В Екатеринбурге есть единственный государственный «Дом ночного пребывания» для бездомных, и он один не просто в городе, а во всей Свердловской области. Это не только место для ночевки — там людям без места жительства помогают восстанавливать документы, устраиваться на работу, получать медицинские услуги. С «Домом» сотрудничают многие местные фонды, такие как «Люблю и благодарю», который четвертый год кормит нуждающихся в специальной точке на Уралмаше и не только. По словам работников «Дома» и фонда, в первую очередь все помогают детям и старикам, а бездомные и тем более судимые — та категория граждан, о которой не хотят ни слышать, ни говорить.
Александр, 54 года: «Как можно поверить в себя, что такого не может Бог?»
 Фото: Игорь Черепанов для 66.RU |
|---|
«Я из Златоуста Челябинской области. В детстве хотел стать военным, пожарным — как все дети. Вроде и стал военным, но не совсем получилось: есть незаконченное высшее образование, учился в высшем строительном командном училище в Подмосковье. Проучился два года, и меня выгнали, потому что плохо себя вел. Мне было года 23. Перед этим, когда вернулся домой из армии, завел семью, женился, это было где-то в 93–94 году.
Как-то пошел на грабеж, потому что пьяный был. Попал в тюрьму в Магнитогорске на четыре с половиной года. Освободился в 2002 году, но жена меня не дождалась. Мама уже умерла, а отчим жить в квартиру не пустил, и я остался на улице. Дома нет уже 17 лет. Когда вышел из тюрьмы, с преступной деятельностью завязал.
Недавно умер сын, ему было 28 лет. С ним мы общались, приезжал даже ко мне сюда, но больше я его не видел. Друзья у меня если и есть, то только из духовной среды. Общаюсь в церкви с батюшкой, да и со всеми, кого Бог приведет. Здесь начал постоянно читать духовную литературу, она мне очень нравится, увлекает.
Всякое бывало, когда жил на улице, но вообще, все люди добрые. Я счастлив, нет причин грустить. Иногда даже думаю: «Слава Богу, что я 17 лет бездомный». За это время много чего видел, но в основном хорошее. Бить меня не били, голодным никогда не был.
Люди не понимают, но всех Господь ведет. Все думают, если человек оказался на улице — он плохой, а он не плохой, так и должно быть. Один справляется с искушением, другой — нет, но это Божья воля. Он дал нам свободу выбирать, но когда человек верит только в себя, он закрывает Господу двери. Как можно поверить в себя, что такого не может Бог?».
Алексей, 50 лет: «Жилье мне должны были дать еще в советское время, потому что я круглый сирота»
 Фото: Игорь Черепанов для 66.RU |
|---|
«Я здешний самородок. Родителей у меня нет, с рождения я не знал, к сожалению, мать. Я родился, и ее через шесть дней не стало. Она потеряла много крови, а ей перелили другую группу, организм и не принял ее. Отказали почки, и все. Ну, а отец… Отец не взял меня, так как у него и без того было двое несовершеннолетних, а я еще и грудной при том. Бабушка хотела меня взять, но ей категорически отказала социальная служба. Жил в детдоме. Собственной семьи никогда не было, больной я кому нужен?
Поступил учиться в Серовское строительное профессиональное училище, но не доучился, потому что забраковали по состоянию здоровья из-за зрения, из-за ног — все к одному. После этого подрабатывал, зарабатывал, жить-то как-то надо. Жил в общежитии, тогда проще было с общежитием. Потом одно время я находился в доме инвалидов, но потом к нам в руководство поступил человек, военный, и он начал нас, инвалидов, строить по стойке смирно. Я ему и напомнил: прежде чем в учреждение зайти, вы обратите внимание на вывеску. И с того у нас пошло: он начал выискивать всякое и довел все до логического конца — я ушел из дома инвалидов.
В 2014 году поехал в Крым, он только-только отошел под юрисдикцию России. Знакомился там с достопримечательностями, снимал на два-три часа жилище, платил из пособия по инвалидности. Преступлений никогда не совершал — боже упаси. Вообще, на улице народ оказывается чаще всего, потребляя горячительные напитки: винишко, водочку, спиртик и прочую бижутерию.
Когда не нахожусь здесь [в «Доме ночного пребывания»], общаюсь с нормальным народом, хожу в церковь на молебны, уверовал еще с советских времен. Товарищи у меня есть, а друзей… Друг-то познается в беде. Счастлив я буду, когда найду жилье, мне, кстати, его должны были дать еще в советское время, потому что я круглый сирота».
Владислав Валерьевич, 47 лет: «Предпосылки-то были такие: будь хорошим, ничто тебе не мешает»
 Фото: Игорь Черепанов для 66.RU |
|---|
«Я здешний, уралмашевский. Родился в рабочей семье: мать — экономист, бабушка — учительница русского и литературы, дедушка — замначальника отдела мощностей Уралмашзавода. Предпосылки-то были такие: будь хорошим, ничто тебе не мешает. Я бы таким и был, наверное, но лет с 12 пошло курение, улица. Когда женился, мне 18 еще не было, денег не хватало, а тут ребенок, поэтому пошел на кражу и заработал первую судимость. Пока сидел еще в первый раз, с женой развелись.
Вот, и пошло-поехало: первая судимость, вторая судимость, всего их у меня четыре на данный момент. Пока сидел, бабушка умерла — дед еще раньше умер — осталась одна мама. Ну, и тянулось десять лет: все эти свидания, передачки… Какое-то время — наркотики, не говоря уже об алкоголе. Вовремя остановился: в 2001 году прошел курс реабилитации на Белинского, 19 в «Городе без наркотиков» и твердо сказал себе: «Все, значит все».
Вернулся домой вроде полон желания работать, помогать и быть, наконец-то, мужиком, которого в семье не было — это я про отца — но как-то опять незаметно вернулся к пиву. Снова началось: пьянка, пьянка, пьянка, с работы выгнали. Обокрал мать, которая ждала меня десять лет. В марте 2014 года я ушел из дома и вот, несу возмездие Божие. Сам от себя не ожидал, что приду к такой мысли — родился-то и вырос в семье атеистов.
Сначала мне на улице было дико, хотя, в принципе, я не назову себя домашним маменькиным ребенком. Поэтому в течение первых семи-восьми месяцев я трижды пытался закончить жизнь суицидом. Не получилось. Шестой год уже живу вот так. Столько повидал за эти пять лет, сколько не повидал за предыдущие 42.
Мама жива, но не могу пробить этот конфликт, мне за эту кражу тогда полтора года дали. Надо возмещать ущерб, а из каких денег? Я астматик, ВИЧ-инфицированный, с изрезанными ногами, ну какой работодатель меня возьмет? То есть я не могу выполнить первое условие для только возможного разговора. В центре мне даже пытались помочь решить проблему с мамой, но я считаю, что свои проблемы нужно уметь решать за свой счет, в моем-то возрасте, тем более. Мамы не хватает. Два самых родных человека на земле, и вот так вот».
