— Раз уж эта книга об изнанке писательского мира (пусть и западного), наверное, можно поговорить о литературе в целом. О письме как ремесле. О книге, как о продукте, у которого вообще-то должны быть читатели помимо самого автора.
 Фото: Анна Коваленко,66.RU |
|---|
Действующие лица
Афина Лю — молодая звезда литературы. В этом персонаже есть все, чтобы притянуть внимание читателя со всего мира — она красива, из национальных меньшинств, умеет складно писать книжки. Ее романы выходят большими тиражами и получают премии (в России такое случается нечасто — если вы не против, я буду и дальше сравнивать книжные миры у нас и на Западе, так как картинка, описанная автором, реальная).
У Лю есть подруга Джун, ее противоположность — не самая симпатичная, не самая талантливая, да и цветом кожи скучна — обычная белая американка. Я акцентирую на этом внимание неспроста. К национальному вопросу мы еще вернемся.
Завязка
Неудачливая писательница Джун — главная героиня книги — завидует Афине, но радуется всякий раз, когда звезда предлагает ей встретиться в каком-нибудь заведении. Это случается обычно раз в полгода — на самом деле не очень-то они и подруги.
Так вот, Афина, празднуя в компании Джун сделку с Netflix, давится блинчиками и умирает. Джун, не теряя даром времени, ворует ее новую рукопись, о которой еще никто не знает, дорабатывает и публикует под своим именем. Получает гонорар, славу. По сути, живет жизнью Афины. Украденной жизнью. По крайней мере, некоторое время, а затем что-то случается, и жизнь накрывает густой тучей страх, что ее разоблачат.
Их нравы
Тут нужно кое-что пояснить. Ребекка Куанг, автор книги, как и ее погибшая героиня Афина Лю, — американка азиатского происхождения. Невероятно успешная, что превращает «Йеллоуфейс» в комментарий к литературной практике, включающей сложившуюся традицию отмены, воук повестку, культурную экспроприацию и рассуждения о том, кому/как/о чем можно или нельзя писать. У кого в роду были азиаты, тот имеет право рассказывать о них истории. Белому человеку, который на это отважится, придется нанять сенситивных ридеров — читателей из определенных групп, которых он мог чем-либо задеть, — будь то азиаты, инвалиды или страдающие ожирением. С политкорректностью в Штатах все непросто.
С одной стороны, как представителю одной из народностей России, мне нравится этот вектор — было время, когда всех кавказцев считали неблагонадежными. С другой стороны, в стремлении никого не обидеть можно зайти совсем уж далеко. Дженна Ортега — одна из ярчайших кинозвезд — назвала такую цензуру нечестной. Согласитесь, это отважное высказывание в мире, где вас могут отменить за любой проступок.
 Фото: Анна Коваленко,66.RU |
|---|
Кругом завистники
Идем дальше. Пока читал, я страшно завидовал, но не талантливому автору, а тому, что в Америке голос писателя имеет значение. У западных коллег тысячи подписчиков, регулярно выходят подборки художественной прозы вроде бестселлеров ХХI века по версии «Нью-Йорк таймс», собираются книжные клубы звезд, и есть множество других механизмов, которые помогают писателю проснуться знаменитым.
Это дает ощущение, что твоя книга действительно влияет на общество. Каждый яркий текст о социальном неравенстве, расизме или пресловутой травме становится темой для обсуждений. В этом смысле Россия в начале пути — у нас еще много неотрефлексированных тем, говорить о которых пока не принято.
Ту же зависть, но по другому поводу, испытывают главная героиня Джун и авторы вокруг нее. Я часто ловил себя на мысли, что похожие разговоры идут и в нашем литературном пространстве.
Теперь — по критериям.
Идея
Тут все очень хорошо. Куанг прекрасно показывает метаморфозы Джун — то, как она меняется, превращаясь в беспринципного монстра. Это отлично прослеживается в ее отношениях с уже мертвой Афиной. Сперва Джун предпринимает попытки оседлать хайп вокруг смерти писательницы, показать себя ее близкой подругой, а затем — лучшей и единственной. Она хвалит Афину и ее книгу, пока не привыкает к мысли, что текст, а с ним и авторство принадлежат ей. С этого момента все меняется.
Тут я остановлюсь, чтобы обойтись без спойлеров, но держу пари, вы испытаете много самых разных эмоций, наблюдая за Джун. Значит, автор все сделал правильно. Вообще, на идейном уровне этот относительно короткий роман очень многослойный. Он избегает прямолинейного морализаторства. В какой-то момент поймал себя на мысли, что это «Преступление и наказание» XXI века, где судьями становятся тысячи фанатов и хейтеров в социальных сетях.
Атмосфера
Внутренняя кухня издательского и писательского мира описана замечательно. Я с горечью читал о миллионных гонорарах и с такой же горечью — о писателях, которым не суждено достичь какого-либо успеха. Да и весь мир с его инфантилизмом, пошлостью и жестокостью показан очень хорошо.
 Фото: Анна Коваленко,66.RU |
|---|
Персонажи
Оснований не верить персонажам Куанг, даже эпизодическим, у меня не было. Самая большая удача автора, конечно, главная героиня. Поскольку текст написан от лица Джун, сомневаться в мотивах ее поступков не приходится — если бы ей представилась еще одна такая возможность, она сделала бы то же самое. Ни рефлексий, ни угрызений совести, она честно признается, что воровство книги было ее призванием, предначертанным свыше, и радуется, что книгу продали с аукциона за такие деньги, что у нее отвисла челюсть.
Обычно в романах, где персонаж совершает убийство и прячет труп, читатель поневоле начинает ему сочувствовать и даже надеяться, что тот выкрутится (ведь нам свойственно искать оправдание героям). «Йеллоуфейс» — не такой случай. Я все время ждал, когда Джун выведут уже на чистую воду (случилось это или нет, не скажу).
Слог
Тяжело, как всегда, оценивать переводную литературу. Тем более, с первой версией книги был нешуточный скандал. То ли неудачная редактура, то ли не тому переводчику доверили, а может, все вместе. Читаем в переводе ЭКСМО: «сделка с Netflix стала эдаким добавочным костыликом в восхождении на книжный Олимп».
И таких «добавочных костыликов» по тексту еще немало. Можете ли вы представить, чтобы этническая китаянка называла своего партнера Сунь-хунь-вчай (вопрос риторический). Издательство пообещало публике исправленный вариант и, говорят, уже отправило его в печать.
Сюжет
Тут я рискну заговорить о том самом важном, к чему российской литературе еще предстоит прийти. Ребекка Куанг — выходец из литературных курсов, вероятно, и сценарных тоже. Я не читал ее дебют — фэнтези-трилогию («Опиумная война», «Республика Дракон» и «Пылающий бог»), за которую дрались крупные американские издатели, но, судя по откликам, складывать сюжет автор умеет, и в «Йеллоуфейс» это сразу заметно. В романе будто линейкой отмерено, где и когда произойдет тот самый сюжетный поворот.
У текста отличный размеренный темп — он нигде не провисает и выполнен по канонам кинематографа. Как бывший сценарист, я вижу — писательница отлично работает с композицией. Эта молодая волна мировых звезд именно такая — кинематографичная, ставящая во главу сюжет и интересных персонажей.
В свое время мне повезло и с литературными премиями, и с отзывами критиков, но я всегда стремился к массовому успеху. Это как раз то, что есть у Ребекки Куанг, а ее «Йеллоуфейс» только подтверждает, что жанровая оболочка прекрасно подходит для серьезных тем. Больше того — ни одна из злободневных вещей, которыми переполнены российские книги, не сработает в полной мере без интересного сюжета. Повесточные темы должны повышать ставки, работать на текст, а не просто присутствовать для хайпа.
В этом смысле «Йеллоуфейс» можно считать методичкой для молодых авторов.
 Фото: Анна Коваленко,66.RU |
|---|
Ложка дегтя
Дочитав роман до середины, я заглянул на самый большой агрегатор рецензий мира и увидел, что «Йеллоуфейс» на основе сотен тысяч оценок имеет скромные 3.77 из 5. Для меня это был тревожный знак. Я думал: скорее всего, автор сольет финал, ведь пока все мне нравится. Другой причины ставить подобную оценку быть не может. И да, самый-самый финал показался мне не вполне достоверным, а в таких текстах хочется повышения ставок до самого конца.
Наверное, Ребекка Куанг искала простой и быстрый способ завершить историю, посчитав, что обо всем уже рассказала. А может быть, это мы спешим поставить книге минус, потому что поступки и рассуждения Джун вызывают неприятные ассоциации. Или — одно из двух, как говорил герой мультфильма.
Подведем итоги:
- Идея — 8.5
- Атмосфера — 8
- Персонажи — 8
- Слог — 7.5
- Сюжет — 7.5
- Общая оценка 7.9/10
Эта книга — об актуальном, но профессиональна, что делает ее саму событием. Много ли мы знаем таких актуальных книг? Мне на ум приходят три — «Зулейха открывает глаза» Гузель Яхиной, «Текст» Дмитрия Глуховского (признан иностранным агентом) и «Сезон отравленных плодов» Веры Богдановой. Можно вспомнить еще книги Виктора Пелевина, хотя он давно уже тень самого себя, в то время как талант Ребекки Куанг горит так же ярко, как мое махачкалинское солнце.
