Уличный протест 100 врачей снесет любого министра и любого губернатора
У меня мама врач высшей категории — кардиолог, ревматолог, терапевт. Она редко рассказывает мне о проблемах на работе, потому что меня сразу начинает колотить от того, как ее каждый день унижают. Уверен, у каждого из вас есть знакомый врач, поговорите с ним, вряд ли он счастлив в профессии. И дело не в том, что ему не нравится лечить и спасать людей. Высококвалифицированный врач — это призвание, склонность, дух, характер. Врачей угнетает система — она девальвирует ценность и уважение к профессии, превращает специалиста в обслугу.
Медиков сегодня задолбали — это самое цензурное слово, которое тут можно использовать.
Их задолбали оптимизацией и маршрутизацией, когда больницы закрывают, а спецов рассовывают куда попало.
Их задолбали постоянно растущей нагрузкой, когда хирург работает на 2,5 ставки и дежурит 36 часов.
Их задолбало выколачивать заработанные тяжелым трудом деньги, когда по отчетам ты получаешь 120–140 тысяч, а на руки тебе отдают половину, потому что начетчики режут отработанные часы.
Их задолбали требования чиновников заполнять бесконечные отчеты, потому что на прием больного у тебя 10 минут, а на оформление бумажки — 15.
Их задолбали прокурорские проверки, потому что врачи сегодня — главные взяточники и главные преступники, которых должен ловить спецотдел при следственном комитете.
Их задолбали пациенты, которые относятся к доктору, как к автослесарю, и чуть что жалуются в многочисленные надзорные органы.
Их задолбали СМИ, для которых медик — трафикогенерирующая мишень.
Я вообще не понимаю, как врачи продолжают работать в таких условиях. Психологи могут сказать, что это поведение жертвы, но я верю, что это, скорее, поведение героя.
Массовое увольнение хирургов в Нижнем Тагиле — жест отчаяния. Пускай местный депутат Балыбердин, которого бюджетники выбрали в Госдуму, называет это саботажем. В конце концов, видеть во врачах врагов — это удобно. Им не надо помогать, с ними надо бороться. Но мы-то с вами понимаем, что ни один квалифицированный специалист не захочет по доброй воле уходить из профессии, в которой он состоялся. Это взрослые люди, они хотят, чтобы их уважали и адекватно оценивали их труд. Они хотят тратить на свою работу время, потому что отвечают за результат. Не должен хирург работать за троих, потому что рано или поздно он кого-нибудь зарежет.
О ситуации в Нижнем Тагиле свердловскому минздраву было известно с начала лета. В отчетах чиновники признавали проблему, писали о высоких зарплатах в больницах, необходимости искать хирургов на работных сайтах типа Superjob или Headhunter.
Мог ли министр Цветков все исправить? Не знаю. Факт в том, что в момент конфликта он отдыхал в Португалии. Интересно, многие ли высококвалифицированные врачи региона могут позволить себе такие поездки? (Скрытые взятки от фармкомпаний, которые вывозят медиков на конференции в жаркие страны, не в счет.) Сегодня Андрей Игоревич приехал из Европы в Нижний Тагил встречаться с хирургами. Врачи, выйдя с этой закрытой встречи, говорили, что никаких конкретных путей выхода Цветков не предложил.
Из отпуска министра вызвал губернатор. К слову, сам Евгений Куйвашев по поводу массового увольнения специалистов сделал лишь запись в инстаграме: «Попробуем понять, где допущены ошибки и что нужно сделать» — и созвал экстренное совещание правительства. Рассказывать прессе об итогах совещания он отправил вице-губернатора по соцполитике Павла Крекова.
Тем временем сообщения о том, что врачи готовы подтвердить свой протест увольнением приходят из Качканара, Каменска-Уральского, других регионов России. Пошла волна. Ну а что еще делать? Делать больше нечего.
В свердловском правительстве нашли виновных в массовом увольнении хирургов: за все ответят главврачи
В этом году мама прилетела ко мне в гости 13 мая — в первый день протестов в сквере у Драмы. Мы съездили туда, посмотрели, вечером обсудили. Мама сказала примерно следующее: если у них дополна времени, пусть протестуют, но, по-моему, им просто нечем себя занять. Я с трудом представляю маму на каком-нибудь митинге: она советский человек — человек долга.
Но я вполне представляю ее более молодых коллег, которые в отчаянии могут пойти отстаивать свои права на улицу, потому что по-другому никак не получается. Это не экстремисты или борцы с режимом, и никакие не саботажники. Эти люди просто хотят остаться в профессии и жить достойной жизнью. Они работают, им есть чем себя занять.
Представьте и вы: из городов области съезжаются врачи на несанкционированный, разумеется, митинг. Их поддерживают екатеринбургские коллеги… 100 человек в голубых, зеленых, белых хирургических костюмах и медицинских масках стоят у здания облправительства с плакатами. Они требуют достойной зарплаты и адекватных расчетов за свой труд, требуют вернуть уважение к профессии, требуют прекратить давление проверяющих…
Они стоят сегодня, стоят завтра и придут послезавтра — до тех пор, пока не выполнят их требования. Ну а почему нет? История со сквером и граффити Покраса Лампаса доказали эффективность таких действий. И бойцы Росгвардии не смогут их крутить и сажать в автозаки. Нельзя! Это же врачи! Представляете, как это будет выглядеть в СМИ, соцсетях и прочих инстаграмах: два черных человека в латах тащат упирающегося доктора по асфальту, бьют его дубинками, ломают ноги о бордюр.
Нельзя будет пришить врачу административку или уголовку за участие в массовых беспорядках. Ну какие беспорядки могут устроить хирурги, которые каждый день спасают людей?! Это интеллигентные люди, а не какие-то рассерженные горожане, с которыми можно делать, что хочешь. Если они выйдут — на своем месте не усидит никто.
Уличный протест врачей — это чудовищная по своей сути и мощи акция. Такое я видел только в девяностые. Понятно, что степень отчаяния медиков тогда была значительно выше. Я помню, как мама вела почти бесплатно прием в неотапливаемом кабинете и выписывала рецепты на препараты, которые нельзя было нигде купить.
Сейчас все стало значительно лучше. Потому я верю, хоть и слабо, что сегодня еще можно что-то исправить. Можно удержать квалифицированного специалиста в профессии. Нейрохирург не уйдет работать в киоск, как это было 25 лет назад. Иначе все зря.
