Российские политики все меньше задумываются о том, что говорят, и часто оскорбляют людей. Так, замминистра Минздрава Пермского края Михаил Мальцев счел дармоедами пенсионеров, которые «отдыхают» в больницах, топ-менеджер «Роскосмоса» Станислав Жарков назвал жителей хрущевок скотобазой. Недавно камень прилетел в прессу – глава Чувашии Михаил Игнатьев призвал мочить журналистов. Изящно выйти из затруднительной ситуации не удалось ни одному из упомянутых чиновников: Игнатьев сказал, что его заявление «передернули и переиначили», топ-менеджера уволили из «Роскосмоса», а за Мальцева пришлось извиняться министру Пермского края Оксане Мелеховой.
Профессор ВШЭ и последний пресс-секретарь первого президента России Дмитрий Якушкин много лет специализируется на публичных коммуникациях на внутригосударственной и международной арене и помнит, как просили прощения первые лица государств в ХХ веке. Тогда звучали по-настоящему запоминающиеся заявления. На своей лекции «Искренность в большой политике: надо ли публично просить прощения?» Якушкин привел примеры сильных выступлений и объяснил, чем должны руководствоваться политики, принося извинения.
Политиков осуждали за извинения и уважали одновременно
| Вилли Брандт у памятника жертвам Варшавского восстания. 7 декабря 1970 год. |
По словам Дмитрия Якушкина, «бум» политических извинений пришелся на 80-е, 90-е и нулевые. Это связано с тем, что закончилось противостояние Востока и Запада. В условиях холодной войны каждый думал, что если он покается, то этим может воспользоваться вторая сторона. Когда закончилась борьба идеологий, у политиков появилась свобода извиняться.
- 1970 год: Вилли Брандт — за убийство нацистами евреев в Варшавском гетто
Канцлер Германии приехал с визитом в столицу коммунистической Польской Народной Республики. Брандта подвели к памятнику погибшим во время восстания в Варшавском гетто в 1943 году евреям. В результате этого восстания погибло около 13 тыс. человек и еще 56 тыс. отправили в концлагеря. По протоколу канцлер положил на памятник венок, но потом, как он сам описывал в мемуарах, он почувствовал такой ужас от истории этого места, что неожиданно для всех встал на колени перед памятником и молча пробыл в таком положении несколько минут.
Якушкин считает, что это был очень сильный политический жест. Для Брандта это был один из первых визитов в Восточную Европу, который положил начало разрядке. В Германии канцлера за это многие осудили. Но Дмитрий настаивает: это был огромный человеческий жест со стороны канцлера, характеризующий его как сильную личность.
- 1995 год: Жак Ширак — за коллаборационизм с нацистами во время Второй мировой войны
Несмотря на то, что прошло уже больше 70 лет с окончания войны, для Франции тема коллаборационизма до сих пор очень болезненна. Перед несколькими французскими президентами стояла дилемма: извиняться ли за действия французов во время Второй мировой войны. Дмитрий Якушкин рассказывает, что первым задумался об этом президент Франции в 1981—1995 годы Франсуа Миттеран. Но он так и не сделал открытого заявления.
В 1995 году это сделал Жак Ширак. Он заявил, что во время войны «случилось непоправимое». Президент Франции публично признал ответственность страны за депортацию десятков тысяч французских евреев и извинился перед еврейским народом. В это время в стране были очень сильные антисемитические настроения, и Ширак таким образом подавил их, сделав упор на то, что события военного периода не должны больше повториться.
- Папа Иоанн Павел II — за «ошибки» церкви
За 27 лет (с 1978 по 2005 год), когда он был главой католической церкви, Иоанн Павел Второй извинялся около 100 раз. Он просил прощения за «ошибки» инквизиции, позже Папа принес извинения Галилео Галилею, извинился за ущемление прав женщин и за то, что христианская церковь не помогла евреям во время Холокоста. Такие действия Папы, рассказывает Якушкин, вызвали негодования в Ватикане. Только благодаря своему авторитету среди коллег Папа Иоанн Павел II мог продолжать действовать вопреки мнению церкви.
Своим лозунгом он провозгласил «Никогда больше»: Папа извинялся за то, что католическая церковь делала сотни лет назад, чтобы подчеркнуть: в будущем она этого не повторит. Авторитет католической церкви после этих заявлений укрепился.
Политические извинения объединяют общество
Якушкин считает, что когда перед политиком встает выбор, извиняться за что-то или нет, он должен ответить себе на несколько вопросов:
- За что конкретно просить прощения?
- В чем мотивация этого поступка?
- Будет извинение проявлением слабости или силы?
- Какой результат принесет извинение?
- Извинился ли кто-то с противоположной стороны?
Есть несколько аспектов, которыми оправдываются политики, чтобы не извиняться:
- Если признать вину, то на международной арене, скорее всего, придется выплачивать какие-то деньги.
- Многие считают, что незачем ворошить прошлое и бросать тень на его достижения, если можно смотреть в будущее и делать его лучше.
- Нельзя судить о прошлом по законам сегодняшнего дня: закон обратной силы не имеет.
- Извинение может разделить нацию на противоположные лагеря, а это провоцирует гражданское противостояние.
- Во внешней политике не может быть морали. Она уходит на второй план, а первое место занимают национальные интересы.
- Если с противоположной стороны никто не извинялся, почему мы обязаны это делать?
Когда политик решает, извиняться или нет, он должен руководствоваться следующими соображениями:
- Если кто-то не извинился, с вас это не снимает ответственность.
- Раскаяние и сожаление объединяют людей сильнее, чем победные дифирамбы.
- Переоценка преступлений прошлого — это гарантия того, что их не повторят в будущем.
Политические извинения идут на пользу в плане гуманизации государства и всей общественной жизни, считает последний пресс-секретарь Бориса Ельцина: население лучше объединяется, когда все сочувствуют и переживают об одном и том же. И политикам нужно только проявить солидарность и поддержать людей в такие моменты. Якушкин утверждает, что российскому обществу особенно не хватает этих объединяющих слов с высокой трибуны.
