«Отмени пенсию — и всем будет лучше». Кузнец Лысяков — о реформах, болячках и нежном Путине

— Это вы, что ли, звонили из 66.RU о пенсии разговаривать? Вы мне сразу не понравились, наверное, получится разговор хороший. А то в последнее время вроде с первого взгляда нравится человек, а он оказывается каким-нибудь негодяем, — так встречает нас Александр Андреевич. Он сидит в одном из помещений «Кузни на Шарташе», рядом со столом, над которым висит портрет молодого Путина.

Фото: Владислав Бурнашев; 66.RU

«Сейчас, когда ко мне заходит человек, у меня первый тест, внешний, — как он относится к президенту. Одни критикуют, другие восхищаются. Два наших известных художника, Волович и Брусиловский, уж на что друзья, но вот президент у них вызывал споры. Воловичу он не нравился, а Миша, наоборот, — хвалил. Постоянно они пикировались друг с другом на эту тему, а я смотрю и думаю — оба лукавят, наверняка просто затеяли такую игру. Старые люди, делать нехрен», — смеется кузнец.

— Сами как относитесь к президенту?

— Путин мне нравится. Я и голосовал за него — добровольно, никто мне в уши ничего не лил. Не вижу пока альтернативы для него.

— Вообще за политикой следите?

— Знаете, вы, может, улыбнетесь... Но я очень часто слушаю Жириновского: ищу в интернете его выступления. Я смотрю, как он говорит, на обороты речи, как одно слово становится около другого, как одно подпинывает другое, как это все движется... Конечно, это во мне говорит мое мышление — оно от природы художественное. Кто-то хочет его обидеть, называет глупым, но мне видится, что это не так. Он образованнейший, интересный человек. Вы посмотрите на него — это живой цветок, яркий гордый георгин, в чем-то даже драматичный, — мы такие у своей учительницы в детстве воровали. По нему видно, что он — это и есть партия. Замены ему вряд ли найдешь. С Путиным так же — нет пока никого, кто мог бы его сменить...

— В таком случае Путин — какой цветок?

— Он — ландыш. Широкие острые листья — это его дела, его какие-то проявления. И на тонком стебельке — нежные чувственные бутончики. Да я от него балдею.

— Пенсионную реформу тоже одобряете?

— Ну, меня она уже не коснется: мне сейчас 72 года, и я уж 22 года как на пенсионе. Хотя по своему образу жизни я этого просто не заметил: каждый день на работе. Я вообще считаю, что пенсию, отпуск, выходные человек должен теоретически убрать из своей жизни.

Фото: Владислав Бурнашев; 66.RU
Обычно в этом горне горит огонь — кузнецы, и сам Александр Лысяков в том числе, работают молотами. Но когда мы приехали, кузница собиралась на выездное мероприятие. «Будем свои умения высоким гостям показывать», — прокомментировал хозяин кузни.

Фото: Владислав Бурнашев; 66.RU

Работать с огнем и железом Александр начал более 30 лет назад — в 1985 году он открыл свою «Кузню». Затеял это дело, «потому что понял: так мне надо». Хотя до этого 15 лет был фотографом. «Я работал в газете «На смену!». Платили 2-3 рубля за фотографию. Я уже и лауреатом многих конкурсов был, международных в том числе, мои работы в «Комсомольскую правду» брали — это очень почетно! Но платили за фото все равно 3 рубля. Рядом работа — шабашка, но ему 3 и мне 3. Хотя я не обижался: когда твоя фамилия каждую неделю красуется на редакционной доске лучших сотрудников, это грело душу и заставляло работать еще лучше», — вспоминает мастер.

— Разве можно убрать отпуск? От любой работы устаешь. Как бы сильно ты ее ни любил — в какой-то момент хочется выдохнуть...

— Просто вы так живете: у вас получается долгий вдох — это работа, а потом коротенький выдох — отпуск. А я могу себе хороший отпуск устроить на одном квадратном метре. Ко мне люди будут подходить, говорить: странный, сидит месяц на одном месте, только в лес в туалет бегает. Но ведь интересно! То о муравье расскажет, то о птице пролетевшей, то об облаке. Люди будут приходить за общением, а это — самое главное, что есть в мире, то, ради чего и живет человек.

А у вас ощущения жизни нет, потому что делите работу и отдых. Но зачем их делить? Природой не сказано, что завтра будет суббота, то есть выходной, — это виртуальное понятие, или наступит пенсия. Раньше ведь не было этого, люди работали — это и была жизнь.

— Как крестьяне в царские времена? Но что они видели? Поле или ту же кузню да дом. Ярмарка в ближайшем селе — была событием.

— Но они жили, а не ждали чего-то. Вот это ожидание — отпуска ли, пенсии ли — это и ужасно. Если бы пенсию вовсе отменили, ничего плохого бы никому не было.

У меня такая картинка в голове: раньше, еще в советские годы, ездил я каждое утро на работу в 24-м автобусе. Я называю старый маршрут, он ходил от Широкой речки в центр. Я садился на Ленинградской — это две остановки, конечно, но народу набивалось за эти две остановки — не пробиться. Еле-еле втиснешься, выдохнешь — аха, вроде еду. Но ведь люди заходят и заходят. И своим напором они тебя продвигают дальше — от ступенек на последней площадке в салон, потом к центру — и так до тех пор, пока ты не окажешься у первой двери, чтобы выйти на нужной тебе остановке. Это и есть жизнь: ты в салоне — тесно, но дышать можно, можно даже улыбаться. Это нормальное состояние, ты должен быть в этой движухе, в этой энергии, которую дает каждый человек. Главное — чтобы тебя не вынесло течением на ненужной тебе остановке.

— То есть пенсия для вас — это выйти не на своей остановке, смотреть, как жизнь идет мимо?

— Так и есть! Если тебе стало душно в автобусе, тебе не за что уцепиться, тебя никто не удерживает — все, конец: тебя со всей массой вынесло совсем не там. За автобусом бежать бессмысленно, новый подъедет — уже весь битком, и ты не сможешь в него влезть.

Многие пенсионеры наши — это те, кто сам себя вышвыривает из автобуса. Ждут этого возраста. чтобы нацепить треники и ходить по даче: я свое отработал, мне можно. Вот и таскают на себе диван — изо дня в день. Я, конечно, тоже не прочь полежать — не такой уж трудоголик. Но я понимаю, что мне это... Знаете, я всегда хотел быть современным. А как я могу быть современным, если я пенсионер, если я лежу на диване и ничем новым себя не наполняю?

Фото: Владислав Бурнашев; 66.RU

Пенсия не связана с количеством лет — это просто определенный цикл в жизни, считает кузнец Лысяков: «У нас же как: вышел на пенсию, и сразу — какие у меня привилегии, я ведь уже ничего не могу. А ты просто найди форму, где ты что-то можешь. Вот у нас есть такая деталь — волюта, плавная такая загогулина. Как научить кузнеца ее делать? Старые люди придумали: погладь по голове ребенка, и ты поймешь, какой должна быть эта линия, а потом движение руки перенесешь в металл. Вот и тут: найди форму, которая тебе поможет жить. Не существовать от одной эсэмэски до другой, а жить и быть интересным другим людям».

— Но вы же сейчас тоже немного лукавите. Вы же пенсионер, получаете деньги...

— Это да, конечно. Мне приходят деньги на карту. Как-то было дело: задержали пенсию — какие-то праздники были. Я стал заглядывать в телефон: где же эсэмэска, что деньги пришли. Раз, другой — и поймал себя на том, что жду эсэмэску. Зачем? Мне эти деньги — не то чтобы не нужны, я от них не откажусь, конечно. Но и без них не пропаду. Во-первых, у меня есть работа и я неплохо тут зарабатываю. Во-вторых, я как пенсионер имею моральное право получать что-то от моих детей и внуков. Я всю жизнь что-то делал для того, чтобы в конце концов не остаться с этими жалкими 8000 пенсии.

— Вы действительно считаете, что они обязаны вас содержать?

— Формально — нет. Но если я их воспитал правильно, они сами придут и спросят — чем тебе помочь. Ничего плохого, если я буду на частичном их содержании. Ну а коль скоро у них отсутствует такой душевный порыв помочь деду — значит, тут я прошляпил, значит, своим воспитанием, своим примером не вложил в них ничего.

Пенсия — это ведь не количество лет. Подняли пенсионный возраст — но если ты за всю жизнь ничего не сделал, какая тебе разница — в 60 ты пойдешь на пенсию или в 65. Старость — это результат всего твоего жизненного труда: и работы на предприятиях или на себя, и твоей работы с детьми, с внуками, учениками. И даже дружба — все это нужно учитывать.

Фото: Владислав Бурнашев; 66.RU

Александр Лысяков: «Я то и дело фантазирую: вот сейчас я еще могу молот поднять, могу нож держать — из дерева вырезать. Но ведь когда-то не смогу этого делать. Что тогда? Буду лежать и руками на груди лепить из глины. А как этого не смогу — рисовать картины словами. Помню, в детстве такое уже было — рисовал картинки в своем воображении. Тогда даже не знал, что у меня способности есть. Вот вижу: идет цыганка в разноцветных блестящих юбках, рассыпает золотые монеты — это Осень. Потом привиделась другая картинка: малярша, вся облитая красками, — это Весна. Ерунда, скажете? Но как еще тренировать воображение? А это нужно любому, не только художнику. Никто не будет общаться с человеком, способным говорить только о своих болячках. А многие на пенсии ведут себя именно так».

— По-вашему выходит, вы отвергаете пенсионную систему, государство ничего не должно людям?

— Если отменят пенсию совсем, повторюсь, ничего плохого я в этом не вижу. Но, с другой стороны, любой человек моего возраста или чуть младше — он достоин нормальной пенсии. Мы же все строили эту страну: кто-то головой, кто-то руками, кто-то — воспитывая детей. Мы все в этом поучаствовали. А что сейчас получается? Молодые люди видят, как живут старики, видят эти нищенские пенсии, у них, естественно, появляется мысль: ну и зачем вы свою жизнь угробили за эти копейки? Вкалывать, чтобы потом оказаться за бортом? Ну нет, может, лучше своровать где-то, взять банк или придумать хитрую схему, чтоб люди понесли деньги, и тем самым обеспечить себе достойную жизнь.

Вот в этом смысле государство могло бы деньгами не только Чубайса охватить. Электростанции все строили, и домны, и заводы. Все и должны получать нормальные деньги в старости.

— До сих пор у Путина это не получилось, с новой системой тоже не факт, что получится...

— Знаете, можно сколько угодно обсуждать политику, вести какие-то обвинительные разговоры. «Вовчик у нас такой прохиндей, придумал какую-то реформу, обжулить всех хочет», — говорит мне один. «Конечно, друзья у него богатеют, жену обеспечил, а народ что», — трындит другой. Но к чему все эти разговоры? Мы не обогатимся от этого. Это такая потеря времени — перетирать кому-то кости. Я не хочу на это тратить свое время, даже если у меня его навалом. Я лучше пойду и еще что-то смастерю или придумаю — и вам советую попусту жизнь не тратить.