- Крепкий рубль сыграл свою роль для экономики, но в настоящий момент в условиях, когда доходы компаний снижаются в целом, в том числе с точки зрения инвестиций, выгодней несколько более слабый рубль — примерно в диапазоне 70–80 рублей за доллар.
- Мобилизационной экономики как таковой не существует, есть только мобилизационное общество. России нет никакого смысла создавать мобилизационную экономику, у страны есть резервы, чтобы решить все поставленные задачи.
- Правительству РФ удалось в 2022 году сохранить управляемость экономикой; удержать рынок труда от роста безработицы и избежать спада продовольственного экспорта.
- Мы считаем, что 2023 год, если ничего не произойдет, будет, естественно, гораздо легче, чем 2022-й: мы не видим там каких-то фатальных проблем. Конечно, в следующем году мы три процента [роста ВВП] не сможем показать, скорее всего, будет ниже. Я думаю, что будет около нуля. Прогноз сейчас у нас примерно минус один процент, чуть меньше;
- Я достаточно много встречаюсь с крупным бизнесом. Сейчас есть уже полное понимание, что выводить деньги некуда и очень опасно, это самый рискованный вид инвестиций, который сейчас есть. На днях встречался с бюро Российского союза промышленников и предпринимателей: там лейтмотив был один — дайте нам надежные инструменты вложения денег в России.
- У нас очень медленно восстанавливается рост реальной заработной платы. Это, в свою очередь, является оборотной стороной низкого уровня безработицы, платой за высокую занятость является очень медленный рост реальной заработной платы.
- У нас практически свернулось потребительское кредитование. Это был такой мощный фактор поддержки потребительского спроса, и сейчас он в силу ряда причин сошел на нет. Поэтому потребление — это серьезная проблема, и это задача, которую нам предстоит решать в 2023 году, но я уже говорил, что в 2023 году пик спада потребления мы прошли, теперь весь вопрос — как быстро это все будет восстанавливаться.