На территории Екатеринбургской епархии появился своеобразный «Калининград» — самоуправляемый регион, который не подчиняется церковной власти окружающей его территории. Во главе автономии — Сергий (Романов), который считает себя истинно православным схиигуменом, а патриарха Кирилла и митрополита Екатеринбургского и Верхотурского — предателями веры и экуменистами, на решения которых не стоит обращать внимания.
Церковная история уже знает примеры монастырей, братия которых десятилетиями не подчинялась официальной религиозной администрации. Корреспондент 66.RU поговорил с православным журналистом, бывшим ответственным редактором «Журнала Московской Патриархии» Сергеем Чапниным, чтобы узнать, как выглядит Среднеуральский монастырь из Москвы и когда это кончится.
Вот ключевые тезисы с гиперссылками:
- Сергий очень силен прежде всего своей крепкой общиной, но она сохраняется, только пока он внутри РПЦ.
- Наученный горьким опытом в монастыре на Ганиной Яме, он, вероятно, оформлял монастырскую недвижимость на доверенных лиц, поэтому выселить его теперь невозможно.
- Патриарх Кирилл «слабо представляет» ситуацию в монастыре.
- Московский патриархат решил, что конфликт с Сергием — проблема Екатеринбургской епархии и вмешиваться в него не будет.
- После скандала на Урале патриархия может проверить, как оформлена недвижимость всех новых монастырей.
Схимонах Сергий VS патриарх Кирилл
— Казалось, противостояние закончится, когда епархия запретит служить священникам Среднеуральского монастыря, но, несмотря на церковные суды, монастырь по-прежнему живет. Есть ли конец у этого конфликта?
— Время — понятие относительное, и в церкви оно обычно течет медленнее, чем во внешней, светской жизни. Поэтому вопросы, которые могут стремительно решаться в общественной или политической жизни, в церкви буксуют, их решение затягивается на десятилетия. Это связано с факторами, которые сложно объяснить светской аудитории, но я попробую это сделать.
Церковь — это прежде всего конкретное сообщество. Мы привыкли говорить о церкви вообще: о Русской православной церкви, Московском патриархате, «миллионах верующих». Но это довольно абстрактные понятия. Когда мы говорим о религиозной, церковной жизни, то подразумеваем, как правило, конкретную общину. От того, насколько она сплоченная и консолидированная, зависит ее сила.
Сергию (Романову) удалось создать такую большую сплоченную общину. Типологически она, как и все остальные, делится на несколько кругов. В центре — ядро, те самые несколько сотен монахинь, которые живут в Среднеуральском монастыре, и помощники Сергия, которые занимаются, например, продвижением его заявлений в YouTube.
Во второй круг входят регулярные паломники, духовные чада Сергия, которые не находятся рядом с ним, но постоянно приезжают в этот монастырь. Третий круг — те, кто ездит нечасто, возможно, были в монастыре всего один раз, но чувствуют внутреннюю духовную солидарность с Сергием и со Среднеуральским монастырем. Если мы посмотрим на эти три круга вместе взятые, окажется, что это довольно большое сообщество. Сложно оценить его величину, но, наверное, это несколько тысяч человек.
Церковное руководство — и митрополит Екатеринбургский и Верхотурский Кирилл, и патриарх Кирилл — прекрасно понимает, что если есть сплоченная община, которая готова защищать своего духовного лидера, то предпринимать против него жесткие меры подавления довольно опасно, потому что можно превратить его в мученика. Это еще более сплотит его сторонников и принесет ущерб официальной церкви, потому что авторитет Сергия (Романова) в определенных кругах сопоставим, а может, и превышает авторитет церковной иерархии.
 Фото: Алексей Земляков, архив 66.RU |
|---|
| Сторонники Сергия (Романова) рядом со своим духовным отцом |
В последние годы в Русской православной церкви доминирует иерархический [принцип] — то есть 100% власти сосредоточено в руках церковного начальства. Поэтому любая попытка расшатать или подвергнуть сомнению авторитет [руководства] воспринимается как атака на церковь. Критика с либеральных позиций еще как-то проходит, потому что светское общество для церковных людей не может быть авторитетом в широком смысле слова. Но когда появляется духовник, более авторитетный, чем митрополит, и — для части верующих — потенциально более авторитетный, чем патриарх, это представляет для церковной администрации существенную угрозу.
Поэтому церковные власти, с одной стороны, не спешат, а с другой — действуют последовательно и жестко. Они трижды вызвали Сергия на церковный суд и затем извергли его из священного сана. И патриарх Кирилл довольно быстро утвердил это решение. Епархиальные власти подвергли санкциям всех священников монастыря. Затем, что довольно неожиданно, митрополит Кирилл написал личное письмо уже не игумену, а просто схимонаху Сергию (Романову). Письмо было резким, но при этом довольно разумным.
В большинстве других подобных случаев следующий шаг — выселение общины. Раньше подобные конфликты происходили в ситуации, когда имущество принадлежало епархии и епархия принудительно регистрировала его на себя. Как известно, никакие храмы или монастыри церковным имуществом не владеют. Им владеет Московская патриархия, которая передает его в пользование приходским и монашеским общинам по всей стране. Это было придумано как раз как некая защита от раскола.
Но Сергий (Романов), вероятно, научен горьким опытом монастыря на Ганиной Яме, который он построил и откуда его изгнали. Судя по всему, он понял, что женский монастырь нужно строить, не передавая епархии в собственность ничего. Было бы очень интересно выяснить, кому конкретно принадлежат земля и здания [обители]. Если не Московской патриархии или епархии, то никаких законных оснований выселить Сергия Романова и монахинь из монастыря у церковной власти нет. Право собственности есть право собственности.
Я думаю, что Сергий был достаточно хитер, чтобы это предусмотреть и зарегистрировать [имущество] на свои структуры. Дальше нужно просто смотреть, наблюдать. Монастырь будет жить своей жизнью. Вокруг него будут сохраняться первый и второй круги, о которых я говорил. А епархия продолжит давление, но без крутых мер, только если Сергий не продолжит выступать с резкими политическими заявлениями.
Вторая особенность этого конфликта заключается в том, что хотя он и начинался как сугубо церковный, но приобрел политическое измерение. Сергий критикует и обвиняет не только епископов и патриарха Кирилла — тех, кто оказался нетверд перед лицом пандемии, — но и государственную власть. Поскольку лояльность церкви государству обязательна и обсуждению не подлежит, то для церковных властей не так страшна богословская или церковно-практическая критика внутренней жизни, сколько критика в адрес политического режима, государственной власти и конкретно президента.
Здесь мы видим, что Сергий довольно смело и решительно, с четких православно-фундаменталистских позиций критикует [власть] и не собирается останавливаться. Так возникает главная дилемма для церковной иерархии: поскольку своих инструментов давления у нее недостаточно, значит, должна быть апелляция к светской власти. Уже были два административных дела, вопрос, что будет дальше. Будет ли церковь в лице митрополита Кирилла побуждать светскую власть продолжать давление на монастырь и лично на Сергия?…
Я думаю, ситуация будет развиваться скорее в этом направлении. Но здесь все понимают, насколько велики риски. Потому что если окажется, что инициатором этих преследований была епархия, митрополия, это ударит по ее и без того невысокому авторитету.
Раскол
— Как долго монастырь будет независим от епархии? До смерти Сергия?
— Очень долго. Здесь никаких ограничений нет. Центральной фигурой является сам Сергий, поэтому пока он жив, монастырь продолжит существовать так, как сейчас, — никаких особых перемен в его жизни не будет. Перед нами пример «старшего брата» Сергия (Романова) — архимандрита Петра (Кучера), который умер несколько месяцев назад.
Он тоже бунтовал, был очень неуживчивым. Его вынудили покинуть монастырь — он ушел вместе с преданными ему монахинями. Они жили на вокзале в Липецке. Потом их пригласил к себе митрополит Евлогий, и они поселились в монастыре в Боголюбово. Там тоже был детский приют, тоже принимали одиноких матерей с детьми. Были проблемы с воспитанием, образованием детей, были проверки, но ничем это не закончилось. Монастырь как существовал, так и существует по сей день. Наверное, сейчас идеологические установки станут мягче, менее фундаменталистскими, чем при Кучере.
| Архимандрит Петр (Кучер) тоже создал крепкую общину на базе женского монастыря и проповедовал отказ от ИНН. |
— Представитель монастыря в личном разговоре заявил, что не считает необходимым отчислять налоги в церковную казну на роскошную жизнь митрополита. Значим ли Среднеуральский монастырь для епархии в этом плане?
— Вопрос финансов в Русской православной церкви стоит очень остро. Мы видим, что церковь постепенно погружается в экономический кризис: во многих храмах есть трудности с выплатой зарплаты священникам, певчим и сотрудникам. Нет возможности содержать бухгалтера. Встает вопрос, как формировать приходской и монастырский бюджет. И, главное, на каком основании приходы и монастыри должны отчислять гигантские средства на епархию и на патриархию, когда епископы не отчитываются о тратах.
Нет отчета, значит, будет все что угодно — и коррупция, и любые злоупотребления. Большинство епископов считают деньги, которые поступают им с приходов, не церковными, а личными, на которые они могут покупать все, что хотят: роскошные автомобили, квартиры в Москве — они есть почти у всех епископов. Понятно, что епископ выкачивает деньги из церкви в личных целях.
Не только фундаменталисты, но и их противники — церковные либералы — ставят вопрос о том, почему епископы так роскошно живут за счет небогатых, подчас нищих монастырей и приходов. Этот вопрос остро стоит в церковной повестке дня. Я думаю, в ближайшее время его решат жестким способом: епископы будут отчитываться и лишатся возможности роскошно жить за счет небогатых прихожан, хотя церковь продолжит их содержать.
В этой части с позицией Среднеуральского монастыря солидарны многие. Думаю, большая часть церкви поддерживает их позицию.
— Почему Сергий настаивает, что не уйдет из Русской православной церкви, если у него есть амбиции и популярность для создания своей, альтернативной РПЦ?
— Мне его тактика понятна. Во-первых, все альтернативные, неканонические юрисдикции православной церкви — довольно микроскопические, носят авторский характер, многие из них основаны фриками и всерьез к ним относиться невозможно. Сергий Романов со своим монастырем по своему влиянию значительно больше, чем несколько десятков неканонических православных церквей, вместе взятых. Он давно перерос альтернативное православие, и он сам это понимает.
Во-вторых, если он уйдет в раскол, то потеряет значительную часть последователей. Ядро останется с ним, а первый и второй круги сильно поредеют. Эти люди живут в своих городах и весях, ходят в ближайшие храмы, и если он уйдет в раскол, перед ними встанет выбор — оставаться в канонической церкви или вслед за ним уйти в неканоническую. Те, кто живет вместе с Сергием, легко уйдут за ним.Те, кто приезжает регулярно или нерегулярно, будут вынуждены выбрать — и в большинстве случаев выберут свой приход.
 Фото: Дмитрий Антоненков, 66.RU |
|---|
| 20 августа, после публикации решения епархии о роспуске насельниц Среднеуральского монастыря, последователи Сергия пришли к зданию епархиального управления. Они потребовали оставить обитель в покое и выдворить митрополита Кирилла за пределы епархии. |
Они будут продолжать сочувствовать, наверное, время от времени ездить к нему, но уже тайно, потому что для них важно остаться в церковной жизни в своем регионе вместе с членами семей. Если это священники — то им важно продолжать служить в своем храме, молиться со своими друзьями. Уходя в раскол, Сергий отсекает от себя все симпатизирующее ему духовенство и значительную часть симпатизирующих ему мирян. Он понимает, что это актив, который нельзя разбазаривать.
Поэтому он до последнего будет держаться в Московском патриархате, даже будучи лишенным сана. Он прекрасно понимает: извержение из сана с канонической точки зрения церковного права не допускает двойного толкования. Однако с богословской точки зрения это не так очевидно. Потому что если человеку в Таинстве, в храме во время литургии сообщается благодать священнодействовать, то отобрать эту благодать какой-то бюрократической бумажкой за подписью пусть даже и патриарха невозможно. Он сам служит, верные ему священники служат, и, подозреваю, они всерьез к этим прещениям не относятся.
Однако задача епархии показать, что решения церковного суда надо выполнять неукоснительно. Не исключено, что будут и другие канонические санкции.
Позиция патриархии
— В одном из интервью вы говорили: кто первый начнет действовать, тот проиграет. Почему?
— Потому что в данном случае ситуация очень вязкая. Непонятно до конца, какие силы стоят за Сергием (Романовым), непонятно, насколько решительно готов действовать епископ, насколько решительно готовы действовать сторонники Сергия. По сути, все это — минное поле, и по этому минному полю они сейчас ходят.
Поэтому важно сделать какой-то небольшой шаг, посмотреть на реакцию. Если ситуация меняться не будет, то, скорее всего, лучше особо ничего и не делать. Не исключено, что у епархии и монастыря остаются общие интересы. Например, остается неясной ситуация с монастырским приютом. По всей видимости, не только монастырь, но и епархия не заинтересованы в том, чтобы провести полноценное расследование того, что творилось в приюте.
— А почему Московская патриархия и ее представители осторожно высказываются об этом конфликте и никак его не подсвечивают? Это из-за того, что не хотят тешить вниманием? Или не хотят привлекать лишнее внимание?
— Во-первых, Московская патриархия в публичном пространстве в последнее время действует крайне неудачно. И высказывания патриарха Кирилла, и высказывания Владимира Легойды, и высказывания Вахтанга Кипшидзе — это лепет, который невозможно воспринимать всерьез.
Я думаю, они понимают, что найти адекватный ответ из Москвы на эту ситуацию они не могут. При этом видят, как серьезно и твердо стоит на своих позициях Сергий. Что в такой ситуации делают чиновники? Переводят стрелки.
Такую сдержанность и молчание надо понимать так: Среднеуральский монастырь — проблема Екатеринбургской епархии. Они там на Урале, далеко от Москвы, вот пусть они за это все и отвечают. То есть они (чиновники патриархии, — прим. ред.), конечно, не хотят разделять ответственность за создание такой довольно порочной монастырской системы. Но она создана, и отвечать за это, я подозреваю, придется.
 Фото: Алексей Земляков, архив 66.RU |
|---|
| Сергий известен любовью к патриарху Алексию II, при котором он стал священником. На фоне огромного портрета Святейшего Сергий записывает видеообращения к пастве. Преемника Алексия — патриарха Кирилла — схимонах, наоборот, яростно критикует. |
— А у патриарха есть рычаги для решения этой проблемы? Он может своей волей, например, простить Сергия?
— Ситуация очень сложная. Если исходить из церковных правил, никакой власти над священником чужой епархии патриарх не имеет. Каноническое право передает епископу всю полноту власти в пределах епархии, которой он управляет, и другой епископ в дела чужой епархии вмешиваться никак не может, в том числе и патриарх.
Но у нас сейчас происходит размывание и «мутация» канонического права, поэтому в руках патриарха сконцентрирована невероятная власть. Это фактически власть, соизмеримая с властью Папы в середине XIX века, на пике концентрации власти в руках одного человека.
Если патриарх Кирилл захочет, он сможет любые действия предпринять. Официально через решение Священного Синода или лично рекомендовать что-то митрополиту Кириллу, который, безусловно, рекомендации патриарха исполнит.
Но я подозреваю, что патриарх Кирилл довольно слабо себе представляет ситуацию со Среднеуральским монастырем. Он вообще не очень хорошо себе представляет ситуацию в церкви и живет в довольно замкнутом мире. Это мы видели, например, по отсутствию какого-либо голоса патриарха в дни пандемии. Мы видим, что настроение в церкви и жизнь церкви за пределами Москвы его мало интересует. Поэтому я сомневаюсь, что он по собственной инициативе может предпринять какие-то шаги для разрешения ситуации.
— Решение рукоположить Николая Романова, который совершил особо тяжкое уголовное преступление, ударит по митрополиту Викентию (Морарю)?
— Строго говоря, митрополит Викентий совершил церковное преступление. Он нарушил каноны, когда рукополагал Романова в священный сан. Но проблема в том, что епископы — и особенно митрополиты, члены Священного Синода — принадлежат к «касте неприкасаемых». Совершенные ими ошибки не выносятся на публичное обсуждение.
Там, где можно закрыть глаза на преступления епископов, патриарх, Священный Синод и вообще официальная церковь обычно это делают. Если, конечно, это не что-то совершенно безобразное. Как, например, сейчас отстраненные Игнатий в Костомукше и Флавиан в Череповце.
Старших епископов церковная власть не трогает. Я не думаю, что Викентию что-то угрожает. Хотя, строго говоря, он должен предстать перед церковным судом за то решение, которое принял.
 Фото: Дмитрий Горчаков, архив 66.RU |
|---|
| Викентий (Морарь) сейчас возглавляет Ташкентскую митрополию. Ему подчиняются все православные приходы на территории Узбекистана. До этого Викентий подвизался в Екатеринбургской епархии и курировал строительство монастыря на Ганиной Яме, первым игуменом которого был Сергий (Романов). |
Вмешательство светских органов
— А почему силовики не могут разрубить этот гордиев узел?
— Во-первых, им нужны юридические основания. Например, можно выселить, но только если ты арендатор и находишься в арендуемых помещениях. А как ты выгонишь собственника?
Во-вторых, как бы Сергий ни был резок в своих суждениях, посадить его в тюрьму по уголовной статье нельзя. Пока те проповеди, что мы знаем, это исключительно административное преступление — штрафы.
— Но того же якутского шамана отправили в психиатрическую больницу на принудительное лечение, и мы знаем очень много примеров тюремных сроков за репосты. А Сергия, который называет Путина предвестником антихриста и говорит очень странные вещи, просто штрафуют.
— Пришить ему терроризм или пропаганду терроризма все-таки пока не получается. С другой стороны, у меня складывается впечатление, что есть юристы, которые его консультируют. В СМИ была информация, что кто-то из заместителей прокурора Свердловской области был в духовных чадах Сергия (Романова). Это значит, что на региональном уровне прикрытие у них есть, и довольно существенное. Возможно, оно сохраняется.
— То есть, если резюмировать, нужно набраться терпения?
— Да. В некотором смысле это тупик церковной жизни. Ситуация со Среднеуральским монастырем показывает, что церковная жизнь зашла в тупик и выйти из него с помощью привычных средств невозможно. И отмотать назад нельзя. Остается только наблюдать за этим.
Последствия
— Эта история глобально отразится на жизни других монастырей в России?
— Думаю, патриархия, конечно же, проверит, в какой собственности находятся монастыри — особенно новые. Понятно, если монастыри древние, то государство передает право пользования официальной церкви. А если монастырь или скит строят с нуля, возможны иные формы собственности. Думаю, начнутся тотальные проверки всех монастырей и монастырских подворий, чтобы принудить все имущество передать церкви. Чтобы в случае расколов у раскольников не было своей недвижимости.
Во-вторых, мы видим, что звучат голоса поддержки в адрес Сергия (Романова), потому что фундаментализм — очень большой серьезный тренд в религиозной жизни не только протестантизма или ислама, но и в православии. Фундаменталистские группы в православии находятся на подъеме. И это везде — и в Европе, и в Америке. Мы уже видим в YouTube ролики, где маститые монахи, игумены поддерживают Сергия и критикуют епископат.
Такое разделение в церкви продолжится. Оно началось не в связи с Сергием, но он может стать его катализатором. Расколом это называть не стоит — любая большая церковь содержит внутри себя довольно разные, порой конфликтующие, идейные течения. И они могут совершенно спокойно годами существовать.
— Но если он и будет лидером, то, скорее, неформальным.
— Конечно. Сейчас время сетевых структур, и формальное лидерство скорее является обременением, чем эффективной формой действия. Если у тебя есть авторитет, если ты харизматический лидер, к тебе тянутся и тебя признают, то необязательно иметь статус председателя Лиги православных фундаменталистов России. Наоборот, ты будешь гораздо более эффективно действовать и будешь неуязвим, если встанешь во главе сетевой структуры.
