Утром у Сони было хорошее настроение. Она испекла панкейки — блинчики получились не особенно пышными, но с ягодным джемом все равно вкусно. Утренняя радость исчезала с каждым проглоченным кусочком. К девушке опять вернулись мысли, что еда — это главное в жизни, а съесть она больше ничего не сможет, потому что нельзя — суточная норма калорий уже набрана. Накатила апатия и безысходность. «Стоп, стоп, стоп. Это болезнь. Я лечусь. Эти мысли пройдут» — Соня успокоила себя и начала собираться на интервью.
У Сони расстройство пищевого поведения — анорексия. Диагноз ей поставили год назад. Девушка прошла лечение в клинике неврозов и сейчас чувствует себя лучше. Она принимает по четыре таблетки в день — антидепрессанты и транквилизаторы. Ходит на психотерапию. Чтобы полностью избавиться от навязчивых мыслей, нужно время. Ей до сих пор иногда кажется, что она толстая — хотя весит чуть больше сорока килограмм. Соня рада, что критическое состояние прошло. Тогда ей не хотелось жить. Соня рассказала 66.RU, как и почему в девятнадцать лет оказалась в психиатрической больнице.
 Фото: Никита Дубинский для 66.ru |
|---|
«Мам, отстань»
Тренер по художественной гимнастике выстраивала нас с девочками в шеренгу и проводила «осмотр». Она шлепала по бедрам и кричала: «Посмотри на свою жопу, жирная свинья! Что это за ляжки, ужас!» А потом шла в тренерскую, заваривала доширак и хрустела чипсами.
Тогда меня этот ор не задевал — в тринадцать я была уверена, что внешность не главное, что можно выглядеть как угодно — лишь бы самой нравилось.
Все изменилось с переходным возрастом. В пятнадцать я поехала в Великобританию учить английский язык. Так получилось, что там я много ела — завтракала, обедала и ужинала в «Бургеркинге». Брала полный набор — картошку, бургер, соусы, десерт и колу. Даже и не заметила, как набрала шесть килограмм. Но меня это не парило, я не замечала лишний вес. Пока мама не увидела мою фотографию в родительском чате и не написала мне в личку: «Софа, ты так поправилась. Просто ужас». Я отмахнулась. Мол, мам, отстань.
 Фото: Никита Дубинский для 66.ru |
|---|
Я себе нравилась. Но меня бесило, когда кто-то указывал на лишний вес. Весила я не особенно много — 60 килограмм при росте 164 сантиметра. Вот на этой фотографии я примерно в таком весе.
Но все эти подколы от близких начали задевать. Родные то и дело называл меня лошадушкой. Когда я рассказывала, что со мной активно общался водитель такси в Турции, усмехались: «Крупненькие девочки нравятся туркам». Я отвечала, что я не крупненькая. Обиднее всего было, когда мама показала переписку со своей подругой. Подруга увидела нашу семейную фотографию и спросила: «Кто эта толстенькая девочка рядом с твоим мужем?» Мама написала: «Это наша Соня».
 Фото: Никита Дубинский для 66.ru |
|---|
«Было страшно, что вес вернется»
После этого я смотрела в зеркало и видела там жирную уродину. Мне было шестнадцать. И у меня появилась подруга, которой хотелось соответствовать. Я начала краситься, одеваться более женственно. Стала бегать по два раза в день утром и вечером. Уменьшала порции еды. Так похудела на пять килограмм. Вес стал нормальным — но я все равно себе не нравилась.
Когда в гости приехала сестра, которая сильно похудела — до 46 килограмм (она весила 64 кг, и в семье ее называли «свинюшкой»), — я решила, что я ничем не хуже, и начала жестко ограничивать рацион. Каждый день я вставала на весы и безумно боялась, что начну набирать. Но нет — я скинула до 49 за пару месяцев. В поездках весов не было, и я стала считать калории — очень боялась, что все усилия по похудению пропадут.
Еда стала ритуалом и идеей фикс. Я постоянно вставала на весы, взвешивала продукты в тарелке и считала калории. Друзья и родные говорили, что я занимаюсь фигней. Родители добавляли, что я слишком дрищавая. А я не могла избавиться от мыслей о еде. Я все время представляла, когда и что съем. Понимала, что если я сейчас сяду смотреть фильм, наверняка захочу шоколадку — поэтому лучше ничего не буду делать. Я постоянно думала об этом и худела, худела, худела…
 Фото: Никита Дубинский для 66.ru |
|---|
Первый срыв случился после занятий по вождению. Я ехала на учебной машине и крутила мысль «зачем вообще чем-то заниматься, если рядом нет ничего вкусного». Пришла домой и съела суп. Посчитала калории и поняла, что больше сегодня уже ничего нельзя. И разревелась. Зачем жить, если мне нельзя есть?
Началась истерика, я плакала несколько недель и не вставала с постели. Родители повели меня к психологу. В клинике неврозов мне поставили диагноз — расстройство пищевого поведения. Прописали антидепрессанты и транквилизаторы. Таблетки помогали, но я все равно не могла избавиться от мыслей о еде. Когда приехала сестра в гости и привезла кучу вкусностей, у меня случился второй срыв. Я съела пирожное и поняла, что больше нельзя. И все. Я смотрела на свою жизнь и там меня ничего не радовало. Кроме еды, которую нельзя. Я не хотела жить. Лежала и плакала, пока в комнату не зашла мама. Она села передо мной на колени и тоже заплакала: «Ты довела себя до депрессии». После этого меня сразу положили в стационар в «Сосновом бору» — я там пролежала шесть недель.
 Фото: Никита Дубинский для 66.ru |
|---|
Сейчас я перестала считать калории, но уже привыкла есть мало. Уже давно не взвешивалась (только по просьбе психотерапевта, чтобы зафиксировать улучшения). Хочу жить нормальной жизнью, относиться к еде спокойно. Хоть у меня рамки по калоражу не исчезли совсем, я научилась успокаивать себя, что я поправлюсь, потому что лечусь. Мне надо прибавить в весе, чтобы начать принимать гормоны и витамины. Мне прописаны уколы в спину, но я пока не могу начать курс из-за низкого веса.
Моя главная цель — избавиться от нелюбви к себе, принять, что я всегда буду красивой и что еда не главное, хочешь — ешь, хочешь — нет.
