Принимаю условия соглашения и даю своё согласие на обработку персональных данных и cookies.

«Я хочу угодить Богу»: глава РМК Игорь Алтушкин дал интервью о протестах в сквере на Драме

3 июня 2019, 11:12
Игорь Алтушкин объяснил корреспонденту «Русского репортера», почему нужно построить именно храм, какие эмоции у него вызвало противостояние и что он намерен делать дальше.

Про рождение проекта храма и первые протесты

«В нулевые годы многие священники обращались к нам с просьбой: «Вот мы переименовали город в Екатеринбург, а собор его покровительницы так и не восстановили». Мы тогда делом занимались, заводы строили, а церковь реально была поругана, храмы были разрушены. В 2009-м мы начали заниматься этим проектом. Наша попытка восстановить собор на историческом месте вызвала протесты, и город пошел на попятную. Прошло года четыре, все успокоилось. Появилась идея построить храм на пруду, чтобы никому не мешать. Но снова от оппонентов последовала реакция: «Вы изгадите весь пруд». А мы с Андреем (Андрей Козицын, владелец УГМК, сооснователь Фонда святой Екатерины), наоборот, собирались его привести в порядок. Поговорили с областью: «Давайте скинемся — 50 процентов — мы, 50 — вы, и хоть раз в 300 лет очистим пруд». И только мы договорились, как наши оппоненты побежали демонстративно чистить пруд сами, собирать там бутылки».

«Я сам в этом сквере с детьми всегда гулял, мне нравится, что молодежь там на великах, на роликах гоняет. Поэтому сразу сказал: надо это все учесть, чтобы и храм построить, и сквер сохранить. ... Мы не донесли информацию. Я за это себя очень критикую».

Почему строить хотят храм, а не, например, хоспис

— И все же, почему вы не строите хосписы и не открываете приюты?

— Александра Ильинична, зайдите, пожалуйста, — Алтушкин нажимает на кнопку телефона.

В кабинет входит Александра Ильинична.

— Скажите, сколько у нас детей всего, кому мы помогли, и отдельно — сколько детей с онкологией?

— Две с половиной тысячи детей за все время, и 400 из них — с онкологией, — отвечает она и выходит.

— А почему об этой помощи детям никто никогда не говорил и не писал?

— А зачем? Вот вы православный человек? Мы хотим быть, а не казаться. В Евангелие ведь написано, что, когда творишь милостыню, надо, чтобы левая рука не знала, что делает правая. Мы по этому принципу и жили всегда.

Про мотивацию благотворительности

«Я хочу угодить Богу. Вот и все. В Евангелие говорится: бедная вдова положила в церковную кружку две лепты, и они были оценены выше, чем то, что приносили богачи от избытка. А я вам скажу, что в 93-м, когда мы начали помогать людям, особого избытка у нас и не было. Просто мои бабушка с дедушкой так меня воспитали, что нельзя проходить мимо нуждающихся. Я финансировал операции по онкологии, и больше половины детей нам удалось спасти».

Про то, почему на молебен приехали «звезды», а в сквер вышли спортсмены РМК

«Те люди, которых недовольные называют звездами, — мои друзья. Они сами, узнав о молебне, приехали. Никто их специально не вызывал, никто им не платил. Ну почему нам постоянно навязывают то, как мы должны себя вести? Почему православные должны сидеть по норам и тихо молиться, чтобы их никто не увидел? Почему? Епархия решила провести молебен, чтобы показать: в городе есть и другие люди, они хотят этот храм и они ощущают определенные гонения».

«Вот вы опять. Артисты — ошибка. Спортсмены — ошибка. А кто их посылал? Никто. Это живые люди, они тоже имеют свои убеждения. Или весь мир должен подстроиться под тебя, если ты считаешь себя активистом, представителем гражданского общества? Эти активисты окружили десятерых чоповцев, которые охраняли последний рубеж — закладной камень. В ребят уже чинарики начали бросать. Показать вам видео?»

Что теперь собирается делать и что чувствует

«Мы свою позицию отстаиваем до конца. Мы ни назад, ни вбок, ни в сторону не ушли. Мы вместе с епархией хотели построить в городе храм на его 300-летие. ... Вы знаете, то, что я сейчас чувствую, — это не злость, не обида. А, наверное, разочарование. У нас была нормальная коммуникация с тем же Ринатом, и он видел от нас много добра, мы ни в чем ему не отказывали. А сейчас Андрей Анатольевич ему даже руки не подаст».

«Я — человек бизнеса. Когда предпринимателя постигает какая-то неудача, он ждет, пока все успокоится, и начинает анализировать: что сам сделал не так, какие внешние факторы способствовали неудаче. Но мы, конечно, продолжим заниматься социальными проектами в городах нашего присутствия».

«Мы же все это делали не ради хайпа и пиара. Хорошо, пусть мы — не такие правильные благотворители. Они все — такие классные, а мы — не классные. Я не собираюсь никого ни в чем переубеждать. Но мы сейчас отойдем немножко в сторону. Мы сейчас передаем эстафету классным и креативным. Но пройдет время и мы публично спросим: «А что вы сделали?» Я мог бы жить за границей или в Москве, но я не уехал отсюда и за четыре года ни разу не был в отпуске. Но я же как человек имею сейчас право ничего не хотеть?»

Полный текст интервью можно прочитать на сайте «Русского репортера».