Свершилось то, чего мы так долго ждали, — Владимир Путин узнал, что в Екатеринбурге грязно. Это проблема, о которой здесь говорят последние лет 20, если не 30. Мы помним, как энтузиасты купили полосу в региональном «Коммерсанте», чтобы призвать мэра убрать снег с улиц. Помним акцию протеста у стен мэрии с лозунгом: «Чернецкий, помой город!». Примерно тогда же актер Станислав Садальский, выступая в эфире «Четвертого канала», сказал: «Уважаемый Чернецкий, обратите внимание на грязь на улицах. Купите три моечные машины… Госпожа Чернецкая, вы же бываете в Москве, видели, как там чисто, а здесь у вас песок в легких оседает»
Но люди в городской администрации менялись быстрее, чем их отношение к уборке улиц. Фраза Евгения Ройзмана о грязи в душе стала мемом.
И вот научный сотрудник из института промышленной экологии УрО РАН, выступив перед президентом России, объяснил ему, что уральская грязь — вопрос не столько экологический, сколько социальный и управленческий.
Путин с ним согласился.
И я тоже, наверное, соглашусь. На жителей Екатеринбурга грязь действует угнетающе. Даже если кругом все прекрасно, а в межсезонье по улицам не пройти, вы уже не сможете убедить себя, что живете в третьей столице.
Но теперь отступать некуда.
Для руководителей города, области и всех людей, которых принято называть властью, это индульгенция — шанс начать борьбу с грязью с нуля. Тем более, что на носу 300-летие Екатеринбурга, а научных исследований о природе грязи и методических рекомендаций — что и как делать — накопили уже достаточно. Осталось обозначить грязь как реального мегаврага и приступить к его ликвидации.
Нужен человек, который взвалит на себя эту ношу. Чтобы он вышел на трибуну и сказал: «Я обещаю победить грязь! Мои действия будут открытыми и публичными! Общими усилиями мы добьемся успеха!» И народ станет носить его на руках со словами: «Господь услышал наши молитвы!»
Я уверен, что чистотой на улицах города нельзя заниматься по остаточному принципу — в очередь со школами и дорогами. Нужен региональный спецпроект под лозунгом «Чисто в городе — чисто в душе». И это не фигура речи. Как только в Екатеринбурге будет порядок, общественные настроения изменятся.
Что делать, в общих чертах понятно — реконструировать ливневую канализацию, купить универсальную моющую технику — большую, малую и среднюю, способную чистить проезжую часть, тротуары и дворы, нанять людей, которые будут на ней работать.
На мой взгляд, главное решение — в этом.
В городе грязно еще и потому, что не хватает эвакуаторов и сотрудников ГИБДД, управляющих транспортировкой машин, припаркованных в неположенных местах — они мешают убирать улицы. Чтобы бороться с ними городу нужно 100 эвакуаторов.
Попутно нам придется воспитывать строителей, выпускающих в город технику с немытыми колесами.
Нужные решения давно готовы — они лежат в недрах городской администрации и ждут своего часа. Муниципальная/региональная власть может реализовать их вместе с жителями города. Судя по высокой протестной активности, их энергия ищет выхода. Почему бы не выбрать мишенью автохамов, оставляющих свои машины на газонах?
Разобраться с ворохом проблем нам вполне по силам. По словам Путина, пока эта субстанция (грязь) будет жить на улицах, социальная напряженность в городе сохранится.
Слово субстанция, наверное, лучше отражает трудности, о которых я упомянул.
Есть, впрочем, и другие мнения. Многие винят во всех бедах зимние шины, сдирающие металлическими шипами верхний слой асфальта. Наверное, они тоже правы, но этой темы я бы пока не касался — люди считают, что в нашем климате без шипов ездить небезопасно. И мы помним — чисто не там, где не мусорят, а там, где убирают.
Готов согласиться, что свою лепту в загрязнение дорог вносят противогололедные смеси, но давайте пока вынесем за скобки и это. Тем более, варианты могут быть разные.
Я только что из Москвы, где снегопады и тепло.
Два дня ходил по городу в матерчатых кроссовках, обувь была в снегу, но когда высохла, осталась чистой — при том что все тротуары в столице засыпаны химическим реагентом.
Это к тому, что решения можно найти, если вовремя начать поиски.
