Материал получился довольно длинный. Если у вас сейчас нет времени, чтобы прочесть его целиком, вот краткое содержание:
- К нам в редакцию обратился Михаил. Он утверждает, что в реабилитационный центр его привезли насильно.
- Михаил рассказал, что в этом центре пациентов наказывали за любую провинность: обливали ледяной водой, закатывали в ковер, били и заставляли есть до тошноты.
- Константин был в реабилитационном центре вместе с Михаилом. Он подтвердил его слова, а также рассказал, что к ним приезжала прокурорская проверка, после которой всем пришлось съехать в другое место.
- Константин рассказал страшную историю о том, как к ним привезли мужчину, которого перед этим якобы избили. Он пробыл в центре несколько часов, потом его забрали в больницу, где мужчина умер.
- Мы связались с Ришатом Халиковым, директором этого реабилитационного центра. По его словам, ни он, ни его сотрудники никогда не применяли насилие к своим пациентам.
- Мы съездили в центр, посмотрели, как выглядит программа реабилитации, и пообщались с руководством. Все, что рассказывали Михаил и Константин, они отрицают.
«Добро пожаловать на ребу»
2 декабря у 66.RU вышел материал о частных реабилитационных центрах и работных домах, где отбирают документы и мобильные телефоны, а человек не может оттуда выбраться. В некоторых случаях людей туда отправляют родственники, которым обещают эффективное избавление близкого от зависимостей, — они регулярно перечисляют организаторам деньги, их уверяют, что все идет хорошо, нужно только подождать еще несколько месяцев. После этой публикации нам написали двое мужчин — Михаил и Константин, которые, по их словам, находились в одном центре.
Михаил (имя изменено) живет в Екатеринбурге, работает на одном из местных заводов. Два года назад он запил — сам это признает. Родственники стали искать центр, где ему смогут помочь, — так нашли «Независимость». Туда Михаила привез хороший знакомый, сказав, что для него есть работа. Куда они едут, мужчина не знал.
Прежде чем начать разговор, он просит меня о сохранении анонимности, потому что опасается директора центра — Ришата Халикова. По словам Михаила, у Ришата есть друзья из криминального мира, которые могут легко найти человека и «прийти к нему в гости». На самого Ришата в феврале 2020 года заводили уголовное дело за побои сына своей сожительницы, но дело развалилось за недостаточным количеством доказательств.
Михаила привезли к двухэтажному дому с небольшим участком и теплицей. Там находился центр «Независимость». Позже Михаил узнал, что в этом доме есть подвал, куда попадают провинившиеся или протестующие. Но о том, куда именно попал, мужчина понял, только когда за его спиной закрылась дверь и навстречу вышли двое крепких мужчин, сотрудников центра.
«В доме меня встретили, — рассказывает он. — Мужчины сказали: «Добро пожаловать на ребу (реабилитацию, — прим. ред.)». Тогда я понял, что попал. Посмотрел на них и понял, что сопротивляться бесполезно — они были сильнее и могли с легкой руки поколотить».
Михаила отвели к консультанту. Он объяснил, что его родители уже заключили договор с «Независимостью» и начали переводить деньги. Консультант сказал Михаилу, что у него есть три дня — их в центре называли «золотые дни» — время, чтобы привыкнуть к обстановке. К нему будет приставлен надзор из людей, которых называют ДПП — «дающие положительный пример».
Михаил находился в стенах «Независимости» семь месяцев. Все это время он хотел выйти на свободу, но из дома нельзя было выбраться. Он говорит, что сбежавших ловили и возвращали обратно. Правда, при нем трем молодым людям удалось выйти, но одного сотрудники нашли и вскоре привезли снова, а двух других не выдали их родители. Со своей семьей Михаил связаться не мог — мобильный телефон у него отобрали в первый же день.
«Закатывают в ковер и бросают в подвал»
Михаил говорит, что его не били, но в целом силу сотрудники «Независимости» часто применяли к другим людям, которые там содержались:
«Я видел следы побоев у других, слышал их рассказы. Обычно бьют при «захвате», — говорит он. — Когда за человеком только приезжают сотрудники и говорят ему, что сейчас он поедет на реабилитацию, он, конечно, отказывается, тогда его силой заставляют ехать. Один сотрудник рассказывал, что такие операции с побоями ему очень нравятся».
По словам Михаила, попасть туда на семь месяцев может любой — нужно только заплатить денег директору центра, Ришату Халикову. Тогда у человека не будут интересоваться, почему ему нужна реабилитация, что с ним произошло — за ним просто приедут сотрудники, силой засунут в машину и увезут.
«Вот, например, сейчас я позвоню Ришату, скажу, что я ваш муж и вы употребляете наркотики, дам ему денег, и за вами сразу приедут, вы отправитесь туда же — будете на морозе обливаться холодной водой», — сказал Михаил корреспонденту 66.RU.
Обливание — одна из лечебных процедур, которые проводятся в центре, по словам обоих моих собеседников. В целом же день состоял из медитаций, бесконечной уборки в доме, мероприятия «шаги», на котором, по словам Михаила, реабилитанты переписывали книгу сообщества «Анонимные Наркоманы». Еще было вечернее мероприятие «Совесть», на котором кураторы — так называют сотрудников центра — рассказывали группе об их нарушениях в течение дня.
Чаще всего нарушения наказывались лишением сна. За опоздания и споры с руководством человек должен был бесконечно переписывать один и тот же текст. Или перебирать крупу — об этом рассказывал Константин (имя изменено), который тоже провел семь месяцев в «Независимости».
«Остыть тебе надо»
Были и другие виды наказаний. Например, человека, которого что-то не устраивало, могли повалить на пол, замотать в ковер — «как шаурму в лаваше», по рассказам Михаила. Ковер обматывали скотчем и бросали в подвал. Человеку давали еду и воду, но он мог несколько дней пролежать в таком состоянии. В туалет не отпускали. Михаил говорит, что многие ходили под себя. После этого споры постепенно прекращались.
Еще одно наказание называлось «Царский стол». Питание в центре было скудным — например, как говорят Михаил и Константин, на обед реабилитанты сами варили себе суп из гнилой картошки, моркови и лука. На суп выдавали немного мяса, которое, по словам Константина, было больше похоже на кости для собак. Поэтому всегда хотелось есть и каждый пытался как-то добыть себе еды.
«Если замечали, что ты воруешь хлеб, — рассказывает Михаил, — тебе давали большую кастрюлю перловки, которую нужно было съесть. В это время вся группа тебя ждет, и за каждую минуту ожидания нужно будет писать тексты по ночам. Человек ест, ест, и когда он уже не может, ему дают пакет и требуют, чтобы он сделал «два пальца в рот». Когда его стошнит, он продолжает есть дальше».
Один раз наказали и Михаила. В день, когда сбежали трое молодых людей, он произнес при всех, что те поступили правильно. В тот же вечер его позвал к себе консультант, сказал: «Ты что это тут болтаешь, что они правильно сделали? Остыть бы тебе надо». Мужчине назначили наказание в виде шестидесяти ведер ледяной воды — или трех бочек, из которых его поливали три раза в день: «Это выглядит так: ты садишься на корточки, заводишь руки за спину, а тебе на голову льют воду».
Спустя несколько месяцев после того, как Михаил приехал на реабилитацию, туда же попал Иван — молодой человек был в шоковом состоянии, и его привязали на несколько дней к Михаилу — буквально.
«Чтобы он не сбежал, нас скрепили велосипедным замком. Так мы вместе и бегали, и обливались, только он обливаться не любил. Один его держал, а другой лил воду. Потом Ваня сказал, что он гей, и его пересадили за отдельный стол, дали отдельные столовые приборы. Этому потворствовали консультанты и кураторы — там почти все были бывшие заключенные, которые говорили, что им неприемлемо сидеть с ним за одним столом. Но когда приехал Ришат (директор центра), он распорядился, чтобы все сидели вместе, правда, относились потом к нему все равно по-всякому».
По словам Михаила, есть те, кому такая реабилитация действительно помогает — они семь месяцев просто не имеют доступа к алкоголю и наркотикам, но это не отменяет того, что людей лишают свободы против их воли и у них нет никакой связи с внешним миром, а деньги, которые переводят их родственники, оседают в карманах руководителей центра.
Его родственники ежемесячно платили по двадцать пять тысяч рублей на содержание, но, по его словам, условия тому не соответствовали. Спустя некоторое время после того, как Михаил вышел из «Независимости» и оказался дома, ему переслали сообщение (есть в распоряжении редакции) от женщины, которая некоторое время тоже находилась в этом реабилитационном центре вместе с ним. Светлана (имя изменено) писала, что в центре ее насиловали и били, заставляли сидеть «полуголую на чердаке в мороз 35 градусов, перловку есть тазиками заставляли до потери сознания, обливали ледяной водой до воспаления легких» и она до сих пор не может прийти в себя, не может спать и «вздрагивает от каждого шороха».
Михаил был знаком со Светланой, но, по его словам, он не видел лично, чтобы сотрудники центра все это с ней делали. Связаться со Светланой корреспонденту 66.RU пока не удалось.
«Всех согнали на чердак и приказали молчать»
Константин — крепкий мужчина пятидесяти лет. В «Независимость» он, как и Михаил, попал два года назад. О том, что родственники подписали договор на семь месяцев, он узнал, только оказавшись внутри.
«За мной приехали двое крепких мужчин. Мы приехали туда, попили чай, потом я сказал, что мне, мол, пора, и собрался уезжать. Тогда мне сообщили, что никуда я не поеду, потому что на меня уже оформили договор. Сунулся в куртку — мобильного телефона нет, документов тоже нет, даже ботинки мои спрятали. На следующий день сказали, что банковскую карточку передали родственникам, а мне нужно сказать ПИН-код — с нее будут снимать деньги за реабилитацию».
У Константина было высшее юридическое образование, поэтому время от времени к нему стали обращаться такие же реабилитанты, как он: кому-то нужно было помочь разобраться с кредитом, у кого-то были долги перед банком. Однажды к нему обратился и директор центра Ришат Халиков.
«В один из дней нас всех согнали на чердак и наказали молчать. Спустя какое-то время выпустили, а через пару дней ко мне прибежал Ришат и попросил помочь разобраться с бумагами. Оказывается, в тот день была прокурорская проверка».
Константин посмотрел на бумаги, которые ему дал Ришат, и понял, что проверку «Независимость» не прошла: согласно написанному, все договоры центра следовало признать недействительными, а заявленная форма деятельности не соответствовала действительности. Кроме того, в центре не соблюдались санитарные нормы. В общем, по результатам проверки центр необходимо было закрыть в течение десяти суток, прекратить деятельность АНО «Жизнь без зависимости» и уведомить об этом прокурора. При этом Константин подчеркивает, что организация заявлена как некоммерческая, но с их родственников регулярно брали деньги.
«Я прямо сказал Ришату, что сделать с этим ничего нельзя и он поедет в тюрьму, потому что похищение человека и незаконное лишение свободы — это тяжкие статьи», — рассказывает мужчина.
Но Ришат, по словам Константина, нашел решение: всех, кто был в доме, перевезли в другое здание, которое мало отличалось от предыдущего. А Константина вскоре ждало наказание.
 Фото: Григорий Постников, 66.ru |
|---|
| «В один из дней нас всех согнали на чердак и наказали молчать. Оказывается, в тот день была прокурорская проверка». |
«В один из вечеров нас всех собрали вместе и привели молодого человека. Сказали, мол, познакомьтесь, это бывший наркоман, он отсидел, но сейчас исправился и ведет здоровый образ жизни, задавайте ему вопросы. Сразу посыпались общие вопросы, а один человек сказал: «Я недавно освободился, но меня никуда не берут на работу, что делать?» На что этот молодой человек сказал: «А я нашел себе девушку, она работает в больничной регистратуре, я нахожу людей, которым нужен больничный, она штампик ставит». Он говорил, что в новогодние и майские праздники у них отбоя нет. А я возьми и ляпни: «Вы понимаете, что подделка документов — это статья?»
Когда все разошлись, начальник смены попросил Константина остаться и сказал ему: «Ты пойми, к нам человек уважаемый приехал пообщаться, чай попить, а ты его компрометируешь. Надо бы тебя откорректировать». Взял пакет риса и пакет гречи, высыпал перед ним и наказал перебирать. Так Константин сидел двое суток, а когда начал засыпать, его отправили на водные процедуры — вывели во двор, стали обливать водой.
Константин рассказывает, что в центр несколько раз приезжала полиция — каждый раз это были одни и те же люди. Они о чем-то говорили с Ришатом и уезжали.
«Если полиция приходит, не дай бог кто-то вякнет, — говорит он. — Потом, когда они уезжают, все держатся за руки и приседают всю ночь до утра. Если кто-то готовит побег и об этом узнает руководство, всех связывают, и все ходят на веревке. Такая процедура называлась «единство».
Я потом семье сказал: вы понимаете, куда меня отправили, кому вы деньги отдавали? Они говорят, ну как же, открываешь сайт, там Халиков в белом халате. А он, я это знаю, никакой не врач, он заканчивал тюремную школу, высшего образования у него нет».
Упал и ударился головой
Константин рассказал, что один из клиентов центра умер практически у него на руках — за ним приехали сотрудники, тот начал сопротивляться, завязалась драка, он упал и ударился головой. Когда мужчину привезли в «Независимость», он был без сознания:
«Я сидел с ним до полуночи, пока он не начал хрипеть. Вызвали скорую. На следующий день Ришат сказал нам, что он умер от кровоизлияния в мозг.
Приезжала полиция, были разборки. Но в больнице ему сделали анализ и обнаружили в крови не то алкоголь, не то наркотики. Полиции сказали, что он, мол, сам упал и ударился, но я точно знаю, что он приехал с ударом. Полицейские спрашивали только Халикова, и он сказал им, что мужчину уже забирали в таком состоянии и никто его не бил. Дело закрыли».
 Фото: Григорий Постников, 66.ru |
|---|
«У нас не тюрьма, а реабилитационный центр»
Согласно информации, доступной в открытых источниках, помимо работы в АНО «Жизнь без Зависимости», Ришат Халиков выступает как учредитель и руководитель клининговой компании ООО «Вип-Клининг» и как индивидуальный предприниматель занимается организацией похорон и связанными с ними услугами.
Ришат уверен: все, что говорят Константин и Михаил, не имеет ничего общего с действительностью, и предполагает, что это — происки конкурентов или его личных недоброжелателей.
«Я впервые такое слышу. У меня больше ста человек на сегодняшний день остаются трезвыми после реабилитации, они поменяли свою жизнь, завели семьи. Ко мне приезжают родители выпускников, благодарят».
По словам Ришата, если человек хочет закончить реабилитацию, он может в любой момент написать заявление.
«Тот, кто к вам обратился, — говорит он, — считает деньги своих родственников, но стоит спросить у него, почему он оказался на реабилитации, сколько он у них украл? К нам случайно пациенты не попадают. У нас лежат люди, чьи жены в одиночку воспитывают детей, и они им даже не выплачивают алименты. Мы большую часть пациентов берем бесплатно.
 Фото: Григорий Постников, 66.ru |
|---|
| Ришат Халиков |
Если наше учреждение закроют, я не смогу помогать людям. У нас один из лучших центров в Свердловской области. Я не позволяю здесь не только насилие, но и любые связи между мужчиной и женщиной. У нас не тюрьма, у нас реабилитационный центр. Я против любых видов физических наказаний».
Ришат говорит, что его пациенты — «больные люди» и нужно работать в первую очередь «с головой». По его словам, наручники и рукоприкладство — методы, которые себя не оправдывают.
Что кого-то могли закатывать в ковер и отправлять в подвал, мужчина тоже не верит. По его словам, в подвале сейчас находится столовая и проходят лекции.
Зависимые и «Независимость»
Центр «Независимость 66» располагается на территории базы отдыха «Хрустальная» в 30 км от Екатеринбурга, в трехэтажном отдельно стоящем корпусе. На входе корреспондентов 66.RU встретили руководители центра и, как их здесь называют, клиенты. Одни играли в настольный теннис, другие услужливо принесли тапочки.
Центр три года назад организовал Денис Калашеев. До этого он управлял аналогичным учреждением в Магнитогорске. Денис — руководитель реабилитационной программы, которую сам же и разработал. Директор центра Ришат Халиков когда-то лечился от зависимости у Дениса в Магнитогорске. Сейчас он директор екатеринбургского центра. Спонсор учреждения — некий меценат, чье имя не раскрывают. По словам руководства, людям здесь помогают бесплатно.
Единовременно здесь могут принять до 16 человек, сейчас находятся 12. Самому старшему — за 60, самому младшему — всего 12 («Снюсы», — коротко пояснили нам причину пребывания здесь подростка). В каждом номере живут по одному-два человека. В здании также есть залы для занятий, подвал, где стоит бильярдный стол, мини-библиотека, во дворе мангальная зона и курилка со стульями.
 Фото: Григорий Постников, 66.ru |
|---|
Сотрудники уверяют, что постояльцы могут свободно ежедневно гулять, в том числе и за пределами турбазы, разговаривать по телефону с родственниками (на руках смартфонов ни у кого нет, чтобы не отвлекали от прохождения программ, но можно зайти к куратору и попросить связать с родными, в том числе по видеосвязи). После возвращения с прогулок у всех лишь проверяют зрачки и наличие запаха алкоголя. Более того, после выполнения определенных заданий клиентам даже разрешают уезжать домой на выходные.
В отличие от многих заведений подобного типа, здесь нет решеток на окнах, двери запирают только после десяти вечера, акцентировал внимание Денис Калашеев. При поступлении клиенту подбирают программу — месяц, два, три или шесть. В зависимости от успехов ее могут корректировать. В центре работают шесть специалистов. Помимо руководителя программы есть психотерапевт (ранее он работал в Областной больнице и может назначать препараты), специалист по здоровью, который занимается с клиентами йогой, арт-терапевт и два куратора.
В центре круглосуточно живут два куратора — сменами по четверо суток. Один из них, Станислав Белецкий, сам когда-то был клиентом «Независимости 66». «На тот момент к нему уже приходит осознанность, что если он употребит на выходных, он сам себя обманет, а не нас», — пояснил Ришат.
«Мы не занимаемся реабилитацией. Мы просто меняем мышление и образ жизни путем бесед, лекционного материала и психотерапии», — вкратце объяснил Денис суть программ. «На первых заданиях мы как бы разбираем мотор. Человек выписывает плюсы от употребления [алкоголя или наркотиков], но при разборе задания он начинает понимать, что плюсы — иллюзорные. Потом идет чистка. И сборка назад. Мы разбираем человека, чистим, ставим его как личность и собираем», — более подробно описал процесс Станислав. Он сам сейчас учится на психолога и вместе с подопечными выполняет задания, только свои: «Не могу их заставлять и при этом самому не развиваться». В ночь перед нашим приездом к Станиславу в комнату пришел один из парней, пожаловался, что испытывает тягу к наркотикам. «Проговорили с час, спустились вниз покурить», — поделился куратор.
 Фото: Григорий Постников, 66.ru |
|---|
| Денис Калашеев |
«Они даже могут не ходить на мероприятия, если не хотят. Просто сам коллектив ему потом скажет: «Слушай, дружище, ты ведь не выздоравливаешь, стоит ходить». У нас был молодой человек, он уже выписался. Он с девушкой расходился. Когда узнал, что она его бросила, три дня лежал, к нему никто не лез. Потом отошел, с ним начал работать психолог», — вспомнил Станислав.
До пандемии коронавируса создатели центра периодически устраивали так называемые интенсивы, на которые приглашали своих выпускников. Они все общаются в чате в мессенджере, там более 70 человек, заверил Ришат Халиков.
Комментарии по поводу обвинений:
Об обливании водой, закатывании в ковер, избиениях
Денис: «Все приходят сюда по собственной воле. Если не хочешь находиться, пиши заявление и уходи. Подписывается бумага, где прописан перечень его прав и обязанностей. Он подписывает, что будут некоторые ограничения: после 10 вечера закрывается дверь, после 10 мы не курим, в доме мы не курим. Если ты не хочешь находиться здесь, пишешь заявление, в течение трех дней оно рассматривается, и ты уходишь. Эту бумагу подписывают не родственники, а сам человек. Мы не берем тех, кто в неадеквате. Он может приехать, через час уедет. Недели две назад приезжали два хоккеиста из Екатеринбурга. В 12 часов я с ними поговорил — все, спасибо. Расхотели. На этой неделе ушло три человека. Написали заявление — прекращаю курс, претензий не имею, — покинули центр».
О прокурорской проверке
Ришат: «Была единственная проверка, когда мы находились в другом месте, в частном доме. Соседка написала участковым жалобу, что шумно, что мешают. У нас есть спорт-час. Ребята натягивают сетку, играют в футбол во дворе. Она пошла в прокуратуру. Приезжала СЭС, мы полностью прошли проверку. Сейчас мы находимся в отдельном административном здании. До этого находились в коттеджном поселке, и по сути соседка была права. Мы — Центр коррекции поведения, а там только жилье должно быть. Мы не спорили, нашли другое здание».
Об изнасиловании
Ришат: «Женщины у нас появляются довольно редко. Не было такого. Я даже не могу представить, с кем, как и почему… Вот мой сотрудник Станислав. Он получает хорошую зарплату, у него есть девушка. Если бы человека изнасиловали, то если не к вам, он бы в милицию пошел».
Об умершем мужчине
Денис: «Он умер в больнице. У него была энцефалопатия. Ему стало плохо. Он прилетел из Ханты-Мансийска. Приехал в центр, мы тогда были на Первом проезде. Оттуда потом переехали. Там мы арендовали дом, но клиент решил продать дом. Мы приехали в дом, ему стало плохо, я позвонил знакомому, вызвали скорую. Привезли его в больницу. Я позвонил жене в Ханты-Мансийск, она прилетела. Он был священником, пил, у него был цирроз, все очень плохо было».
Ришат: «Он умер в больнице. Это был поп. Его отправила епархия из Ханты-Мансийска к нам. У него образовался цирроз печени. Находился у нас три месяца, и у него началось. Резко начал желтеть. Мы повезли его в больницу. Врачи сказали оставить в поликлинике. И нам врачи сразу сказали: ему 50 с лишним лет, стадия, когда восстановительный процесс не идет».
Откуда тогда берутся эти истории?
Денис: «Когда я сюда приехал открывать клинику, искал место. Мне никто не сдавал дом полгода. Потому что у вас здесь есть фонд «Город без наркотиков», как оказалось. И люди не готовы были даже на это идти. Очень сложная у вас здесь обстановка. Неудивительно, что это есть».
Ришат: «Не буду называть какие-то центры, что под нас кто-то что-то делает. Не скажу, что у нас хороший заработок какой-то. У меня параллельно еще два бизнеса, на которых мы зарабатываем. Не могу понять. Может, кто-то обижен на своих родственников. Даже если их привезли сюда родственники. Но вы видите — нету решеток. Каждое утро пробежка в лес. Они убежали бы. Или ночью окно открыли — они бы ушли».
Текст: Марина-Майя Говзман, Алексей Земляков
