Брифинг с Деминым, прессуха с Деминым, эфир с Деминым никогда не были рутиной и вообще — работой. Они были рокенролом. Рядом с Деминым всегда жарило, от каждого его выхода в свет рождались не просто инфоповоды, но Cмыслы.
Тексты про Демина вылетали из-под моих пальцев с пулеметной скоростью. Текстами про Демина я высекал из клавиатуры искры, ведь рокенрол — это не работа. А сейчас — не могу выдавить ни строчки. Сейчас как будто ручку громкости повернули на 0. Пишу, стираю, выключаю девайс, включаю другой, множу окурки, пишу, стираю. Вспоминаю, как дышать. Щупаю ногами хоть какую-то опору.
Демина больше нет.
Еще чуть-чуть — и я смогу сказать это на одном выдохе, но пока что на первом слове кончается воздух.
 Фото: архив 66.RU |
|---|
А слов надо найти немало. Кому, как не мне, обозревателю автомобильному, сказать что-то напоследок инспектору дорожному? Хотя любые слова вослед всегда опоздали, то есть бесполезны.
Да и что тут скажешь? «Мои соболезнования»? Пустота.
«Каким он парнем был?» Разным. Резким и строгим, строптивым и упрямым, капризным и веселым, суровым и справедливым. Не ангел и не святой — сто процентов. Он был человеком. Жестким, крепким, улыбчивым. Главное — живым. Куда важнее, что Демин был персонажем. Героем. Актором. Субъектом. Движущей силой, которая ведением брови и резким окриком сдвигает тектонические плиты процессов на вверенной ему территории.
 Фото: архив 66.RU |
|---|
Как сдвигал? По-разному. Живой человек со своими слабостями, по-другому не бывает. Но решения принимал, неудачи признавал, вопросы слушал, за ошибки отвечал — вплоть до ухода в отставку.
Про вопросы, кстати. На пресс-конференциях Демина не было заготовленных вопросов и стоп-слов, а к нам в эфир мог дозвониться абсолютно кто угодно и спросить в лоб о наболевшем.
Еще раз: кто угодно спросить что угодно. Самого. И Сам не тушевался.
 Фото: архив 66.RU |
|---|
Ищу в закоулках памяти какую-то другую красивую драматургическую деталь, которая бы все разом объяснила, — и не нахожу. Про Демина в двух словах не выйдет. Если и начинать писать сюжеты, то с себя. Мне же не раз и не сто за эти годы пеняли, мол, Зайцев, зачем — какой-то Екб, зачем — какой-то 66, почему не в Москве? Я терпеливо отвечал, что в Москве — с московскими бюджетами и московскими возможностями — любой дурак нормально сделает. А в провинции — не любой.
И вот — Демин. Разве при связях, опыте, налете часов, аппаратном весе не мог он достроить карьеру где-нибудь постоличнее? А пенсию не мог провести в Геленджике? Так ведь нет: до упора — ставшая родной Свердловская область. И на пенсии остался там же. Даже старая с косой настигла его в Сысерти, будь она неладна.
 Фото: архив 66.RU |
|---|
Мне такую мотивацию понять легко: Демин тоже из наших, не бьющих пяткой в грудь патриотов. Которым в столицах скучно — там любой дурак сможет, а ты попробуй нормально сделать на своем отшибе.
Идейный? Уверен, что да. И команда вокруг была такая же. Взять хотя бы Танюшу.
 Фото: архив 66.RU |
|---|
То есть, конечно, Татьяну Сергеевну. На минуточку — начальник отделения пропаганды безопасности дорожного движения, на вторую — подполковник полиции. Но никто из журов города за пределами официальных встреч «Татьяной Сергеевной» Танюшу не звал. А она и не против, потому что формальности ни к чему — общее дело важнее. У Танечки ремеслу должны учиться все пиарщики: она умеет заразить журналиста важной проблемой, которую всегда глубоко эмоционально пропускала через себя.
Сочетание пропущенной через себя проблематики и доверительных отношений с журналистами вело к тому, что уже мы со своей стороны охотно ретранслировали важную проблематику на неограниченный круг лиц. Обычно не так — обычно душные пресс-релизы казенным языком, которые ни одна редакция не читает и тем паче не ретранслирует дальше. Если при Демине такая идейная Танюша — мог он сам быть не идейным? Звездочки выбивать? Привилегии? Не думаю.
Танюша, вспоминает:
— …Именно он, со своей неистребимой верой в то, что все мы можем сделать дороги нашей страны безопаснее, — он делал. Юрий Алексеевич был известен своей жесткой позицией во многих вопросах, и время показало правильность его решений. Он был мудрым, здравым и крайне порядочным человеком, настоящим Офицером своей страны с большой буквы.
Годы общения с командой Демина выветрили из моего лексикона слово «гаишник» (и жене запретил, и ребенок слова такого не знает). Потому что «гаишник» — это что-то из творчества Юры Клинских, а деминские ребята — работают. И я их не боюсь — единственных в стране. По Краснодарскому краю еду — боюсь: разденут до последней нитки на пустом месте. Чебоксарских — боюсь: провокации, вранье, разводы… Москвичи найдут что не так, даже если ты ангел. Казанские не найдут, но лишний раз остановят, сбивая с набранного темпа. Только в домашнем регионе я не вздрагиваю при виде машины ДПС — тоже, хочу думать, заслуга команды Демина. Демина, которого с нами больше нет.
 Фото: архив 66.RU |
|---|
Демина, которого я за панибрата в своих текстах величал «Юрий Лексеич». Он вообще был в фокусе локальных медиа, и не всегда ему такого фокуса хотелось бы. При этом — обратите внимание: как бы медиа ни критиковали, ни оттаптывались на Юрии Лексеиче, ни одному журналисту в его эпоху не сломали руку (или жизнь) и не подбросили наркотики в машину. В стране, где silovik — смыслообразующий конструкт опричной эпохи, такое поведение человека, наделенного властью, что-то да говорит.
Да что там. Наличие в этом мире Юрия Лексеича и его команды долгие годы не давало мне скатиться в однобокое о(б)суждение и не позволяло мазать всех людей в погонах одной краской. Раз за разом я осаживал:
— Нет, стоп. Есть и другие: честные, работящие, идейные.
Теперь, получается, были.
