Нашим корреспондентам удалось поговорить со многими живыми легендами, боевыми ветеранами, что живут в Екатеринбурге. Сегодня не во многих семьях есть такие примеры: люди, защитившие страну от фашизма, к сожалению, уходят из жизни. Вот и сегодня, на параде в честь Дня Победы в колонне ветеранов было от силы человек двести. Но был еще «Бессмертный полк» — более 10 тысяч молодых, пронесших по главной улице города фотографии своих погибших на войне близких. Собранные нами истории — для них… для вас, для тех, кто хочет помнить историю своей страны. Не откладывайте, прочитайте 20 историй победителей.
А пока небольшой отчет о наших ветеранах в День Победы 2014 года.
 |
|---|
| Ленин Абрамович Фрумкин, 90 лет (на фото с правнучкой Викторией). В войну был командиром стрелкового отделения, прослужил в армии до 1971 г., подполковник в отставке, 23 госнаграды. По увольнении работал преподавателем ВНП в 144-й школе. Интервью с ним читайте здесь. |
Ленин Абрамович Фрумкин:
— Я сейчас дома в основном. Ногу повредил. Лежу, по телефону разговариваю и телевизор смотрю. Сейчас много всего происходит… непонятного, тревожного. У меня в Киеве внученька живет, я с ней общаюсь, она мне рассказывает… разное… спокойно говорит там все, тихо. Она, конечно многое не знает и не понимает. Их там обманывают. И вообще надо понимать, что в любой стране показывают лишь то, что выгодно этой стране.
Ну да ладно. На Украине я не служил, а в Крыму довелось: мост в Херсоне строил через Днепр. Немцы в войну не успели, не смогли, а мы смогли. Но уже после Победы. А воевал я в Восточной Пруссии — от Витебска, к Риге и дальше… Ранили под Мемелем. Прозаично. Немцы там крепко обороняли порт, наступление наше застопорилось, пришлось залечь. И вот явно вижу, как немец из пулемета по нам стреляет, у него прицельная дальность 600 метров, а у меня ППШ — всего 400. Гляжу у солдата моего винтовка, я за ней пополз, но пулеметчик меня опередил — две пули в бедро и все.
Страха на войне я не чувствовал, только перед атакой, ну и когда бомбили, было неприятно. После 42-го немцев уже не боялись. Я потом своих учеников учил никого не бояться, думать, понимать, что происходит. Со многими из них, с моими юнноармейцами, я общаюсь и сегодня, с некоторыми каждый день. Я живу ими, я ими дышу: воспоминаниями о временах «Зарниц» и вниманием моих учеников. Жить хорошо… и сегодня жить тоже хорошо — обижаться не надо.
 |
|---|
| Клавдия Яковлевна Карагодина, 90 лет. Радист-разведчик. В составе Второго Украинского фронта дошла до Германии, город Дассау. Была контужена. После войны осталась во Львове, организовывала колхозы и военные займы. Вышла замуж и переехала на Урал. Работала на железной дороге. |
Клавдия Яковлевна Карагодина:
— На фронт я попала в 1942-м, девчонкой совсем. Воронежский фронт, артиллерийская часть. Комиссар мне говорит — Котелки мыть умеешь? А сапоги, говорю, вам чистить не надо? Не для того я на фронт просилась. Он смеется — кем же ты хочешь быть? Разведчиком, отвечаю. Он мне сначала отказал — не женское это дело. Договорились на том, что у меня есть месяц — научиться на ключе, на рации работать. И все виды нашей и немецкой боевой техники выучить — тогда разрешат в разведке служить. Выучила, куда ж деваться.
Бои шли тяжелые, мы отступали к Сталинграду. Когда до Волги дошли, я уже разведчицей была. Винтовка-трехлинейка со штыком, бинокль и полевой телефон. Забросят на пост и лежишь в какой-нибудь яме, сообщаешь о передвижениях фашистов. Сначала в технике плохо понимала, особенно в самолетах, а потом уже по звуку могла определять где Юнкерс, а где Мессер, и какая это модель. Самые противные самолеты-разведчики. Они сверху позицию разведки обнаружат, сообщат своим на земле — тут же или минометы ударят или снайперы охоту начнут. Но хуже всего это собаки немецкие — от них трудно уйти было.
Сталинград особенно запомнился тем, что я никогда до этого столько убитых немцев не видела. Воевать было трудно, но мы видели что немцам еще труднее. Они же к зиме не готовились, обмундирование у них красивое но легкое. Вместо шапок — кепки да пилотки. До того доходило, что немцы женскими платками и юбками головы заматывали чтобы согреться. Смотрели мы на них и даже смеялись. Поняли окончательно, что победа все равно за нами будет.
Я сейчас смотрю новости по телевизору и все время вспоминаю бои за Украину. Сколько же мы тогда ребят потеряли пока ее освобождали. Теперь там снова война. Западенцы правда тогда тоже лютовали. Особенно во Львове. Женщинам-военным их особенно остерегаться следовало. Мужчин-то они чаще просто вешали. А вот мертвых солдаток мы находили с отрезанными грудями и записками «Не хоронить, а то смерть».
Во Львове нашу часть решили оставить. Вроде как навоевались уже, готовьте новобранцев. А я отказалась — что я тут сидеть буду? С трудом добилась направления в боевую часть которая на Германию наступала. Потом было освобождение Польши, Венгрии, Румынии. Мы тогда уже быстро наступали, немцы были уже не те. Так до Германии и дошла — город Дессау.
И вот как-то вечером слышу как один солдат кричит «Победа! Война закончилась!». Официальных заявлений еще не было — а он такое говорит. Я на него аж прикрикнула — «Что ты тут говоришь?». А потом такая стрельба поднялась — просто шквал. Это наши в воздух от радости палили. Обнимались, целовались, плакали. Счастье такое было, я и словами не передам.
Так война для меня и закончилась. Вернулась я домой инвалидом второй группы — нерабочая значит. По контузии и ранению позвоночника. Но я это скрыла. И с этой инвалидностью еще 60 лет отработала. Двух сыновей родила, хотя доктора запрещали — говорили позвоночник в любой момент разорваться может.
Сейчас мне 90 лет. У моих сыновей уже внуки есть. Заботятся обо мне, а я о них. Пенсия хорошая, родные опять же помогают. Соседи знают, уважают меня. Раньше я часто по всяким мероприятиям торжественным ходила, но сейчас это тяжело. Так теперь школьники сами ко мне приходят, поздравляют. Хорошие ребята.
 |
|---|
| Софья Соломоновна Вульфсон, 97 лет. В войну была капитаном медицинской службы, в составе 3-го Белорусского фронта дошла до Кенигсберга. Интервью из проекта «66 лет Победы» можно прочесть здесь |
Софья Соломоновна Вульфсон:
— До войны я училась в Ленинградском институте физкультуры, оттуда попала на фронт. Молодая, жизнерадостная. Участвовала в западной и восточной кампаниях, была медсестрой, лечила солдат. После нашей победы работала в Медицинском училище, вела у студентов физкультуру, потом перешла в лечебно-физкультурный диспансер. Я вообще спортивная по жизни: играла в хоккей, баскетбол, волейбол за «Локомотив» и за сборную города. Меня должны все знать, кто в то время спортом занимался.
Мне повезло: у меня большая семья — четыре сестры и два брата. Дети и внуки не забывают, приходят регулярно. Да вот только вчера были, 12 человек. Вон видите, столы сдвинуты. Племянники подарили кружку (показывает кружку, на который нанесена ее фотография и надпись «Тете Соне в День Рождения» — прим. 66.ru). Мне же 5 мая 97 лет исполнилось. Сейчас почти не выхожу из дома, тяжело уже. Иногда только, когда погода хорошая меня выводят. Уже не помню, сколько на Параде Победы не была. Как, кстати, сегодня прошло?
 |
|---|
| Валерий Николаевич Перов, 89 лет. Последние три года мы договариваемся, что встретимся через год. И радостно, что в этом году все свое обещание сдержали. Валерий Николаевич и Лидия Владимировна вместе уже 62 года. Встретили как родного — усадили за стол и стали общаться. Наш разговор то и дело прерывался поздравительными звонками. На прощание Валерий Николаевич подарил мне свою книжку. Очень искренне он в ней рассказал о своей войне. |
Валерий Николаевич Перов:
— Нынешний год начался плохо — заболел правосторонним воспалением легких. Два месяца лежал в больнице. Вроде бы сейчас стало ничего — надо пойти провериться. Даже похудел, но под руководством супруги уже поправляюсь обратно. Да и правая нога, раненная на войне, болит, хромаю. Но так ничего — живем ведь! В моем возрасте обязательно что-то должно болеть.
Чем сейчас занимаюсь? Тут взял и практически всего Пушкина перечитал — критику и прозу. Сейчас совсем иначе воспринимаю его, чем в прошлые разы. Конечно, в сравнении с нынешними авторами — он несколько наивен, хотя многие сюжеты у него детективные. Читать его все-таки очень приятно.
Может быть, в этом году в сад еще поездим. Продавать его еще жалко. Вон огурчики уже проклюнулись, надо будет пикировать их, а потом высадить. Очень хочется, чтобы быстрее наступило лето. Все равно как-то получше будет.
Как-то так получилось, что за последний год практически большая часть родственников перебрались в Москву, а из друзей в живых остался только один человек. Как-то быстро это все случилось. Впрочем, возраст.
Войну забыть не могу. Вот если ночью вдруг какой-то момент вспомню: как окопы копал, как бежал в атаку, то потом несколько часов не могу уснуть. 70 лет уж прошло, а все как будто бы было вчера. И ведь я много лет о войне не рассказывал даже жене, пока в 1998 году не решил записать свои воспоминания. Тяжело… (слезы на глазах, прим. ред.)
Фото: 66.ru
