«Терять мне нечего». Репортаж из военкоматов, отправляющих екатеринбургских призывников на спецоперацию
Серебристый автобус с табличкой «Заказной» и рекламой «Coca Cola» на борту стоит на территории военного комиссариата Октябрьского района. Рядом ходит приветливый человек в синем брючном костюме и дружелюбно шутит с присутствующими.
— Девушка, ну что, записались в добровольцы? За тушенкой поедете, самая лучшая вещь, точно не поправитесь, — говорит он блондинке. Она хохочет в ответ.
Перед зданием военкомата немноголюдно. В основном собрались мужчины, которым на вид уже за 40.
 Фото: Екатерина Журавлева, 66.RU |
|---|
Сергей стоит раздосадованный. На загорелом лице глубоко залегли морщины. Голова уже практически седая. Ему 53 года. И он пришел, чтобы стать добровольцем.
— Ну как, думаю, надо сходить. Жизнь-то уже прожил, дети большие, — говорит он, затягиваясь сигаретой.
— Но 53 — это же еще не прожил, — возражаю ему.
— Дети-то уже взрослые, у них свои семьи.
— Вы понимаете риски?
— Я об этом вам и говорю, что терять мне нечего.
Он рассказывает, что проходил срочную службу еще в молодости в авиационных войсках. К мобилизации относится «отлично».
— Почему? — спрашиваю.
— Должен же кто-то помогать нашим людям. Сколько можно их уничтожать. И услышал по телевизору [про мобилизацию], думаю съезжу, попробую — возьмут, не возьмут. Приехал, говорят, старенький ты, дядя, — поясняет.
Сергей докуривает. Перебрасывается парой фраз с соседом по очереди — румяным плотным мужчиной среднего роста с лысеющей головой и уходит домой.
Еще одни посетители военкомата — девушка и молодой человек — единственный из всех собравшихся, кому можно дать не больше 32. Рядом с ним небольшая коричневая сумка. В повестке было сказано явиться с вещами. Говорить они не готовы. У девушки — слезы на лице.
Мимо, громко разговаривая, проходят мужчина и женщина, они улыбаются. В руках — банки, обернутые белыми пакетами из магазина. Они садятся на бетонный бордюр у крыльца. Там их уже ждут еще двое. Более загорелые и темноволосые.
— Ну, вообще, как-то неинтересно. Ни флагов, ни «Славянки», — говорит тот, что с банкой, облокачиваясь на дверь.
— Думали, будет прямо торжественно все здесь? — спрашиваю.
— Конечно, мы куда идем-то? — отвечает за него женщина с которой он пришел. Они — брат с сестрой. Пришли поддержать еще одного брата. Того, что смуглее. Его зовут Владимир Жураев. В военкомат он приехал без вещей, сразу же после работы в ночную смену.
 Фото: Екатерина Журавлева, 66.RU |
|---|
— Повестку родителям вручили, я на работе был. Сомнения какие могут быть: идти не идти. Строгача если дают пять или десять лет за уклонение. У нас, как говорится, в семье нет сидевших, — рассказывает Жураев.
— А служивших?
— Отец служил, брат военнослужащий, дед у нас воевал. Мандраж. Не страх, но все равно неприятно. Едешь непонятно куда, в неизвестность. Она-то и пугает. Нет четкого понимания, что будет дальше происходить. Может, они здесь одно говорят, а приедешь, там совсем другое будет.
— Как настроение, как себя чувствуете?
— Да как, нормально себя чувствуем. Больные же сюда не приходят — отвечает его сестра Елена — все здоровые. У вас дед в Великую Отечественную воевал? — обращается она ко мне. — Да, — говорю.
— Тоже, значит, патриотка, — сразу проникается симпатией женщина.
Елена рассказывает, что оставила работу, как только узнала, что брата призывают. Друзей в такую минуту не бывает, поясняет она, здесь собралась только родня, в том числе супруга Владимира.
— Уже позвонили ему с работы, сказали, что он уволен. Мы еще сидим здесь, ждем, что скажут, непонятно, поедет ли, его еще никуда не взяли, ни предписания, ничего нет. А ему уже сказали, что ты уволен. Это у нас только к врачу за два месяца запись, а в военкомате все сразу. Он же без вещей, если сейчас скажут, что отправляют, пойдем покупать все необходимое, — говорит Елена.
И добавляет, что они все патриоты, ни в коем случае защищать Родину не отказываются, только бы дали больше времени на сборы.
— Надо было людей за неделю, за две предупредить, чтобы родственники свыклись с этой темой. Все равно же все ждали этого. У него сын уходит 5 октября в армию, и он его даже проводить не сможет.
Чуть поодаль стоит пожилой седой мужчина с бородой. Очень медленно переминается с ноги на ногу, а потом начинает ходить кругами, руку держит у сердца.
— Я пришел сына провожать, извините, но я не могу говорить, — отвечает он мне, когда я пытаюсь задать вопрос. И идет к выходу с территории военного комиссариата.
Во двор военкомата возвращается один из мобилизованных. Энергичный мужчина в салатовой футболке и бежевом бомбере. В руках он несет блок сигарет. Присоединяется к компании. Судя по доносящимся до меня разговорам, они давно знакомы.
С ними стоит невысокая женщина она курит одну сигарету за другой. Ее муж отправляется в зону спецоперации.
— 305 тысяч тебе привезу, ревет стоит, — старается он ее успокоить.
— Если что, ждите меня следом, — говорит рядом стоящий человек, это ее брат, который пришел поддержать супругов.
Он не захотел представиться, но рассказал, что работает на оборонно-промышленном предприятии и подтвердил, что теперь производство идет в три смены: «Я сам с ночной здесь».
Подходит жизнерадостный молодой человек. В руках он несет черный пакет. Сабардин Татджубаев пришел записываться добровольцем. В России он живет пять лет и уже успел жениться на русской девушке. Говорит с акцентом.
 Фото: Екатерина Журавлева, 66.RU |
|---|
— Я гражданин Таджикистана, но я не знаю, примут меня, не примут. Пришел, хочу добровольно служить, у меня жена русская, поэтому хочу. Меня Россия приняла как родного сына, я хочу защищать Родину.
— Вам не страшно?
— Почему страшно-то, я согласен на все. Надо защищать все равно. Служба так служба. Но я до этого не служил в армии.
— А жена как относится к вашему решению?
— Жена сидит довольная дома.
— Как довольная, она же будет с вами в разлуке и риски велики?
— Это не страшно, я мусульманин, для меня защищать детей, защищать Родину — это гордость.
Еду в Чкаловский район. У здания районного военкомата очередь. Но все пришли не по повестке, а чтобы встать на воинский учет, в основном после переезда. Здесь в основном молодые парни, которым явно меньше двадцати.
— Интересно, если нас сейчас на учет поставят, нам повестку сразу в зубы не вручат? — спрашивает один из них у окружающих. Ответа нет.
— Максимально будем искать поводы, чтобы не поехать. Тут очень сложно понять, кто прав, кто виноват. Каждый говорит свое, а когда не знаешь, кому верить, лучше никому не верить и держаться в стороне, — рассказывает мне Георгий.
— Вы же понимаете, что после того, как сейчас встанете на учет, можете быть призваны, тем более, что, как вы мне сказали, в первую категорию попадаете?
— Лучше быть призванным, чем срок иметь за то, что не встал на учет. Лучше отдать долг Родине, чем попасть в тюрьму. Поэтому сделаю все по правилам, а там будь что будет. Насколько я знаю, можно в Казахстан уехать на 30 дней и там переждать, но этот вариант я не рассматриваю. Когда придет повестка, тогда и буду думать, — отвечает он и заходит в здание — подошла его очередь.
 Фото: Анна Коваленко, 66.RU |
|---|
Ко мне, шатаясь, подходит пьяный мужчина. Он уезжает на Украину 30 сентября. Узнал об этом сегодня. В первый автобус с призывниками он не попал.
— Что до этого времени будете делать? — интересуюсь.
— Пить, что мне еще остается?
— Может, с семьей время проведете?
— У меня никого нет. Что мне остается, — говорит он и садится на выцветшую лавочку у военкомата.
