвертым каналом»?
— Аналогий? Нас вообще нельзя сравнивать, у нас задачи разные. Наши аудитории, конечно, перехлестываются, но очень мало. И местный корпункт не сюда транслировал, он, скорее, занимался пиаром Свердловской области — со знаком плюс или со знаком минус — на российском рынке. На нас сложно эту задачу переложить.

— Я немного не об этом. Просто мне кажется, что вектор информполитики, который ты задаешь «Четверке», — профессиональных, интересных новостей — всё никак не совпадет с вектором «Монетного щебеночного завода».
— А нет задачи, чтобы они совпали. Изначально нам никто не говорил , что мы должны резко изменить свою информационную политику. И не надо думать, что это только моя заслуга или заслуга коллектива. Это было двустороннее движение. И пока я не получила ни одного сигнала о том, что нарушила этот договор.

— Ну вот эти сигналы сейчас распространяются в нашей профессиональной среде в виде слухов и версий.
— А какой в этом смысл?

— Смысл в том, что эти слухи не так давно касались «Областной газеты» и ее главреда Дмитрия Полянина, человека по административным меркам малоконтролируемого. Сейчас там проверка за проверкой, и сотрудники издания пишут коллективные письма губернатору с просьбой защитить.
— Я, что называется, свечку в этом конфликте не держала и о причинах говорить не могу. Скажу только, что с приходом Димы «Областная газета» изменилась. И с моей точки зрения, изменилась в лучшую сторону. Да, к ней наверняка есть претензии (причем у владельца и у потребителя эти претензии разные), но мне просто будет очень жаль, если профессионала сейчас «публично распнут».

— Я думаю, что это отголосок выборов мэра. Надо кого-то наказать за проигрыш Якова Силина, кандидата, которого поддерживали все медиаресурсы, подконтрольные областной власти. И наказать надо кого-то значительного и заметного.
— Понимаю, всегда же нужен образ врага… Одни враги заканчиваются, надо придумывать новых. Нужно же с кем-то бороться. Не знаю, скажу абсолютно честно: никто ни разу не высказал претензии в том, что плохая работа «Четвертого канала» привела к таким результатам на выборах.

Алена Вугельман: «Четвертый канал» не заточен под «информационное мочилово»

— Как думаешь, могут в департаменте информполитики губернатора объявить тебя таким «паблик энеми»?
— Могут. Я в сегодняшней ситуации ничего не исключаю. Все, что меня волнует, — даже не собственное будущее, а будущее «Четвертого канала». Потому что знаю: придет сюда руководитель извне — «Четверки» не будет. Разумеется, мы сейчас говорим об информационном вещании, той части канала, которая больше всего интересует владельца.

— Ты так говоришь, не будет тебя у руля — весь коллектив встанет и уйдет. Нет ведь, не уйдет. Время подобных поступков прошло.
— Да причем тут я вообще! В команде новостей сейчас 30 человек. Семеро из них работают тут со времен Игоря Мишина. И я не скажу, что все (не люблю я этих обобщений), но многие не согласятся работать по другим принципам. Даже просто потому что они сами добились этого уровня, они полноценные авторы того, чем являются сейчас новости «Четвертого канала».

— Тем не менее им пришлось мириться с изменениями, которые произошли, когда «Четвертый канал» купил губернатор. Как, кстати, выстроена работа с департаментом информполитики? Как часто ты получаешь указания, что делать, а что не делать?
— Богдан, никакого циркуляра нет. Безусловно, задачи ставятся, но это не прямые указания — делать то-то и так-то. Это просто бесполезно, поскольку ситуация меняется каждую минуту, происходят события, которые не замечать невозможно.

— Да возможно!
— Нет, конечно, возможно, но это неправильно. И тут уже вопрос аргументации. Ты объясняешь, почему это надо давать в эфир: информация разойдется по другим СМИ, она будет по-другому истолкована, неверно подана, с другими нюансами, иным контекстом… Вам это надо? Понимаешь, задача, которую ставят в понедельник, просто исходя из ситуации может поменяться в среду. И это нормально.

Алена Вугельман: «Четвертый канал» не заточен под «информационное мочилово»

— То есть ты выступаешь таким буфером между своим коллективом и ДИПом, ежедневно отстаивая продукт, который ты делала последние 16 лет?
— Нет, я не работаю в режиме ежедневного подвига (смеется). И мне не надо каждый день приказывать делать новости. Это не сработает. Я работаю с людьми, которым лучше прийти и объяснить, почему так, а не иначе. Есть вопросы? На вопросы отвечаешь. Нет вопросов? Знаешь, лучше, когда в картине мира у людей все по полочкам в голове разложено. И я считаю совершенно нормальным и правильным рассказывать области, городу и всем остальным о том, какие решения принимает региональная власть, как она работает и как ее решения воплощаются в жизнь. Поверь мне, там есть интересные решения.

— Я верю и сам не понимаю, когда власть становится исключительно объектом насмешек и издевательств. Более того, я прекрасно понимаю, что «Четверку» покупали, чтобы качественно доносить информацию о том, что делает власть. Канал многие годы зарабатывал доверие зрителей, теперь им нужно просто правильно пользоваться. И есть надежда не потерять эту аудиторию.
— Надежда есть.

— Но ключевое слово — «правильно пользоваться»?
— Да, нельзя микроскопом заколачивать гвозди. Помнишь, была выборная кампания, когда Юрий Осинцев баллотировался на пост мэра? Это был первый и последний опыт, когда «Четвертый канал» решил сыграть на выборах. Обычно мы старались с большим или меньшим пиететом, но отыгрывать разные стороны. А тут Игорь Мишин решил, что канал поддерживает только Осинцева. Нам тогда было очень больно, ну как так…

— А потом Мишину квартиру взорвали, да?
— Ну это все было несколько позже, но тогда эту кампанию свернули, даже не доведя до конца. Потому что стало понятно, что «Четверка» — это инструмент, который не заточен под «информационное мочилово». Причем очень жесткое такое, когда надо было не Осинцева в позитивном ключе подавать, а его оппонентов — в негативном.

Алена Вугельман: «Четвертый канал» не заточен под «информационное мочилово»

— А у тебя нет обиды на Мишина, что он вас породил и бросил? Продал и сейчас живет себе спокойно, слушает рэп, снимает «Овсянок».
— Обида на Мишина? Я уже не в старшей группе детского сада, чтобы обижаться на Мишина. Меняется страна, меняются люди. В любом случае сейчас «Четвертого канала», каким он был в 1997 или в 2001 г. — уже быть не может. Объективно.

— Объективно то, что телеканалу не выжить без госфинансирования, а тот, кто это заявляет, — убыточен?
— Нет, не только. Если ты думаешь, что мы тут на полном гособеспечении и ежемесячно на нас проливается золотой дождь… Ха, оглянись вокруг, ты глубоко заблуждаешься. Есть официальный контракт, он один и он не покрывает и десятой доли расходов «Четвертого канала». Остальное мы сами зарабатываем. Крутимся как можем, а коммерческого простора, как ты понимаешь, со сменой собственника не прибавляется.

— Тем более. Вы бы Мишину хлопот не доставляли, самоокупались. Он бы смог заниматься своими проектами. А вы бы принадлежали человеку, который никому не принадлежит.
— Да, все было бы по-другому. Но это невозможно в современной России. Нам все время ставят нас же в пример: вот вы были такими! Я еще раз повторяю: да, в 2001 году мы были такими. Но и вы были другими. И страна была другой. Сейчас иные исторические условия, и вы в них тоже поменялись.

— Выходит, вроде как есть свобода, а вроде как и нет?
— Смотря что называть свободой. Для меня это возможность работать, не опускаясь ниже планки своих принципов.

Алена Вугельман: «Четвертый канал» не заточен под «информационное мочилово»

— И как ты близка к этой планке? Ты уже Довлатов или еще нет?
— Нет, еще нет (смеется). Это сложная ситуация для меня персонально: есть мои личные установки и моя профессиональная ответственность. К сожалению, у меня гипертрофированное чувство ответственности, в том числе за бренд, за людей, за проект. Но еще раз повторяю: этих вот хватаний за сердце и высказываний в духе «сколько можно терпеть» — от меня не будет. Если я решу, что не могу, значит, просто уйду.

— Как ты относишься к тому, что сейчас доверия новостям нет вообще? К любым. Ну, может быть, кроме тех, где избыток негатива, особенно в адрес властей — и поименно, и абстрактно.
— Не к новостям — к журналистам нет доверия. Мы сами профессию втоптали в грязь. Всеми своими скандалами, разборками. Как ты думаешь, судебный процесс, который сейчас идет, он идет только над Аксаной Пановой? Доказано это будет или нет, но общество слышит, что журналисты берут за свои публикации деньги и готовы работать против кого угодно.

— Погоди, мне сейчас уже кажется, что недоверие-то коснется как раз тех журналистов, что не на скамье подсудимых. Они все — продажные, а честные — под судом.
— Какая разница! Этот процесс замазывает всех. И это только одна из историй. А на федеральном уровне? Сколько было сюжетов про то, как работают журналисты! Тут достаточно просто факта и обсуждения его.

Алена Вугельман: «Четвертый канал» не заточен под «информационное мочилово»

— Недавно «Четверка» запустила новую программу «Что это было». Две звезды канала, Евгений Енин и Маргарита Балакирская, обсуждают в прямом эфире новости за неделю, дают им свою оценку, иронизируют, неформально общаются с аудиторией и гостями. Вы сделали программу, основанную на журналистике мнения, чтобы избежать сегодняшних рамок журналистики факта?
— Отнюдь. Нам было интересно запустить формат, которого не было на «Четвертом канале». Два человека с именем, навыком держать динамику беседы и собственным мнением на происходящее — сегодня в Екатеринбурге нет информационной программы, где максимально использовались все возможности интерактива.

— Евгений и Рита сами по себе интерактивны, особенно в соцсетях. Там они настроены радикально, совсем не как сотрудники госканала. Критичные, порой провокационные, порой с переходом на личности, и уже не важно, на какие, если их что-то зацепило. Ты как-то влияешь на публичную жизнь сотрудников «Четверки»?
— Есть, конечно, какие-то темы, которые мы можем, например, даже до публикации обсудить. Или уже после… Говорю: друзья мои, ну вы же понимаете, то, что вы написали, идет несколько вразрез с общей ситуацией на «Четвертом канале». Но у нас никогда не будет разговора вроде: «Маргарита, сними пост» или «Женя, зачем ты это написал?». Слава Богу, я одну знаю 20 лет, другого — 15. И понимаю, что мы порой думаем одинаково и уж точно не способны нанести вред нашему каналу.

— Честно сказать, я собирался тебе попенять, что «Четверка» как была каналом Енина, Балакирской и Макеранца, так и остается. Без новых звезд. Но тут Евгения Чарсова вытянула на пресс-конференции из Владимира Путина обещание сохранить избираемость мэров, мигом став героем профсообщества. Но все-таки… Почему новая программа досталась опять не им, молодым, ждущим от «Четверки» славы?
— Потому что Женя и Рита могут сделать классную разговорную передачу, а снять документальный фильм, при всем уважении… Это не их специализация. Но есть, например, Дарья Воронина, Илья Мелехин, про Евгению Чарсову ты сам сказал… Это новые звезды, их имена аудитория напрямую связывает с «Четвертым каналом». Даша делает документальные проекты, которые берут призы. Вместе с Ильей они сделали большой фильм о Екатеринбурге, он уже был в эфире. Они таки двигатели…

— Да, хороший фильм, я смотрел.
— Вот, в этом году был проект «Бессмертный полк», Илья взвалил на себя работу по его организации в Екатеринбурге, и для меня это была одна из самых заметных городских акций.

— Мне больше запомнилась ты, когда ты стояла на входе, хлопала шарики с символикой «Единой России», которые пытались протащить в колонны людей, несших портреты погибших героев войны. Это было круто.
— Да брось ты, это не важно. Илья пять месяцев этим жил…

Алена Вугельман: «Четвертый канал» не заточен под «информационное мочилово»

— Ладно, бросил, теперь мой любимый вопрос: каковы ваши творческие планы?
— Ты прикалываешься?

— Нет, серьезно.
— Если коротко, у нас есть задумки создать на базе «Четвертого канала» нечто совершенно новое при переходе на цифровое вещание. Такого в России еще никто не делает, это может стать прорывом. И мы готовы хоть сейчас эти задумки обсуждать — и с владельцем, и с профессиональным сообществом.

Фото: Дмитрий Горчаков; 66.RU