Новая волна эмиграции — ее начало иногда датируют нулевыми годами, иногда периодом после 2014 года. И сейчас портрет среднестатистического эмигранта разительно отличается от того, каким он был в прошлом столетии. И это не политик или беженец, это образованный молодой специалист, который уезжает за границу жить и работать. Готовиться к переезду он начинает еще со студенчества.
Поэтому сейчас для России важно не только, то, что страну покидают оппозиционеры, а то, что лучшие умы, уезжая в поисках лучшей жизни, работают на зарубежные компании и реализуют потенциал на благо другого государства и экономики.
 Фото: Настя Кеда, 66.RU |
|---|
| Мы представили, как мог бы выглядеть собирательный образ эмигранта каждой волны |
Мы можем говорить, что на формирование эмиграционной волны влияют многие факторы: социально-культурные, экономические, существует даже брачная миграция. Но стоит отметить, что политическая мотивация — одна из самых весомых, по мнению многих.
Потому что уезжают по политическим мотивам люди из страны давно. Началось все с князя Андрея Курбского, он жил в XVI веке и считается первым политическим эмигрантом в России (полководец сбежал в Польшу, попав в немилость Ивана Грозного. В Европе он командовал войсками в походах против России, куда так и не смог вернуться, — прим. ред.).
В следующем — XVII — веке это был Григорий Котошихин (состоял на службе в Посольском приказе и уехал в Швецию, где по приказу местного правительства написал разоблачительную статью о царствовании Алексея «Тишайшего» Романова, — прим. ред.). Еще тогда люди, которые уезжали из России, зарабатывали на жизнь тем, что публиковали различные разоблачительные книги о своей стране.
Так или иначе, эмиграция вплоть до конца XVIII века не носила массовый характер. Хотя политэмигранты из страны уезжали всегда. В XIX веке это был Александр Герцен, который первым создал за границей оппозиционный центр и начал выпускать «Колокол». Название, которое впоследствии еще не раз будут использовать наши эмигранты.
После уже появилось такое понятие, как волны. Все знают как минимум одну — «белую эмиграцию», — но в прошлом столетии их было пять.
Дореволюционная волна, или первый Work and Travel
С конца XIX века была дореволюционная волна, о которой мы очень мало говорим, хотя она была одна из самых массовых. За 20–30 лет уехало несколько миллионов человек. Если брать политическую сторону вопроса, то к этой волне, конечно, относился Ленин, но на самом деле большинство уезжали, конечно, по экономическим мотивам.
Прежде всего — в США. Надо сказать, что именно в это время поднималась американская экономика, а страна становилась такой, какой мы ее знаем сейчас. Во многом это произошло благодаря труду наших людей, они брались за самую тяжелую работу.
 Фото: Настя Кеда, 66.RU |
|---|
| Собирательный образ эмигранта дореволюционной волны |
Если мы говорим об эмиграции сейчас, то она во многом развивается не по моделям ХХ века, к которым ее чаще всего как-то стараются привязать. Она развивается скорее по модели этой дореволюционной волны.
Потому что эти миллионы человек уезжали на заработки. Это была отработанная система рекрутинга, существовали структуры, которые зарабатывали на переправке эмигрантов за рубеж. Похоже на Work and Travel.
Но нужно понимать, что Америка настолько далеко, что она чаще всего закрепляла человека. Даже тех, кто не собирался уезжать насовсем. Потому что люди несколько лет тяжелым трудом зарабатывали определенную сумму, половину которой нужно было потратить на дорогу обратно.
Значительную часть той волны составляли не этнические русские, в ней было очень много евреев. Это связано, как мы понимаем, с их особым положением в Российской империи. Еврейская молодежь чувствовала себя в Черте оседлости как в замкнутом мирке, из которого не выбраться (с 1791 по 1917 год — граница территории, за пределами которой запрещалось постоянное жительство евреям в Российской империи, — прим. ред.). И для многих амбициозных людей единственным выходом оставалась как раз эмиграция.
«Белая эмиграция»
Мы, конечно, когда говорим об эмиграции, обычно вспоминаем вторую волну — так называемую «белую эмиграцию», которая чаще на слуху. И она как-то часто заслоняет собой все остальные. Хотя в количественном плане она была не больше чем дореволюционная.
Она имела такую специфику, что это был как раз отъезд этнических русских и это была культурная, экономическая и политическая элита старой России. Число образованных людей, знаменитых, известных обывателю, в этой волне было самым большим.
Они были убежденными противниками режима. Их выгнала гражданская война. Это были люди, которые бежали из страны, зная, что если они останутся, их ожидает лагерь, унизительные проверки, а зачастую просто расстрел.
 Фото: Настя Кеда, 66.RU |
|---|
| Так мог выглядеть представитель «белой волны» |
Они сами не любили называть себя эмигрантами. В этом и состоит парадокс, потому что именно они сформировали у нас стереотипный образ. Но они говорили — мы не эмигранты, мы беженцы.
Поговорите с потомками «белой эмиграции», они не любят слово диаспора. Они говорят: мы были не диаспорой, мы были зарубежной Россией.
Тут проводить параллели с современностью очень трудно. На уровне СМИ алармистские настроения иногда бывают, что такое может повториться когда-нибудь. Но вообще будем надеяться, что таких потрясений, которые были в России 100 лет назад — глобального, тектонического масштаба, — их не будет.
Эти потрясения, как ни странно, можно сравнить с распадом СССР. Потому что представители «белой эмиграции», как и люди эпохи перестройки, изначально никуда не собирались. Представьте, офицер русской армии, ну с какой стати он вообще будет уезжать из России. Он вырос здесь, он убежденный патриот. Весь его социальный, культурный, профессиональный багаж сформировался в России — это была вынужденная эмиграция.
Забытая волна эмиграции
Следующая волна связана с событиями Второй мировой войны. Она относится к теневым сюжетам. Это была послевоенная эмиграция, забытая по политическим мотивам волна. В ней оказались люди очень разные, это были и военнопленные Красной армии, были и люди, угнанные в Германию: так называемые остарбайтеры (название группы людей, вывезенных из Восточной Европы для использования в качестве бесплатной или низкооплачиваемой рабочей силы, — прим. ред.), еще были коллаборационисты — те, кто сотрудничал с немцами.
Так получилось, что политическая элита волны и те, кто говорил от ее имени, были связаны с вражескими войсками. И в итоге их поведение, их преступления в годы войны были перенесены на всю волну.
 Фото: Настя Кеда, 66.RU |
|---|
| Их называли предателями |
Судьбы в годы войны складывались настолько причудливо, что никак нельзя сказать, что эти люди все были предателями. Но такой штамп возник, поэтому говорить или писать о них было не принято. И я замечу, что отношение к ним власти и общества приводило к тому, что сами они тоже предпочитали держаться в тени. Только в последние 20–30 лет они стали больше писать о себе.
Поэтому в отличие от предыдущей волны, которая манифестировала Россию за рубежом, эта — оставила малый след.
Самосожжение и терроризм третьей волны
Следующая волна эмиграции начинается в конце 60-х годов. Она развивалась необычным образом. Значительная часть тех, кто уехал, имели еврейские корни.
Именно еврейские активисты пробили тогда дорогу на Запад из закрытого Советского Союза. Они восстали против системы после Шестидневной войны между Израилем и арабскими странами, которая тогда потрясла мир. И пробудила чувство национального сознания. Евреи захотели поехать на родину и оборонять свою страну.
Как только они ни пытались вырваться за рубеж. Например, устраивали массовые акции. На московский центральный телеграф пришла большая группа евреев, которые пристегнули себя наручниками к батарее и начали кричать, что они евреи и их не пускают на Родину. Был такой латвийский студент Риббс, который прямо перед зданием университета облил себя и поджог. Кроме того, была попытка захвата самолета (ее назвали «Ленинградское самолетное дело». 16 человек планировали угнать самолет, чтобы на нем прилететь в Швецию и дать пресс-конференцию о положении евреев в СССР, — прим. ред.).
Естественно, на это обращали внимание зарубежные СМИ. А тогда это играло немаловажную роль, потому что СССР пытался наладить диалог с Западом. И в итоге людей начали выпускать.
Вслед за активистами поехала куча людей, которые имели экономическую мотивацию. И многие у себя сразу же находили еврейские корни, при том что желания ехать именно в Израиль у них не было.
 Фото: Настя Кеда, 66.RU |
|---|
| Эрнст Неизвестный так и не вернулся в Россию |
Уезжала и творческая интеллигенция, недовольная ресталинизацией, которая началась в то время. Та относительная духовная свобода, которая была в эпоху оттепели, конечно, сошла на нет и у людей не было возможности для самореализации. И тут, я замечу, сводить все только к политическим мотивам — неправильно. Деятели культуры много раз подчеркивали, что никакими антисоветчиками не были. Они говорили, что им не нравилась официозность советского искусства. Тогда же, например, уехал Эрнст Неизвестный.
Волна эпохи перемен
Перестроечная волна в количественном плане была больше и третьей, и второй. Каждый год в несколько раз увеличивалось количество тех, кто уезжал. Когда наступил пик в 90-м и 91-м годах, за границу за год перебиралось по полмиллиона человек.
Скажем, в 70-е годы люди из страны вырывались. Человек уезжал, полностью порывая со всеми связями в Советском Союзе, со своими родственниками. Зачастую невозможно было вести переписку. В либеральную эпоху перестройки все было проще. Один еврейский эмигрант 70-х потом написал «Мы уезжали навсегда, а они уезжают посмотреть».
 Фото: Настя Кеда, 66.RU |
|---|
| Этих эмигрантов называли «колбасными», потому что они поехали к забитым полкам магазинов |
Кроме того, волна была многочисленной еще и потому, что в стране в этот период усилилась политическая напряженность. В советской прессе писали об угрозе еврейских погромов. Я хорошо помню эти статьи. Их читали и советские евреи. И в этой ситуации, когда обстановка настолько ухудшилась — эти пустые прилавки магазинов и озлобленность общества, — люди бежали куда глаза глядят. Хотя глаза-то прежде всего глядели в Израиль.
Многие взяли Израиль как трамплин для отъезда в США. Только потом появилось понятие «прямяки» — те, кто улетал сразу в Америку.
Если сравнивать эмигрантов эпохи перестройки и современных, можно найти одно существенное отличие. Да, и тогда, и сейчас уехать можно было куда угодно. Но эмигрант 90-х был хуже подготовлен к отъезду. Это было бегство в никуда. Эти люди не знали иностранных языков, тем более они не представляли, куда едут, потому что Советский Союз, повторюсь, был закрытым государством. И у многих зачастую была идеализация других стран. Это было такое абстрактное сказочное далеко, куда хочется вырваться, а тебя не пускают. А раз не пускают, там, значит, хорошо.
Но когда они туда приезжали, то понимали, что абсолютно не знают новой страны, и у людей начиналась настоящая ломка, потому что для многих абстрактного волшебного Запада просто не оказалось. И эти люди потом массово начали возвращаться в Россию.
Пошаговая эмиграция
Когда мы говорим о тех, кто уезжает в XXI веке, то это в основном молодежь, которая гораздо лучше подготовлена, чем их предшественники. Для нее нет уже этого абстрактного Запада. А есть конкретно Германия, Франция, Испания, и люди знают, где они хотят жить и какие существуют правила игры в каждой стране.
Они выбирают вуз, направление и специальность и перебираются в несколько этапов — сначала на стажировку, потом на работу, а потом и навсегда. Это называется пошаговая эмиграция. Вот такие фигуры, как Ленин, закрывали собой, своей известностью миллионы рядовых людей, которые уезжали на заработки. Точно так же у нас и сейчас. Но на самом деле отдельные фигуры — они волну не делают. И не из Лениных состояла дореволюционная волна. И не из таких людей, как Березовский или Ходорковский, состоит современная эмиграция.
