«Госпожа Пенициллин». Как микробиолог спасла Сталинград от холеры

— В 1945 году Александр Флеминг, Эрнст Борис Чейн и Хоуард Уолтер Флори получили Нобелевскую премию по физиологии и медицине «за открытие пенициллина и его целебного воздействия при различных инфекционных болезнях».

Но в списке нет советского микробиолога Зинаиды Ермольевой. Почему же возникла такая несправедливость?

Зинаида Ермольева родилась в 1897 или 1898 году, точная дата неизвестна, на территории современной Волгоградской области. Огромное впечатление на нее произвела смерть Петра Чайковского в 1893 году от холеры. Девушка решила пойти в медицину и спасти мир от этой болезни. Забегая вперед, скажу, что это ей практически удалось, потому что в основном ее работы были посвящены именно холере. Пенициллин — это, конечно, интересная часть ее работы, но не главная.

В 1916 году Зинаида Ермольева поступила в женский медицинский институт в Ростове-на-Дону. Окончив его в 1922 году, вчерашняя выпускница открыла холероподобный вибрион. Однако ей не поверили. Чтобы доказать свою правоту, Ермольева выпила культуру и едва выжила. Чудом избежав смерти, она доказала, что открытые ей возбудители действительно вызывают холеру.

Фото: Презентация Алексея Водовозова, скриншот 66.RU
Зачетная книжка Зинаиды Ермольевой

В 1925 году Ермольева уже была заведующей лабораторией в биохимическом институте Баха. В 1927 году она уехала на стажировку за рубеж — сначала в институт Пастера в Париже, а потом в институт Коха в Берлине.

В 1939 году Зинаида Ермольева отправилась на границу с Афганистаном, чтобы погасить вспышку холеры. Надо сказать, что ее работы привели к созданию поливалентных бактериофагов (в настоящее время это препарат, который применяется для борьбы с патогенными бактериями в организме человека, — прим. ред.). Благодаря этому эпидемию удалось остановить и победить. Жители Средней Азии очень ее уважали и вежливо обращались к ней «ханум».

Началась война, и Ермольеву отправили сначала в Астрахань и Куйбышев, а потом в Сталинград, чтобы защитить город и армию от холеры. От инфекции уже страдали солдаты вермахта, и она могла перекинуться на советских воинов и местных жителей. Для черноморского побережья эта проблема актуальна. Напомню, что в 70-е годы была вспышка холеры в Советском Союзе в тех же регионах.

Фото: Презентация Алексея Водовозова, скриншот 66.RU

Итак, чтобы не допустить эпидемии, Ермольева отправилась в Сталинград вместе с целым поездом препаратов бактериофагов. Однако по пути его разбомбили, и ученой не оставалось ничего другого, как налаживать производство на месте.

Есть свидетельства, что стали воровать трупы немецких бойцов. Оказалось, что таким образом лаборатория Ермольевой выявляла штаммы и к конкретному возбудителю подбирала определенный бактериофаг. И ей это удалось. Они в полевых условиях производили достаточное количество холерного, а потом и поливалентного бактериофага, чтобы прививать по 50 тыс. человек в день.

Единственное усиление, которое запросила Ермольева, — это 300 тонн хлорамина для очистки воды. Кроме того, были мобилизованы 15 тыс. студентов медицинских вузов и врачей, чтобы среди населения выявлять ранние источники заражения. Таким образом удалось остановить болезнь: город не полыхнул, а армия не вышла из строя.

Фото: Ростовский государственный медицинский университет, скриншот 66.RU

Не знаю, насколько это достоверно задокументировано, но якобы Ермольевой лично звонил Иосиф Сталин и спрашивал: «Сестренка, не надо ли нам отложить отступление? Успеете ли вы все сделать?» Почему «сестренка»? Потому что Зинаида тоже была Виссарионовна. Вот такая легенда есть.

Теперь что касается пенициллина. Точнее, крустозина. Он был действительно получен из соскобов, но каких именно — доподлинно неизвестно: либо его брали из бомбоубежища, либо в какой-то соседней военной лаборатории. Тем не менее лекарство получилось.

Фото: Презентация Алексея Водовозова, скриншот 66.RU

Ермольева знала о работах британского микробиолога Александра Флеминга. Они работали примерно в одном направлении и независимо друг от друга почти одновременно открыли лизоцим. С пенициллином то же самое. Союзники не торопились делиться с нами информацией, поэтому приходилось изобретать свой препарат. Получилось. Кстати, в годы Второй мировой войны, только американцы, а не британцы и русские, запустили пенициллин в промышленное производство. У нас крустозин (отечественный препарат пенициллина) производился в тысячах доз, а не в миллионах, как требовалось.

В 1944 году прошли первые клинические испытания крустозина на Прибалтийском фронте. Результат — снижение числа ампутаций и смертности на 80%.

Фото: Презентация Алексея Водовозова, скриншот 66.RU
Ампулы крустозина, 1943–1944-е годы

В 1945 году Хоуард Флори приехал в Москву. Провели сравнительное исследование: испытали пенициллин Флори на 12 пациентах и крустозин Ермольевой на шести. Надо сказать, что наш препарат, хоть и был очищен хуже, оказался ничуть не менее эффективным, а местами — даже эффективнее британского.

Фото: Ростовский государственный медицинский университет, скриншот 66.RU
Ермольева и Флори

Есть байка, что когда Флори приехал в Москву, он назвал ее «Госпожа Пенициллин». Зинаида Ермольева подписала совместную с английским ученым фотографию: «Пенициллин-ханум и сэр Флори — огромный мужчина».

Так они обменялись комплиментами, но пенициллин Ермольевой не был запущен в серию и промышленное производство. Нобелевскую премию она не получила.

Зато она получила Сталинскую премию первой степени за холерный бактериофаг и за то, что предотвратила эпидемию холеры в Сталинграде. Полученные деньги она вложила в строительство истребителя Ла-5 с надписью на борту «Зинаида Ермольева», который позже передала войскам.

Фото: Пресс-служба администрации Ростовской области
Памятник Зинаиде Ермольевой в Ростове-на-Дону, установлен в 2022 году