Поведенческая экономика изучает границы рациональных действий экономических агентов — домохозяйств, предприятий и государства. Задача исследователей — выяснить, как социальные, когнитивные и эмоциональные факторы влияют на решения отдельных лиц и организаций и как это влияние сказывается на рыночных переменных — ценах, прибыли, распределении ресурсов. Наряду с традиционными методами анализа социально-экономического развития общества ученые используют психологический инструментарий. Речь идет о взаимной верификации данных, полученных разными способами.
Психолого-экономический мониторинг мы делаем с 2015 года, но до спецоперации на Украине он никого не интересовал. Семь лет это была история внутренних инвестиций. Мы смотрели, насколько поведенческая экономика позволяет предсказывать настроения людей. Иногда нашими исследованиями пользовалось государство, чтобы разработать вменяемую стратегию социально-экономического развития того или иного субъекта федерации. Но случалось это нечасто.
С 24 февраля мониторинг показал много интересного.
В ожидании сентября
Судя по нашим опросам, раньше средний россиянин точно знал, что будет делать в ближайшие полтора-два года. Прогнозировал, чего хочет добиться, когда будет менять работу, какую инфляцию стоит ждать и так далее.
И вот — 24 февраля.
В марте выяснилось, что дальше октября уже никто ничего не планирует. На вопросы про ноябрь-декабрь респонденты отвечать отказывались. В лучшем случае говорили: как-нибудь выживем.
Почему никто не заглядывает дальше начала осени?
Нам объяснили — в августе в России случаются разные катаклизмы, а в сентябре нас ждет единый день голосования. Эти обстоятельства покажут, в какой стране мы будем жить — старой или новой, хорошей или плохой.
Но когда мы обработали данные по второму кварталу, горизонт не изменился. Такого не было еще никогда. Мы даже связались с нашими коллегами по поведенческо-экономическим исследованиям в Америке. Спросили: видели ли они такой феномен у себя?
Оказалось, нет.
Получается, что физически время сдвинулось на три месяца, а образ будущего остался неопределенным.
Общество расслоилось
Опять же впервые в этом году стала важна дата рождения, а не размер заработка.
С 2015 года по начало 2022-го мы всегда делили людей по уровню дохода — от этого зависело их поведение, намерения и ожидания. Однако первый квартал 2022 года показал — восприятие будущего в умах зависит не от количества денег у граждан, а от их возраста.
Речь идет о трех больших группах.
Первая — те, кто родились до 1978 года включительно. Эти люди рассматривают происходящее с позиций структурной перестройки. Они считают, что все несется в тартарары и надо реагировать так же, как в 90-е годы, — с поправкой на полученный опыт.
Узкая прослойка — с 1978 по 1985 год рождения — видят для себя открывшееся окно возможностей. Причем речь идет не только о предпринимателях.
На вопрос, какие возможности они имеют в виду, наиболее вменяемый ответ такой: в 90-е годы мы были маленькими — старшие по возрасту нас опередили, заработав большие деньги. Сейчас пришло наше время — те, кто не давал нам расти, уйдут или уедут из страны, а мы сможем разбогатеть.
Действительно, некоторые уехали. Большинство, видимо, нет, но оптимизм у этой группы сохраняется и во втором квартале.
Наконец, поколение, родившееся после 1986 года, — это респонденты, не накопившие жизненного опыта. Картина мира у них рассыпалась, накал пессимизма — максимальный.
В своих заключениях они ориентируются на информационное поле, создаваемое медиа, в первую очередь социальными сетями.
В том, что сейчас происходит, они видят два риска — возвращение общества в совок (этого они очень не хотят, но объяснить, почему, не могут) или — возвращение в 90-е (на это они очень надеются, но тоже не могут объяснить почему). Обе картинки страшны — непонятно, как жить, непонятно, что будет с работой, и будущего для себя они не видят.
Психология точнее экономических трендов
В обычное время психологические колебания и настроения в обществе затухают быстрее, чем ожидания от макроэкономических трендов.
Сейчас все наоборот — психология позволяет прогнозировать чуть дальше, чем экономика. Все прогнозы, основанные на трендах и математических выкладках, не работают. Никто не знает — продолжится ли тренд и сохранится ли макроэкономическая ситуация. В таких условиях экстраполировать по большому счету нечего.
А психология осталась прежней, потому что заменить 146 млн населения РФ другими людьми невозможно.
Мы понимали — сначала будет паника. Панику власти сумели остановить — она уложилась в прогнозируемые сроки.
Следующий этап — апатия — начался, но не закончился ни в мае, ни в июне. Адаптация еще не наступила. Люди полагают, что санкции уже действуют и экономический эффект от них наступил в прошлом месяце (или еще раньше). С экономической точки зрения ничего не изменится, считают они. Респондентов, ожидавших августовского кризиса в экономике, стало заметно меньше — оптимистические высказывания некоторых советников президента РФ, что все не так плохо, действуют успокоительно, но снижают способность граждан к адаптации в меняющихся условиях. Люди не понимают, к чему адаптироваться — все будет по-старому или по-новому.
Будущего никто не видит
Зато ожидание политического кризиса, обусловленного тем, что у власти останутся те же самые люди, в мониторинге за второй квартал только усиливается. Разбалансировка, которая идет в медийном поле, очень плохо действует на умы. Стадия адаптации смещается на позднюю осень. Входить в ноябрь и декабрь мы будем с другим поведением населения. Некоторые параметры этого поведения уже понятны.
При таком низком горизонте планирования спрос на кредитные продукты объективно будет снижаться, останется только вынужденный спрос — за кредитами пойдут те, у кого нет денег на текущие расходы. Это касается и бизнеса, и частных лиц.
Как только закончатся высокие депозиты, связанные с резким повышением ставки Центробанка, у пенсионеров, которые держат на вкладах по 500 тысяч, миллиону и больше, резко вырастет недовольство и пессимизм.
Парадокс в том, что с конца 2021 года люди готовились к высокой инфляции и низкому экономическому росту, а сейчас их уговаривают, что все будет хорошо. Если ничего не изменится, отсутствие образа будущего в конце года накроет нашу страну так, как никогда еще не накрывало.
