В этом году фестиваль пройдет 28 июня. На сегодня, по словам директора фестиваля Евгения Горенбурга, известна половина площадок и половина хедлайнеров. Часть списка музыкантов, которые сыграют на Ночи музыки — 2019, опубликуют 11 марта (мы список видели, но обещали сохранить интригу). Пока имена еще официально не оглашены, 66.RU поговорил с Евгением Горенбургом об успешности фестиваля, о том, почему неправильно сравнивать UMN и День города и как повлияет на финальный концерт строительство храма.
Если вам некогда читать все интервью, мы сократили текст до семи главных цитат:
- Моя беда и моя неспособность объяснить, что Ural Music Night — это не региональный фестиваль.
- Привезти раскрученную «обезьяну», которая подтянет до своего уровня событие, — это банальный промоход.
- Популярность фестиваля не успевает угнаться за необходимостью вкладывать больше денег.
- Вот вы пришли сюда с уверенностью, что получится хорошее интервью, а сами не знаете, что я буду отвечать. Вся жизнь такая.
- От слова «дам» до слова «на» — дистанция огромного размера (про поиск спонсоров).
- Если перекрытия будут необходимы ради безопасности — мы на это пойдем. Но с другой стороны, свобода — один из мемов Екатеринбурга.
- На Ночи музыки нет выставок кошек, а мне они очень нравятся. Выставки кошек всегда разные — животные ведь рождаются и умирают.
 Фото: Григорий Постников, 66.RU |
|---|
— Ural Music Night получил звание лучшего регионального события. Для вас такой статус упрощает работу? Становится легче получать разрешения, искать музыкантов, спонсоров и площадки?
— Мы получили статуэтку неделю назад. Это обычная цацка, которая никак не помогает и ничего не меняет. Мы и так знаем, что у нас самый лучший фестиваль, и не только за пределами Москвы.
Художника любой может обидеть. Пример. Я приглашал в спонсорство одного высокопоставленного человека. И он мне говорит, что не понимает, почему международная организация должна вкладывать деньги в региональный фестиваль. Похоже, это моя беда и моя неспособность объяснить, что Ural Music Night — это не региональный фестиваль. В прошлом году у нас было 26 международных хедлайнеров — размах шире, чем в столичных городах.
— А что нужно изменить, чтобы к UMN воспринимался глобальнее?
— Нужно изменить отношение людей, которые рассказывают про фестиваль. Но я не знаю, как вербовать народ. Я знаю, как делать фестиваль. UMN достоин международного признания, он делает Екатеринбург точкой на мировой фестивальной карте. Наша главная идея, что мы живем в самом лучшем городе на Земле. Да, это банально, но эта мысль должна появиться у каждого горожанина. Иначе зачем жить в городе, если он не самый лучший? Чтобы донести эту идею, недостаточно усилий 15 человек, которые делают UMN. Нужны фолловеры во всем мире.
— Для этого недостаточно привезти крутых звезд-звезд?
— Привезти раскрученную «обезьяну», которая подтянет до своего уровня событие, — это банальный промоход. Надо работать и со зрителями — чтобы они делились своими эмоциями.
— У фестиваля появилось имя, которое упрощает поиск музыкантов?
— Нет, пока имя фестиваля этого не делает. Про нас многие знают и с нами больше разговаривают, чем в самом начале. Но, к сожалению, мы живем в такое время, когда все виды музыки сильно коммерциализируются, начиная от классической и заканчивая рок-н-роллом. Популярность фестиваля не успевает угнаться за необходимостью вкладывать больше денег.
— Это вы про гонорары?
— Это и про гонорары, и про цены на авиабилеты, на гостиницы, на проморесурсы, про все.
— А какой части музыкантов платят гонорары?
— Которые доросли своей популярностью до того, что имеют право требовать гонорар. Если человек подал заявку, понимая, что мы не платим, мы, конечно, не будем предлагать ему деньги. Когда мы звоним музыканту сами, наш букер спрашивает: «Какова степень вашей жадности?» или «Какой гонорар будет для вас не унизительным?» Есть различные формулировки, которые позволяют узнать желания контрагента.
— В прошлом году вы получили президентский грант на десять миллионов, а в этом — на 23. От чего зависит сумма?
— Этот вопрос лучше задать людям, которые распределяют деньги. Мы в запросе описывали весь бюджет фестиваля. При этом мы глубоко благодарны за ту часть, которую нам смогли дать. Президентский грант — это системообразующие деньги. С одной стороны, они говорят о признании, а с другой — это точка кристаллизации, вокруг которой можно формировать бюджет фестиваля.
— А как вы прописываете всю сумму фестиваля, если вы пока еще не знаете, какие к вам приедут музыканты?
— В этом и есть искусство. Ты обязан прописать всю сумму фестиваля и взять на себя обязательства привлечь дополнительные деньги не из президентского гранта. Вот вы пришли сюда с уверенностью, что получится хорошее интервью, а сами не знаете, что я буду отвечать. Вся жизнь такая.
— Вы уже нашли спонсоров, которые дадут деньги на фестиваль в этом году?
— А как вы определяете термин «нашли спонсоров»? Когда вы их нашли, когда вступили в переговоры, когда деньги у вас уже на счетах, когда вы их потратили и уже отчитались? От слова «дам» до слова «на» дистанция огромного размера. Если реагировать на слово «дам», то мы нашли много спонсоров.
 Фото: архив 66.ru |
|---|
— Каждый год вы встречаете рассвет на Октябрьской площади. В этом году главная площадка фестиваля будет там же? Как повлияет на концерт строительство храма?
— Никак не помешает — потому что место концерта не пересекается с местом строительства.
— А как вы относитесь к строительству церкви на месте сквера?
— Я понимаю, что это разумный и здоровый компромисс. К церкви и вере я отношусь нормально. Например, мы сейчас в переговорах с Храмом-на-Крови, где, возможно, будет площадка в этом и следующем году.
— Будут в этом году перекрывать улицы? В прошлом чувствовалось, что надо бы.
— Если перекрытия будут необходимы ради безопасности — мы на это пойдем. Но с другой стороны, свобода — один из мемов Екатеринбурга. У нас живут свободные люди, здесь появился самый свободолюбивый президент, а любое перекрытие — ограничение свободы. На сегодня мы понимаем на 50–60% список хедлайнеров и на 50% — площадок. Только когда мы окончательно определимся с площадками и музыкантами, можно будет регулировать время, чтобы управлять потоками зрителей. Мы изо всех сил постараемся избежать перекрытий улиц.
— Многие сравнивают День города и UMN. И очевидно, что преимущество явно не у Дня города.
— Мне это совсем не очевидно. Это два абсолютно разных мероприятия. На Дне города многое делается за счет энтузиазма масс — мне это нравится. Сам я иногда хожу на выставку кошек и фестиваль цветов. На Ночи музыки нет выставок кошек, а мне они очень нравятся. Выставки кошек всегда разные — животные ведь рождаются и умирают.
— Вы бы что-нибудь поменяли в праздновании Дня города?
— Вопрос безответственный. Я Днем города никогда глубоко не занимался. Общее впечатление от праздника у меня хорошее, периодически я в каких-то частях Дня города участвую — год назад мы устраивали на площади 1905 года рок-н-ролльный концерт.
— В городской администрации ходят слухи, что вам хотят отдать организацию дня рождения Екатеринбурга. Мне показалось, что это хорошая идея.
— Я про это впервые слышу. И пока мне точно есть чем заняться в этой жизни. Кроме Ночи музыки, я — президент команды по хоккею на траве. Еще я планирую записывать с группой новый альбом, а еще хотелось бы к 9 мая следующего года снять фильм «Игра» по сценарию Геннадия Бокарева. Так что вариант с Днем города я пока не рассматриваю. Но если скажут, что от этого зависит счастье всех граждан Екатеринбурга, то готов посоветоваться.
